– В восемнадцатом. Я живу там.

– Живете?

В этот момент она вспомнила о встрече и отскочила назад, охнув. Господи, она же опаздывает на нее!

– Мне надо идти. Есть дело.

Легкое недоверие на лице мужчины при этой неожиданной смене настроения не смутило Николь. Объясниться можно потом. Ее жизнь разваливается, и отвлекаться сейчас нельзя.

– Куда он, к черту, запропастился?

Николь в очередной раз глянула на часы.

Она нанесла макияж в рекордный срок, с хорошей скоростью оделась, до офиса добралась бегом. От делового костюма отказалась, решив надеть одну из блузок строгого покроя, призванную затушевать, а не подчеркивать ее формы. По неясной причине она была намерена сохранить это зрелище для кого-то более заслуживающего подобное удовольствие, нежели Квин Макграт. Уже опоздавший больше чем на пятнадцать минут, кстати.

– Салли! – крикнула она. – Позвони, пожалуйста, этому нахалу с толстым кошельком и скажи, что я свое время также ценю.

Салли появилась в дверях, и на глазах у начальницы румянец сполз с ее щек.

– Э-э, он как раз здесь. С мистером Норткотом.

За дверью раздался тихий смешок.

– Не волнуйтесь. Меня называли и похуже.

Николь узнала этот мягкий голос только в тот момент, когда его обладатель ступил на порог и лишил ее способности дышать.

Мак.

Он самый. В белой рубашке, в галстуке, в темно-синем пиджаке.

Николь могла только смотреть на него. Во второй раз за сегодняшний день она утратила дар речи.

Из-за его спины в кабинет вошел Том Норткот.

– Ник? – Вопросительный тон, по-видимому, появился по причине ее ошеломленного вида. – Позволь представить тебя Квину Макграту.

Она медленно встала, надеясь, что дрожащие колени ее не подведут. Протянула дрожащую руку, кажется, он ее взял.

– Квин, это Николь Уайтейкер.

Рукопожатие Квина стало крепче, и на лице его отразилось нечто вроде понимания.

– Ник – хозяйка отеля, и вы, конечно, видели ее последнее произведение по дороге на остров, – продолжал Том. – Блестящую рекламу она придумала для «Морского ветерка».

Взгляд Квина сразу потемнел – из шоколада превратился в уголь. Он выпустил руку Николь и уставился на нее с обжигающей пристальностью.

Николь хотелось перепрыгнуть через стол и закатить визитеру пощечину.

Так это он – Макграт? Человек, собирающийся украсть у нее воспоминания и пустить ее будущее под нож бульдозера?

– Согласен, объявление необычное, – произнес Том, усаживаясь в одно из кресел, предназначенных для посетителей. – Но желающих остановиться в гостинице все больше, а именно это она и хотела обеспечить.

– Поздравляю с успехом, – спокойно сказал Мак, занимая соседнее кресло. Не отводя глаз от девушки, кинул на ее стол картонную папку. – Но я не вижу, как это поможет, решить все проблемы, мисс Уайтейкер.

Вся сладость его голоса исчезла, заменившись холодной, неумолимой сталью.

– А вам, Квин, не показалась остроумной выдумка Ник с рекламой? – спросил Том.

– Мое внимание она определенно привлекла, – ответил Мак, опуская взгляд к лежащим перед ним бумагам. – Я даже подумал, что это – подлинное послание. – Он поднял лицо от папки и взглянул прямо в глаза девушки. – На минуту.

В первый раз за всю взрослую жизнь интуиция подвела Квина.

На Николь он зол не был. И, как бы Квин ни хотел хорошенько врезать кому-нибудь за то, что его выставили дурачком, он знал, что на самом деле винить некого, кроме себя. Верный и проверенный инстинкт поддался влиянию гормонов. И все пошло кувырком – из-за ее великолепного тела, ее улыбки, ее глаз. Из-за треклятого объявления.

Все его предубеждения против Ника Уайтейкера разваливались на глазах. Ловкий обманщик, использующий страховую систему для собственной выгоды, – этот образ никак не вязался с Леди в Синем.

Том Норткот прочистил горло, догадываясь, что в комнате собирается небывалое напряжение. Квин повел плечами, откинулся в кресле и вошел в свое «настроение для переговоров». Спокойствие, собранность.

– Мисс Уайтейкер... – Он остановился и вопросительно приподнял бровь. – Я верно говорю – мисс?

В ответ получил пронзительный взгляд.

– Я верно говорю – Макграт? А не Макдугал?

Укол не заставил его улыбнуться. Он скрестил ноги, рассматривая ботинки с таким видом, будто бы больше интересовался, хорошо ли они начищены, чем намечающейся сделкой.

– Мисс Уайтейкер, мы готовы сделать весьма выгодное предложение – вам непосредственно или же банку. Поскольку вы вскоре потеряете ваше имущество из-за нежелания восстановить разрушенное бурей...

– Что? – Николь подалась вперед, щеки ее запылали. – Из-за моего нежелания? – Испытующий взгляд на Тома. – Ты что, ничего не рассказал ему?

Том покачал головой. Квин покосился на лощеного молодого дельца с редеющими каштановыми волосами и блеклыми глазами за толстыми стеклами очков. Похоже, она действительно доверяет этому типу.

Николь прикусила губу, и Квин тут же вспомнил, как ее губы отдавали солью и морем во время их утреннего «водяного» поцелуя. Как выглядело ее невероятное тело, как оно прижималось к нему, теплое от его близости... В паху начало предательски напрягаться, и он заерзал в кресле, сжимая челюсти, чтобы эту помеху отключить. Ему следует сделать здесь то, что надлежит, и уехать.

– Мисс Уайтейкер, нам все равно, покупать эту недвижимость у вас или у банка. Я готов передать наше предложение прямо сейчас, но с условием, что будут выполнены определенные ремонтные работы.

– Вы уже все здание осмотрели, Квин? – вставил Норткот.

– Кое-что... – неопределенно ответил Квин. – Достаточно, чтобы понять: нужно заняться крышей и наружной отделкой, окнами и... – он глянул ей прямо в глаза, – и лифтом.

Щеки Николь потемнели от прилива крови, и что-то неприятно сжало его сердце. Черт. Он не собирался обидеть или смутить ее.

– А если я не смогу... если я этого всего не сделаю? – тихо спросила она.

Квин перевернул лист в своей папке.

– Мы готовы предложить вам гораздо более низкую цену, учитывающую наши будущие расходы по сносу.

Том наклонился вперед:

– Сниженная цена не покроет вашего долга, Николь.

Квин с решительным видом захлопнул папку: психологический прием, который он уже применил успешно бесчисленное множество раз.

– Приведите все перечисленное выше в порядок, и мы заплатим достаточно, чтобы покрыть ваш заем. Конечно, никто нам не мешает предоставить банку забрать вашу развалину. – Его брови сдвинулись вместе, точно от боли, но он продолжал: – Тогда мы можем все это забыть – полностью и окончательно.

– Не понимаю. – Николь взглянула на Квина, потом повернулась к Тому. В глаза мне глядеть и то не в силах, понял Квин. Притворщица. – Зачем им ремонт, если они собираются, – она сглотнула, – снести все?

Прежде чем Норткот успел ответить, Квин небрежно пожал плечами.

– Мы хотим использовать все возможности.

Нужно продемонстрировать банку, что они постараются, чтобы заем был возвращен, но чем ниже цена, тем Дэн будет счастливее.

– А как насчет того, чего хочу я? – Дрожь в ее голосе задела его за живое.

– Вы хотите?.. – прищурился Квин.

– Чтобы «Морской ветерок» не был продан. Я не желаю, чтобы его снесли. И уж вовсе не желаю, чтобы он достался вам.

– Тогда почему вы не привели его в порядок?

Не отвечая, Николь беспокойно глянула в сторону Норткота. Что-то тут кроется неладное, подсказывало Квину чутье. Время играть жестко. И тут уж не этим двоим с ним равняться.

– Мне потребуется полностью ознакомиться с вашей бухгалтерией, со всеми документами по залогу и со страховыми полисами, – заявил он. – А также с планами расходов и выпуска по проводимой вами сейчас рекламной кампании. – На самом деле ему этого не было нужно, но он не собирался притворяться, что забыл, как из него сделали дурачка.