— Как поживает Сузи?

— Сузи — ведьма. Если бы ты не пнула меня, я бы не обратил на Сузи внимания.

Достаточно того, что она обратила на тебя внимание, подумала Кили. А со мной можно не церемониться. Если в самых потаенных уголках души еще теплились сомнения насчет разрыва с Троем, теперь они окончательно испарились. Она почувствовала себя уверенной и свободной.

— Тебе что, больше нечего сказать? — Он уже кричал.

— Все, что надо было, я изложила в записке, — сухо бросила Кили.

— «Все, что надо было, я изложила в записке», — громко передразнил Трой и скривился. — С чего вдруг такая спесь! С каких это пор мы пишем записки?

— Трой, пожалуйста, — оборвала Кили. — Все уже сказано. Здесь не место и не время…

Распахнулась дверь, вошли Анна и Майкл.

— Что здесь происходит? Вас слышно от первого прилавка.

— Нужна помощь, Кили? — спросил Майкл и сжал кулаки.

Кили не смогла сдержать улыбку при виде его воинственности.

— Нет, — сказала она и посмотрела Трою в глаза. — Трой как раз уходит.

Физиономией Троя можно было пугать маленьких детей.

— Да, я ухожу. Тут не о чем жалеть. — Он развернулся к выходу, но задержался и окинул Майкла циничным взглядом. Затем, покачав головой, ядовито произнес: — Ты что, переключилась на молокососов? После головореза в Лас-Вегасе потянуло на зелень? — Он гаденько хохотнул. — Ты оказала мне услугу тем, что ушла.

— Я оказала услугу нам обоим, — бросила Кили вдогонку.

Последовало мертвое молчание. Постепенно Кили охватывало беспокойство оттого, что Анна и Майкл уставились на нее. Она покраснела.

— Я… — Она вздохнула. — Извините за эту сцену. Трой выпендривался.

Анна пожала плечами.

— Забудем Троя. Ты лучше расскажи про головореза из Лас-Вегаса.

Дигби раскрыл папку с файлами и выложил содержимое на стол. Каждая пачка бумаг представляла собой потенциальный проект. Сдвоенный шарнир с независимо работающими стержнями в уменьшенной модели аппарата работал прекрасно. Каждая стопка бумаг была описанием проекта, где требовался его творческий гений. Он любил решать механические головоломки, конструировать машины, умеющие творить чудеса. Однако на сей раз, он выбрал себе задачу, исходя из других критериев.

Проект был не слишком интересный. Требовалось изменить скорость аттракциона в парке. Всего-то! В этом проекте его привлекала не возможность изобрести что-то новое, а место проведения работы: Орландо, штат Флорида.

Орландо. Там находится дом мисс Кили Оуэне.

Узнав из шапки верхнего письма телефон, он созвонился с соответствующей компанией, попросил соответствующее лицо и сказал, что согласен взяться за эту работу. Работа должна была начаться через месяц с лишним, и это его вполне устраивало.

После возвращения из Вегаса Дигби продолжал звонить Кили и наконец узнал, что ее друг на днях вернулся в Орландо. У него замерло сердце, когда Кили сказала, что Трой заходил в магазин, которым она управляет, но она ясно дала ему понять, что воссоединения не будет.

И она все еще живет одна в доме с гостевой комнатой, поджидающей гостя.

Девочка сосредоточенно наморщила лобик:

— Я не знала, что бывают клоуны-женщины.

— Бывают! — сказала Кили. — Только мы не носим больших башмаков, как клоуны-мужчины. — Для большей выразительности она пошевелила пальцами ног.

— Какие дурацкие туфли! — со смешком воскликнула девочка.

Кили пробовала надевать классические клоунские башмаки, но они были очень громоздкими, так что частью своего клоунского костюма она сделала босоножки, в которых между большим и вторым пальцами росли крупные искусственные цветы. Ногти были покрашены темно-розовым лаком с белыми пятнами.

— Какой ты хочешь шарик? — возвращаясь к делу, спросила Кили.

— Вы можете сделать зайчика? Я люблю зайчиков.

— Я знаю, — ответила Кили, принимаясь делать зайца из двух длинных надувных шаров. — Сказать почему?

Девочка молча кивнула.

— Потому что у тебя на платье есть зайчик.

Девочка с улыбкой посмотрела на аппликацию на кокетке своего платья и стала внимательно следить за тем, как Кили делает зайцу уши.

— Пожалуйста, дорогая, — сказала Кили и отдала ребенку шарик — заяц как будто спрыгнул с ее руки. — Вот твой зайчик. — Сердце Кили растаяло, когда девочка вспыхнула от удовольствия и с застенчивой улыбкой поблагодарила.

«Не к спеху», — сказала она себе, как всегда: при виде ребенка у нее появлялось желание заиметь своего. И как всегда, могучий инстинкт пересиливал логику, и не помогало утешение, что детьми она еще успеет обзавестись.

Подавив тоску, она захлопала в ладоши, чтобы привлечь внимание детей, и сказала:

— Теперь у всех есть шарики?

— Я возьму еще один, — сказал запасливый мальчик, блеснув озорными глазками.

— Раз у всех есть шарики, давайте споем для Эшли «С днем рождения». Начали!

По ее команде дети окружили стол, где мать Эшли приготовилась зажечь свечи на красивом пироге, и Милдред, соседка Кили, нацелила фотоаппарат, чтобы запечатлеть великое событие — шестилетие ее внучки.

Когда спели песню, мать Эшли принялась разливать пунш, а Кили и Милдред пошли на кухню за клоунами — на подставках из печенья стояли порции мороженого в виде клоунской головы в сахарной шляпе. Они приготовили их накануне.

— Как изысканно! — восхищалась Милдред, раскладывая клоунов на бумажные тарелочки. — Как мило, что ты помогла нам с детским праздником. Боже мой, только у Эшли из всего детского сада на дне рождения был клоун!

— Должна же я отблагодарить за то, что твой муж подстриг мне газон.

— Алу это было полезно. Выбрался из дому, поупражнялся. Его надо чем-нибудь занимать, чтобы он целыми днями не путался у меня под ногами.

— А я попрактиковалась: я уже больше года не проводила праздники.

— Ты очень облегчила задачу для Барбары, — сказала Милдред. Вытянув шею, она украдкой посмотрела на невестку. — Не знаю, как она все успевает: работа, день рождения, новый ребенок на подходе.

Кили со своего места могла видеть комнату, не вытягивая шею. Дети кричали, вертелись, они были в восторге. Барбара уже разрезала пирог; Кили вздохнула и постаралась не очень завидовать ее наполненной, но трудной жизни.

— Барб уже разрезала пирог, — сказала Кили и взяла две тарелки. — Пора нести это.

Только через час гости разошлись. Кили, напутствуемая изобильными благодарностями, поехала домой. По дороге она пыталась разгадать свою чуть ли не зависть к беременной Барб и решила, что это следствие затянувшихся отношений с Троем. Она ни разу не пожалела о том, что прервала брачную церемонию, но разрыв с Троем отдалял на неопределенный срок замужество и детей.

Подъехав к дому, она заметила стоящий у тротуара грузовой пикап, а свернув на подъездную дорожку, увидела мужчину, сидевшего на ступеньках террасы. Он встал, и его огромный рост безошибочно подсказал ей имя нежданного посетителя.

Дигби. Что Дигби Барнес делает на ее крыльце? Вопрос еще только формировался в голове, а тело уже отозвалось: сердце забилось, щеки вспыхнули, угрожая стереть с лица набеленную клоунскую маску.

У нее белое лицо! Ну почему, почему, почему Дигби Барнес всегда выбирает самые нелепые моменты в ее жизни?

И все-таки, что он тут делает? Она сосредоточилась, поставила машину и пошла к дому — настолько нормально, насколько этого можно ожидать от клоуна. Дигби не стал скрывать, как его забавляет ее клоунский наряд. Веселая улыбка смягчала резкость черт и подчеркивала броскую мужественность лица.

— Означает ли этот наряд, что ты рада меня видеть?

Пока он не заговорил, она даже не понимала, насколько ей не хватало его. Невольно она заспешила, Дигби сделал в ее сторону несколько широких шагов, секунда — и Кили очутилась в его объятиях.

— Ты испачкаешься, — предупредила она, но белила не смущали Дигби, он приподнял ее и страстно поцеловал. Поцелуй грозил затянуться, но что-то толкнуло Кили в голую ногу, и раздалось собачье повизгивание. Дигби засмеялся и опустил Кили на землю.