При мысли об этом у меня перехватило дыхание. Так, ладно, только без паники! Еще не все потеряно. Я медленно выдохнула. Если мне удастся выскользнуть из этого отеля со своими таблетками и найти укромное местечко, где можно будет их проглотить прежде, чем проснется Оле, я смогу восстановить контроль над ситуацией.

И тут я со всей ясностью осознала свое чудовищное положение: у меня же нет денег, чтобы заплатить за номер в отеле. Меня арестуют, когда я буду выбираться отсюда. А в полицейском участке обыщут и предъявят обвинение в махинациях со снотворным.

Я снова усилием воли заставила себя дышать ровно. Все не так уж плохо. Ведь у меня есть кредитка. Я спокойно выйду отсюда и оплачу свой счет. К тому времени, как деньги спишут со счета, я давно уже буду мертва и готова к похоронам.

Не может быть, чтобы все это было так сложно, черт возьми!

По крайней мере, хоть зубная боль опять прекратилась. Я осторожно поднялась. Я полагала, что голова у меня будет раскалываться, но, как ни удивительно, боли совсем не было. Даже наоборот, я чувствовала себя отдохнувшей и выспавшейся. Эти розовые таблетки просто отличные, можно спокойно рекомендовать их знакомым. От зеркала я сначала шарахнулась. Не потому, что на мне ничего, кроме трусов, не было, а потому, что я вчера вечером не стерла косметику. Тушь и тени размазались по всему лицу.

Я оглянулась и посмотрела на Оле. Он крепко спал. Неудивительно – после всего, что он в себя вчера влил. Хорошо, для начала приму душ и приведу мысли в порядок.

Теплая вода подействовала на меня благотворно. Паника, исподволь поднимавшаяся в ну- три, немного улеглась. У меня была еще пара часов, пока тот, кто поднялся сегодня раньше всех, откроет мое первое предсмертное письмо и поднимет тревогу. Кроме Оле, никто не знал, где я. А так как никто не знает, что Оле знает, никому в голову не придет спрашивать его о моем местонахождении. Написала ли я кому-нибудь, что собираюсь снять номер в отеле? Этого я уже не помнила. Но если написала, то они, скорее всего, будут искать меня во всех отелях города. Может, мне нужно отъехать куда-нибудь подальше? Взять такси до вокзала, а там сесть на ближайший поезд! Куда бы он ни шел, там наверняка найдется номер в отеле, где я смогу спокойно съесть свои таблетки. Еще осталось тридцать две штуки, этого должно хватить. Даже после тех двух, которые я проглотила вчера вечером, я спала как сурок.

Да, так я и сделаю. Главное – сохранять спокойствие, сейчас выходим из душа, одеваемся, кладем таблетки в сумку и прочь отсюда. Такси, вокзал, поезд, отель – и готово!

Я быстро вытерлась и скользнула обратно в комнату.

– Герри? Это и, правда ты или всего лишь одна из моих грязных фантазий? – Оле проснулся и теперь смотрел на меня покрасневшими глазами с полопавшимися сосудами.

Черт! Черт! Черт!

– Это одна из твоих грязных фантазий, – прошептала я. – Ты еще крепко спишь. А теперь закрой глаза...

– О-о, не так громко, – простонал Оле. – Умоляю! У меня голова просто раскалывается. Здесь, случайно, нет аспирина?

– Спи! Спи! – Я попыталась его заговорить. – Это сон... Ты устал, у тебя тяжелеют

веки, ты хочешь спать и не можешь бороться со своим желанием...

– Ты голая, – трезво заметил Оле.

– Потому что это сон.

– Хм, – с сомнением протянул он. – Ты голая, это номер гостиницы, я тоже голый. – Чтобы проверить последнее утверждение, он приподнял одеяло и заглянул туда.

– Да-да, грязная фантазия. Спи, Оле, засыпай, скоро взойдет луна...

– А, я все вспомнил! – осенило его. – Миа и ее любовник, отель, бар, ты...

– Это был всего лишь сон, – продолжала настаивать я, уже не надеясь на успех. – Если ты сейчас опять уснешь...

– О боже... – задумчиво произнес Оле. – Как подумаю о том, что было прошлой ночью, ход моих мыслей тут же круто меняется.

– Со мной то же самое. – Я плюхнулась на свою сторону кровати и закрыла лицо руками. Просто чертовщина какая-то!

– Все равно, так Миа и надо. Я ей этого, конечно, не скажу, но ты намного лучше ее.

– В чем? – удивленно спросила я.

– Ну, как же. В постели. Ты настоящая бомба, честно.

Такое я бы не забыла. Черт, да я же снотворное выпила, а не какой-то там афродизиак! И я была на сто процентов уверена, что Оле ко мне даже не прикоснулся. Ну, скажем, на девяносто

девять целых и девять десятых процента – ведь я все-таки спала. Но это был всего лишь сон, а не общий наркоз. Я бы проснулась, если бы Оле до меня дотронулся. Ну, самое позднее, когда его прикосновение стало бы безнравственным. Но он этого не сделал. Вообще чудом было уже то, что он добрался до кровати, если учесть, насколько он был пьян.

Но Оле уже выстроил для себя новую реальность:

– Я всегда это подозревал. Миа на самом деле... ну, она такая... Честно говоря, она очень скучная. В том, что говорят про рыжеволосых женщин, нет ни слова правды.

– Оле, по-моему, ты все-таки помнишь далеко не все. Ты выпил столько водки, черт бы тебя побрал!

– Да, но я все помню! – запротестовал он. – Каждую деталь.

– Да что ты?

– Как ты сняла платье, нет, как мы сорвали одежду друг с друга и как мы с тобой везде... мы еще вместе принимали душ, и там под душем мы тоже... а потом – о боже, ты что, плачешь?

Я отняла руки от лица:

– Нет, я не плачу. Просто думаю, что наши воспоминания о прошлой ночи немного разнятся.

– Что ты хочешь этим сказать? Я что, не был достаточно хорош? – Оле смущенно почесал затылок. – Это все спиртное! Обычно я намного лучше в постели, честное слово!

– Нет, я хочу сказать, что мы вообще нечто ты делаешь?

Оле схватился за телефон:

– Мне нужна таблетка. Или даже пара таблеток. И зубная щетка. В хорошем отеле меня ведь должны этим обеспечить, не так ли?

И действительно, ему пообещали через десять минут принести и то и другое.

– Ну, я же говорил – Оле победоносно улыбнулся мне. – Тогда я сначала в душ. И... Герри... Мне очень жаль. Прошлой ночью я был... ну, в общем, это было только слабым подобием того, что я могу.

– Оле, да ты вообще... А, ладно, забудь! – Бесполезно. Он отказывался верить, что мы упали и заснули рядом, как два трупа.

Кстати, о трупах. Я ведь могу сбежать, пока он в душе. Не успел он дойти до ванной комнаты, как я вскочила и стала вертеться вокруг своей оси, мало что соображая. В голове у меня вихрем закружились мысли: таблетки, такси, вокзал...

А где моя одежда? Я должна надеть то, в чем сюда пришла: джинсы, черную футболку с Кермитом [10], ботинки со шнурками. И еще я, естественно, должна надеть нижнее белье, причем прежде, чем надевать все остальное... Ну же, сосредоточься, черт возьми! А теперь самое главное: таблетки. Если их по одной выуживать из ящика, это займет вечность. Но ведь я могу вытрясти их все скопом прямо к себе в сумку.

Вот черт, этот дурацкий ящик заело! Для такого роскошного отеля совсем не подходит эта гребаная двухзвездочная тумбочка! Я потянула ручку изо всей силы и – бах! – отлетела с ящиком на другой конец комнаты. Таблетки разметало по всему номеру вплоть до подоконника, а Библия шмякнулась об стену.

– Твою мать! – вырвалось у меня.

Раздался стук в дверь:

– Обслуживание номеров!

– Открой, пожалуйста, Герри! – крикнул Оле. Шум воды в душе затих.

– Я сейчас не могу, – кое-как выдавила я, пытаясь одновременно засунуть ящик на место и собрать таблетки с кровати.

Оле вышел из ванной голый и мокрый.

– Иду, – невозмутимо произнес он и открыл дверь типу в униформе. Молодой человек сделал вид, будто здесь в порядке вещей то, что гость выходит встречать его голым.

– Аспирин и зубная щетка.

– Большое спасибо. Запишите это, пожалуйста, на счет номера.

Оле вынул бумажник из кармана брюк, висевших на стуле, и дал парню десять евро чаевых.

Мне удалось, наконец, впихнуть ящик на его законное место. А таблетки так и остались валяться повсюду. Несколько штук, я пинком закинула под кровать, чтобы Оле не наткнулся на них и не начал задавать неприятные вопросы.