– Прием, Земля вызывает Уайтейкер. – Салли водила рукой перед лицом Николь. – Во! Ты уже погрузилась в творческий транс!

Николь рассмеялась. Транс-то транс, только к творчеству он не имеет отношения.

Если вложить в текст обещание того, что она испытала в том лифте прошедшим вечером, гостиница затрещит от постояльцев по швам.

– Может, ты и права... Как бы нам заставить людей поверить, что у нас в «Морском ветерке» что-то эдакое носится в воздухе... вроде романтики?

– Да, да! – Салли в возбуждении стучала ладошкой по столу. – Наш курорт уютен, интимен...

– Так! – Николь вскочила, прищелкивая пальцами в такт своим несущимся мыслям. – Но не одно объявление. Целая серия!

– Серия?

– Да, да! – Николь смотрела на Салли, но видела только рекламный щит перед своим мысленным взором. – Они будут выглядеть, как будто переписываются любовники. Можно менять надписи каждую неделю, чтобы получилась связная история.

Салли, сияя глазами, присела на угол письменного стола.

– Прекрасно, Ник. Прямо замечательно. Ведь сколько народу мотается по этому шоссе взад-вперед! Они же все начнут высматривать новую надпись про то, как развивается любовная интрига в нашем «Морском ветерке»!

Николь повернула блокнот боком, чтобы было больше похоже на панно для объявлений, и нарисовала прямоугольник во весь лист.

– Можно привлечь поющий прибой, сладкий вечерний воздух, не забывая про то, что началу любви помогла атмосфера подлинности...

Телефон на столе у Салли зазвонил, и она задом наперед двинулась к двери.

– Ты пиши, пиши. Я сейчас.

Повернувшись к окну, Николь подергала за шнур, поднимая жалюзи, глубоко вдохнула пряный солоноватый воздух, наслаждаясь издавна знакомой смесью ароматов: кокос и гибискус.

Господи, как же она любит это место! Сент-Джозеф, тетя Фредди и множество чудесных, искренних людей спасли ее детство. Теперь настала ее очередь выступить спасительницей «Морского ветерка».

Николь напряженно уставилась в блокнот. Что может послужить источником вдохновения?

Прочувствованные поцелуи, взволнованные ласки...

Хватит, надо работать, а не вспоминать вчерашний день.

Но разве писатели не черпают материал из жизни? Хорошо, это будет объявление-подделка. Она и не думает искать мужчину своей мечты, потому что не верит в сказки.

Но если бы это был Мак...

Вот потому-то ты и сбежала от него, точно испуганный кролик, прошептал ехидный голос в ее голове.

Она погрызла резинку на конце карандаша. Забыть.

Но ей нужна реклама, и Салли права, секс – эффективное средство. Стало быть, вдохновляйся Маком. Он уже далеко от маленького флоридского острова и никогда это объявление не увидит.

Она принялась писать:

«...Ищу таинственного незнакомца с курорта «Морской ветерок» для второго путешествия на небеса. Давай встретимся на бесконечных белых песках и вновь испытаем райское наслаждение. Ты найдешь его в «Морском ветерке»...»

Карандаш застыл над страницей. Надо подписать послание, но как? Она улыбнулась и быстрым движением изобразила заключительные слова рекламки:

«Леди в Синем».

Воскресенье приближалось к полуночи, когда Квин рванул на снятом «мустанге» с откидным верхом вдоль по Первому шоссе. Он собирался попасть сюда намного раньше, но его рейс задержался. Где-то за милю перед дамбой он довел скорость до восьмидесяти миль и крепче сжал рулевое колесо. На остров он непременно попадет.

А вот как она его там встретит?..

Этот вопрос он не переставал задавать себе всю неделю напролет, ожидая, пока Ник Уайтейкер назначит время для другой встречи.

Одно он знал точно: она – та самая, единственная.

Квин Макграт, закоренелый холостяк, любитель юбок, без стыда в этом сознающийся, трудоголик и в общем-то вполне мужественный парень, таил в душе мрачный секрет. И этот секрет едва не вышел наружу! Еще бы часок с этой женщиной...

Квин Макграт был безнадежным романтиком. Твердо верил, что где-то там, в голубой дали, существует предназначенная для него женщина.

Это его бабка, задорная ирландка, убеждала его, что «суженый есть для каждого». И Квин поверил. Снять пробы с других – что за проблема... но все равно он пребывал в ожидании.

И дождался. Нашел ее висящей под потолком лифта. Вот только имени еще не выяснил.

Квин улыбнулся, припомнив, как блестяще разработал план соединить с поездкой недельный отпуск. Втолковал-таки Дэну, что это поможет ему познакомиться с перспективной покупкой. Хотя тот, конечно же, при одной мысли об отпуске поднялся на дыбы.

Но в конце концов Дэн купился, и Квин немедленно забронировал номер с видом на пляж. На имя Макдугал: он не хотел выдавать себя владельцу до намеченной деловой встречи, но позаботился, чтобы служащие, интересующиеся «Маком», обратили внимание, что он здесь.

Квин ударил по тормозам, и «мустанг» вильнул. Позади кто-то сердито просигналил, но для него сейчас существовали одни лишь огромные синие буквы на панно, залитом сиянием из подсветки.

Он пялился на написанное, не в силах вздохнуть. Не обращая внимания на гудки и крики, читал вслух, задержавшись на последних словах: Леди в Синем.

В последний раз поглядев на надпись, Квин с торжествующим воплем нажал на газ. Сворачивая на дамбу, хватил кулаком по баранке и заорал наблюдающим звездам:

– Да-а!

Тридцать лет и три года он ждал подругу своей жизни, по дороге перецеловав множество благосклонных кандидаток. Но теперь наконец нашел, и она его хочет.

Добираясь до «Морского ветерка», Квин превысил все скоростные ограничения, какие существовали на острове Сент-Джозеф.

Конечно, разгильдяй Уайтейкер не назначил ночного портье. Квин снял трубку внутреннего телефона и вдруг заметил лежащий рядом конверт с надписью: «Мистеру и миссис Макдугал». В конверте лежал ключ с номером 16, который и перекочевал в его карман. Смятый конверт полетел в мусор.

Пересекая вестибюль, Квин покосился на лифт. Так и стоит тут в ожидании очередной поездки в небо. Он вообразил болтающиеся в воздухе великолепные ноги, волшебную улыбку, мелодичный смех... У него будет славный отпуск.

Посмеиваясь себе под нос, он поднялся по лестнице. В номере заметил первые из мелких любезностей. На столе стояла корзина с вином, фруктами и закуской. В спальне нашлись свежие цветы, на каждой из подушек гигантской кровати лежали маленькие конфетки. Несмотря на чистоту, некоторая запущенность была заметна. Окна отремонтировали кое-как, из раздвижных дверей, ведущих на веранду, одна не работала.

Для подробного осмотра он слишком устал. Завтра нужно навестить пляж, потом Уайтейкера, а далее можно будет разбирать гостиницу по камешку, пока он не найдет то, за чем приехал.

Край длинного прозрачного пляжного покрывала окунался в воду и потемнел от этого до чернильной синевы. Утреннее солнце поднималось все выше, а Николь, как всегда, совершала свою пляжную прогулку длиной в милю. Поворачивая обратно близ ярко-розового чудовища, называемого «Нефритовые башни», она в сотый раз недоуменно подумала, почему же здание не выкрасили в зеленый цвет, если уж назвали «нефритовым». «На этом месте Джимми Миллер торговал разными мелочами, – с грустью вспомнила она, – и спокойный неброский светло-коричневый оттенок ларька как бы растворялся в природном окружении. В точности как "Морской ветерок"».

Все воскресенье Николь провела с тетей Фредди и, как обычно бывало, получила заряд хорошего настроения. Только вот любимая тетка настояла поехать посмотреть новое объявление.

– Как только тебе такое пришло в голову? – удивилась Фредди.

И Николь ответила невинным тоном, надеясь, что всегда проницательная тетушка не унюхает ее лжи:

– Ну, я ремонтировала лифт, и как-то подумалось.