— Именно потому, что ты мне не безразличен, мы и не должны встречаться, — медленно произнесла она. — Я не могу сейчас позволить себе увлечься тобой. Я должна окончить эту школу и решить, что делать дальше.

Однако Дез, был настойчив.

— Послушай, Милли, тысячи людей учатся, и это им не мешает встречаться, увлекаться, влюбляться.

— Нет, Дез, может, другим это и не мешает. Но я уже пробовала, и у меня ничего не вышло.

Он взял обе ее руки в свои.

— Это потому, что рядом был не я. Увидишь, все будет хорошо.

Она снова покачала головой.

— Нет, Дез, прости, но нет. Мне очень жаль, правда, очень…

Она схватила свою тетрадь и бросилась к дверям.

— Все в порядке, Миллисент? — спросила Бо, удержав ее за руку.

— Да, все хорошо. Я только хотела задать вам один вопрос…

Когда она вернулась на место, Деза уже не было. Она сложила инструменты, завернула их в полотенце, убрала в сумку.

— Как успехи? — обратилась к ней пухленькая девушка, сидящая недалеко от нее. — Думаешь, тебе поставят хорошую оценку?

— Надеюсь, — ответила Милли, и улыбнулась. У нее было чувство, что сегодня подверглась проверке ее решимость наладить свою жизнь, и она выдержала трудный экзамен.

Дез разыскал свой велосипед на стоянке перед зданием школы. Поездка должна была помочь ему развеяться и отвлечься. Сначала он совсем не собирался вовлекать Милли в такие рискованные игры в общественном месте, но, когда почувствовал растущее в ней возбуждение, страсть победила благоразумие. Испытанный ею оргазм доставил ему потрясающее удовольствие, однако сам он все еще чувствовал себя не очень-то удобно на узком жестком сиденье. Надо срочно перестать думать о ней, а то одними упражнениями и ледяным душем не обойтись, решил он, свернул на Кэмпбелл-авеню и остановился у ресторанчика «Медвежья берлога». Надо выпить пива, поболтать со знакомыми, прежде чем отправляться домой.

«Медвежья берлога» была стилизована под охотничью заимку. Толстые бревна, длинные, скрещенные под потолком балки, огромный, выложенный камнем камин, где с легкостью можно было зажарить на вертеле кабана. По стенам развешаны головы некогда убитых хозяином заведения лосей, оленей и медведей. Толпа почитателей футбола смотрела по большому телевизору матч с участием «Ванкуверской лавины». Дез заказал, пинту горького, уселся у стойки и повернулся к экрану. Именно это ему и нужно было, чтобы отвлечься, — кружка пива, футбольный матч, компания грубоватых мужчин.

— Эй, Дез, тебя-то мне и надо! — раздалось прямо у него над ухом.

Дезмонд резко повернулся и увидел человека, которого вовсе не ожидал встретить в ближайшем будущем. Крис Орвелл, бывший приятель Милли, уселся на соседний табурет и просигналил бармену подать им пива. Дез осушил свой стакан и оттолкнул его в сторону.

— Помнится, в последний раз мы встречались в «Букс энд Брукс» и у нас возникли разногласия по поводу Милли Сэнфорд. Почему ты решил угостить, меня пивом?

— Почему бы и нет? Я не собираюсь упрекать тебя за то, что наши вкусы в отношении женщин совпадают.

Дез вздрогнул. Ему не хотелось вспоминать об этом.

— Кроме того, я подумал, что ты мог бы дать мне совет…

Мог бы, и очень хороший, мысленно ответил ему Дез. Не приближайся к Милли на пушечный выстрел, или я заставлю тебя пожалеть, что ты вообще с ней знаком.

— Какой совет? — спросил он вслух.

Бармен принес им пива, и Крис отпил сразу половину из своей бутылки.

— Ну, знаешь, насчет женщин. У тебя репутация знатока-сердцееда. Ты должен разбираться в разных тонкостях. Не то что я сам не в состоянии уговорить девчонку, но никогда не помешает узнать что-нибудь новое. В конце концов, в этой игре мы, мужчины, должны быть заодно. — И он, салютуя, поднял свою бутылку.

Дез налил пиво в чистый стакан и неторопливо сделал пару глотков, ожидая, какими еще откровениями готов его одарить Крис Великолепный. И что только Милли нашла в этом напыщенном, самодовольном гусаке?

— Так что ты думаешь, Дез, по поводу всей этой романтической чепухи? — Крис зачерпнул пригоршню арахиса с блюда.

— Романтической чепухи? — переспросил Дез.

— Ну да. Того, без чего эти девчонки жить не могут. Всякие там цветочки-сердечки. Мы-то с тобой, нормальные здоровые парни, предпочитаем прямую дорогу. Без всякой посторонней сентиментальной чуши — сразу к делу.

Дез почувствовал, что рука его напряглась, но он старался не думать, какое это должно быть изумительное наслаждение — врезать в челюсть такому противному бесчувственному типу. Только это ничего не даст, он даже не поймет, что произошло. Дез внимательно посмотрел на Криса и вдруг понял, кого тот ему напоминает — ирландского сеттера, который был у него в детстве, такой же большой и глупый.

— Я имею в виду, чего все эти дамочки хотят? — пояснил Крис.

Вопрос старый как мир.

— Полагаю, никто еще не выяснил этого окончательно и бесповоротно, — ответил Дез. — Во всяком случае, я не знаю.

Крис отхлебнул пива, сосредоточенно сдвинул брови.

— Их мозги, должно быть, устроены как-то по-другому, — размышлял он вслух. — Я вот, к примеру, сразу даю понять, что предпочитаю откровенный подход.

Дез молча смотрел на него, боясь спросить, что же такое в его представлении «откровенный подход».

Но Крис не собирался терзать его загадками.

— Я с самого начала ей сказал, что рад буду видеть ее в моей постели в любое время.

Интересно, лениво подумал Дез, кто же эта счастливица? Луиза Тернер или какая-то другая женщина?

— Я так понимаю, что это не сработало, — сказал он.

— Ну да. Как я и говорил, она хочет сначала ухаживаний, всей этой ерунды и только потом — секса.

Дез даже вздрогнул. Разве сам он вел себя с Милли, не таким же образом, только не столь грубо?

— Мне кажется, прямой подход не всегда наилучший, — осторожно заметил он.

— Да. Знаешь, один мой приятель говорит, что женщины хотят того, о чем читают в сентиментальных романах… Ну, цветы, свечи и все такое.

Цветы, свечи… Дез попытался вспомнить, когда сам последний раз так ухаживал, но не смог. В конце концов, сейчас не девятнадцатый век, а вторая половина двадцатого. Современные женщины не дожидаются такого утонченного подхода. Они знают, чего хотят, и добиваются этого, вот как Милли, когда появилась у него на пороге с шампанским и в дорогом французском белье. Но, может быть, и она, да и другие женщины нашего времени оценили бы старомодный стиль…

— Какие цветы Милли любит? — спросил он Криса.

— Почему ты интересуешься Милли? — нахмурился тот.

— Ну… для примера. Что нравится ей, вполне может нравиться и другим женщинам.

Крис закивал.

— Да-да, ты прав. Так какие цветы? Ну, наверное, розы… Розы любят все женщины. Еще бы, почти самые дорогие цветы!

— А еще какие? — продолжал допрашивать Дез. Розы казались ему слишком обыкновенными, для Милли. Вряд ли она любит то же, что и все.

— Иногда она сама себе покупала цветы… такие, знаешь, маленькие, кудрявые, розовые и голубые. Пахнут сильно… Гиацинты, что ли?

Да, гиацинты — сладкий невинный цветок для сладкой невинной женщины. Дез кивнул.

— А конфеты? Какие конфеты она любит?

— Шоколадные, конечно! Какие же еще. Ты бы посмотрел, как она на них набрасывается. Я ей всегда говорил, что она должна следить за собой, а то ни в одну дверь не пролезет с такой страстью к шоколаду.

Дез постарался спрятать ухмылку.

— Ты умеешь управляться с женщинами, Крис!

Тот самодовольно усмехнулся и гордо расправил плечи.

— Да, я думаю, откровенный подход должен оправдывать себя. Надо только добавить немного цветочков, немного конфеток — и все будет о'кей!

«Лавины» забили гол, и все радостно завопили. Дез положил на стойку десятку и хлопнул Криса по плечу.

— Спасибо за пиво, — сказал он. — Увидимся! Он вышел из бара, вскочил на велосипед и резко рванул с места. Если поспешить, то можно успеть до закрытия в цветочный салон. Он докажет Милли, что может быть галантным кавалером. Уж во всяком случае, не менее галантным, чем Крис. Он должен убедить ее, что бояться нечего: он готов соответствовать идеальной мечте, какой бы та ни была.