Не будь у Кэтрин этого светло-зеленого платья, купленного по случаю свадьбы подруги в начале лета, вряд ли у нее нашелся бы достойный наряд, чтобы выглядеть под стать элегантной небрежности доктора Марка. Обычно она носила джинсы, брюки или столь короткие юбки, что от одного их вида у матери повышалось давление. Платье же, наоборот, было длинным, и хотя его достаточно глубокое декольте позволяло демонстрировать загар, но тем не менее оно не вызывало родительских волнений.

Восторженный взгляд Марка свидетельствовал, что усилия Кэтрин хорошо выглядеть не пропали даром. К тому же ей импонировало, что, по всей видимости, он давно ждал ее на перекрестке, хотя она и появилась там чуть раньше назначенного срока.

— Кэтрин, ты выглядишь великолепно, — пылко воскликнул он, открывая ей дверь машины. — Трудно поверить, что ты целый день работала.

— Но это так, — просияв, заверила она его.

— Чем бы ты не занималась, тебе, определенно, все идет на пользу, — трогаясь с места, сказал он.

— Я не отказываюсь ни от какой работы.

— Матери, наверняка, будет не хватать тебя, когда ты уедешь.

Грусть появилась в глазах Кэтрин.

— Да.

— Вы близки с ней?

— Очень. Мне становится не по себе от мысли, что ей придется остаться одной. Но давай сменим тему, иначе я расплачусь у тебя на плече. Куда мы едем?

— Местечко неподалеку от Кардигана. Мне сказали, что там отлично готовят, а сама гостиница расположена в весьма живописном месте. — Марк посмотрел на нее. — Мне подумалось, что ты предпочтешь оказаться подальше от дома.

Это был волшебный вечер. Гостиница, выстроенная в готическом стиле, выглядела весьма романтично, из ресторана открывался великолепный вид на море, а еда оказалась необыкновенно вкусной. Но Кэтрин едва замечала то, что ест. Она была очарована всем происходящим, в том числе и Марком, прилагавшим массу усилий, чтобы ей надолго запомнился этот вечер. На нем были брюки болотного цвета и светлый полотняный пиджак, в котором он выглядел весьма элегантно. С каждой минутой Кэтрин все больше влюблялась в него, ею владело пьянящее чувство, не имевшее никакого отношения к единственному бокалу вина, выпитому за вечер.

Домой они возвращались при полной луне. Кэтрин, разомлев, устроилась на сиденье, глаза ее своим блеском не уступали появившимся на небе звездам. Большую часть пути Марк хранил молчание и заговорил только тогда, когда возник спор по поводу того, где им расстаться.

— Черт возьми, Кэтрин, я не могу так вот просто оставить тебя на дороге в такое время, — запротестовал он, когда они подъехали к перекрестку. — Скажи, где ты живешь?

В конце концов ей пришлось указать ему в каком направлении проехать последние полмили, после чего она попросила Марка притормозить у небольшой аллеи, ведущей к ее дому.

— Почему так далеко? — выключая двигатель, спросил он.

Кэтрин начала смущенно разглядывать свои руки.

— Я… я попросила тебя остановиться здесь, чтобы никто не увидел, как ты поцелуешь меня на прощание.

В машине воцарилась такая тишина, что Кэтрин, сгорая от стыда, отстегнула ремень безопасности, намереваясь скорее скрыться в доме. Но прежде чем ей удалось открыть дверь, Марк привлек ее к себе и припал к ее губам со страстью, не оставлявшей никаких сомнений в том, что он хотел этого не меньше, чем она. Она таяла в его объятиях, охваченная сладостной дрожью, вызванной ласкающими движениями его языка, пытавшегося проникнуть между ее губами. Кэтрин обвила руками его шею и всем телом прижалась к нему, но Марк, тяжело дыша, отпрянул от нее.

— Мне не следовало этого делать, — простонал он, но она приложила палец к его губам.

— Это всего лишь поцелуй, — прошептала она.

Марк прижался щекой к ее щеке.

— Для тебя, дорогая, возможно это и так. Но если я стану продолжать целовать тебя, то мне захочется большего, поэтому не заставляй меня удерживать тебя.

— Хорошо. — Кэтрин так быстро отодвинулась от него, что Марк, вздохнув, вновь привлек ее к себе, и когда он с трудом заставил себя разжать объятия и прижал дрожащие ладони к ее лицу, они оба тяжело дышали. Он посмотрел на нее, и сердце Кэтрин замерло от застывшего в его глазах выражения.

— Я что-то не так сделала? — прошептала она.

Он отрицательно покачал головой.

— Нет, что ты. И все же… мне придется отослать тебя домой, пока я не наделал глупостей.

Кэтрин молча взглянула на него и кивнула.

— Тогда, спокойной ночи, Марк. Спасибо за прекрасный вечер. — Она смущенно улыбнулась. — Я еще никогда не была с мужчиной в ресторане. Рада, что первым оказался ты.

Марк быстро вышел из машины и, обойдя вокруг, открыл Кэтрин дверцу.

— Ты послана мне судьбой, — с жаром воскликнул он. — Спокойной ночи, Кэтрин. Мы завтра увидимся?

Вздохнув, она отрицательно покачала головой.

— Прости. Но с тех пор как умер отец, маме одной приходится со всем управляться, и я помогаю ей всем, чем могу. По воскресеньям мы обычно вместе ужинаем и смотрим телевизор или идем прогуляться, если стоит хорошая погода и мама не очень устала.

Марк взял ее за руку, в лунном свете стало заметно появившееся на его лице нежное выражение.

— Тогда удели мне время на следующей неделе.

— Ладно, если ты этого хочешь.

— Ты же знаешь, что хочу, Кэтрин, — с дрожью в голосе сказал он. — И если тебе угодно, то обещаю, что это больше не повторится.

Кэтрин убрала с лица выбившуюся прядь волос и отвернулась.

— Я сама виновата. Ведь это я выпросила у тебя поцелуй.

— Почему?

Кэтрин замялась.

— Мне казалось, что он станет достойным завершением этого волшебного вечера.

— Именно так, дорогая, — сказал он, поднося ее руку к своей щеке. — Жду не дождусь понедельника. Если погода будет хорошей, давай встретимся пораньше.

— А если будет дождь?

— Тогда встретимся в десять часов, и ты покажешь мне один из обещанных тобой замков. И на этот раз я наконец смогу угостить тебя ланчем.

Кэтрин рассмеялась.

— Ладно. Но, пожалуйста, жди меня на перекрестке. Если погода будет хорошей, мы найдем еще какой-нибудь пляж, если нет — займемся осмотром достопримечательностей.

Марк поцеловал ей руку.

— Спокойной ночи, Кэтрин. Приятных снов.

На следующее утро Беатрис, выглядевшая крайне встревоженной, рано разбудила Кэтрин.

— Прости, что не даю тебе поспать, дорогая, но только что позвонила бабушка. Она упала и повредила руку. Ничего страшного, но она волнуется и хочет, чтобы мы к ней сегодня приехали.

Кэтрин, быстро прикинув в уме что к чему, вскочила с постели, чтобы утешить мать.

— Послушай, мама, если с бабушкой не произошло ничего серьезного, думаю, мне лучше остаться здесь. Ведь Бет в отпуске. А если никого из нас здесь не будет, могут возникнуть осложнения.

Беатрис с сомнением взглянула на нее, но спорить не стала.

— Ты права. Я совсем забыла про Бет. А как же ты? Если все сложится удачно, то к вечеру я смогу вернуться.

— Не стоит! Переночуй там. До Кру путь не близкий, невозможно съездить туда и вернуться за один день. А я со всем справлюсь.

— Мне бы не хотелось, чтобы ты одна оставалась тут ночью, Кэтрин…

— Мама, я уже взрослая… да и что здесь может случиться, — одеваясь, сказала Кэтрин. — Все будет в порядке. Иди, укладывай вещи. А я приготовлю завтрак.

Вопреки смелым заверениям Кэтрин, вечером, когда работа была выполнена, ей стало грустно без матери. Раз в неделю именно в этот день Беатрис обычно готовила что-нибудь вкусное на ужин. Оказавшись в доме, Кэтрин набрала бабушкин номер, и, судя по тому, как быстро мать сняла трубку, она ждала этого звонка.

— Докладывают из дома, — шутливым тоном сказала Кэтрин. — Все собрано, полито и заперто в строгом соответствии с правилами, а я собираюсь ужинать. Как бабушка?

К огорчению Кэтрин мать сообщила, что ее не по годам энергичная бабушка очень расстроена, потому что сломанное запястье правой руки не дает ей возможности самой готовить пищу, одеваться и водить машину, не говоря уж о том, чтобы пропалывать клумбу, где сегодня утром все и произошло.