— Обед вас устроит?
Томка хлопнула себя по карманам.
— Увы. Придется подождать, пока я выиграю миллион в лотерею.
— Нет, нет, — поспешил сказать фокусник. — Вы не поняли. Это я угощу вас обедом. Шикарный ресторан не обещаю, но я знаю в этом городе несколько заведений с приличной кухней.
— То есть, поправьте меня, если ошибаюсь: вы меня спасли и в благодарность за это предлагаете накормить обедом?
— Именно так.
Никогда еще Томка Кошкина не отказывалась от предложения ее накормить. И раз выпал шанс в кои-то веки нормально поесть, упускать его она не собиралась. Судьба, похоже, снова повернулась светлой стороной.
— Хм… Идет. До вечера я абсолютно свободна.
Фокусник радостно улыбнулся.
— Замечательно! Осталось только уладить небольшие формальности.
— Это какие же? — удивилась Томка.
— Я не обедаю с незнакомыми девушками. Принцип. А нас друг другу так и не представили.
— Мда… Действительно, проблема. Вас, я знаю, зовут синьор Тинкет — ваша знакомая людоедка из магазина игрушек проговорилась.
— Как любезно с ее стороны. И вы запомнили?
— У меня хорошая память, — сказала Томка, умело обходя ловушку, пока зловещий призрак amore a prima vista не успел опомниться. — Надеюсь, та страшная женщина не ввела меня в заблуждение?
— Нет, нет. Так и есть. Тинкет… Чарльз Уилмот Тинкет к вашим услугам.
— Смешное имя — Уилмот.
— Спасибо, мне оно тоже не нравится. А вас…
— Даже не знаю, кто бы мог меня представить, — Томка огляделась; взгляд остановился на ковыляющей за спиной собаке. — Может, Снуппи? Я как-то слышала, как он разговаривает.
И она слегка пихнула пса ногой под ребра. В ответ тот громко заворчал.
— Ну, — вздохнула Томка. — Почти получилось.
— То есть вас зовут Рр-ра? — уточнил фокусник.
— Я говорю — почти. Над некоторыми буквами ему надо поработать. Но направление он угадал верно. На самом деле меня зовут Тамара.
— Тамара… — сказал Тинкет и повторил еще раз, словно проверял, как слово держится на языке. — Тамара. Очень необычное имя. Кажется, я где-то его уже слышал, но не могу вспомнить, где именно… Оно что-то означает?
— О да! — сказала Томка. — Это финиковая пальма на каком-то древнем наречии… Мать говорит, что надеялась, что с таким именем я вырасту высокой и стройной. А получилась дочь тупая, как дерево, и обожающая финики.
— Мне не дает покоя один вопрос, — сказал Тинкет. — Все кажется, что я вас где-то видел, но не могу вспомнить, где именно. Может, подскажете?
— Хм… Надо подумать.
Томка уставилась в тарелку со spaghetti al nero di seppia — абсолютно черной пастой с чернилами каракатицы. Черной, как мысли у нее в голове.
Они сидели за столиком крошечного кафе, в двух шагах от площади Святого Марка. В помещении места на мебель не хватило, и оба столика были выставлены наружу, где они перегородили всю калле. Но, несмотря на микроскопические размеры, кухня в заведении была выше всех похвал. Достаточно почитать меню, в котором фигурировали слова orata, branzino и, конечно же, pesce spada.
Казалось бы — ешь и наслаждайся жизнью. Но нет. Тема «кажется, я вас где-то видел» действовала Томке на нервы. Как только Тинкет поднял вопрос, она сразу почувствовала себя, как угорь на сковородке — вся извелась. Потому что догадывалась, где фокусник мог ее видеть.
Конечно, в том жутком интернет-ролике; никуда не деться от этой проклятой славы. Оторопь брала, стоило вспомнить свое перекошенное лицо и глаза, как у совы, которую дернули за хвост. Хорошо еще, кудри скрывали уши, горят, небось, как два маяка.
Томка прикусила кончик языка, ковыряясь вилкой в черных спагетти. А с другой стороны, чего стесняться? Она же актриса, комедиантка. Именно этот номер, возможно, и вознесет ее к вершинам искусства. Какое ей дело, что фокусник о ней подумает? Чем он отличается от других людей? Только тем, что дважды ее спас? Да на его месте мог оказаться кто угодно! Лучше сразу выложить карты на стол и одним махом покончить с возможными недоразумениями.
— Вам что-то говорят слова «сумасшедшая русская на ходулях»?
Фокусник задумался.
— А должны?
— Нет, нет, — быстро сказала Томка. — Просто к слову пришлось.
— То есть, вы — это она? — спросил фокусник, которого оказалось не так легко сбить со следа.
Будь вилка в ее руках сделана из менее прочного материала, она бы сломалась. А так — лишь слегка погнулась. Кто, спрашивается, тянул ее за язык? Расхлебывай теперь…
— Кто? Сумасшедшая?
— Русская, — сказал Тинкет. — Вы очень хорошо говорите по-итальянски. Я думал, вы из Флоренции.
— Многие так думают, — кивнула Томка. — Почему — не знаю. А на самом деле, только вчера с берегов Невы. Но вы тоже не местный. Чарльз Уилмот Тинкет — не итальянское имя.
Мысленно Томка записала очко в свою пользу — ловко она перевела тему беседы. Ее немного раздражало и в то же время смущало, что разговор вертится исключительно вокруг ее персоны, в то время как про фокусника она ничего толком не знает. А здесь было немало вопросов, над которыми стоило задуматься. Взять хотя бы ее чудесное спасение. Как-то слишком удачно Тинкет оказался в нужное время в нужном месте.
— Да, — сказал Тинкет. — Совсем не итальянское. Быстро вы меня раскусили. А я думал, что прожил здесь достаточно долго, чтобы меня принимали за местного. Но нет — вы вывели меня на чистую воду, как настоящий детектив.
— Это было элементарно, Ватсон, — фыркнула Томка. — Ну так? Вы американец? Или англичанин?
Последнюю фразу она произнесла по-английски. Лучше говорить с человеком на его родном языке, чем мучиться, слушая жуткий акцент. Брови фокусника приподнялись.
— Ни то, ни другое, — ответил он так же по-английски. — Тут, мисс Холмс, ваш дедуктивный метод дал осечку.
— Хм… Австралия? Новая Зеландия?
— Отбросим Южное Полушарие.
— Жаль, — вздохнула Томка. — Будь вы из Новой Зеландии, могли бы ответить на пару важных вопросов: правда ли, что люди там ходят на руках и зовутся антипатиями, и что там до сих пор живут хоббиты?
Тинкет развел руками.
— Боюсь, это останется тайной. Мою родину с Новой Зеландией роднят только скалы да бурное море. Я из Шотландии.
Перегнувшись через стол, Томка посмотрела на его брюки.
— Непохоже, — строго сказала девушка. — Я по телевизору видела: всем шотландским мужчинам полагается ходить в клетчатых юбках и белых гольфах.
— А всем русским девушкам — в овечьих тулупах, шапках-ушанках и с автоматом Калашникова на перевязи, — парировал Тинкет. — Полезно иногда избавляться от стереотипов.
— Соглашусь. Хотя брюки могли быть и в клетку, как у меня, чтобы не вводить честных людей в заблуждение.
— Кстати, вы хорошо говорите по-английски.
— Еще по-французски, по-немецки и по-чешски, — похвасталась Томка и мысленно отвесила себе подзатыльник. — С испанским и шведским хуже.
— Ого! — сказал Тинкет. — Да вы талант! Откуда такие познания?
— У меня дед был разведчиком. Хотел, чтобы я пошла по его стопам. Вот и готовил с малолетства.
— И получилось?
— Что именно?
— Стать шпионом. Говорят, это увлекательная работа. Все время в разъездах, встречаешься с интересными людьми… Вы на шпионской работе прыгали с парашютом? А те ужасные личности, с которыми вы сегодня встречались — агенты конкурирующей разведки?
Томка рассмеялась.
— Боюсь, разведчика из меня не вышло. Что до тех двоих… Вы же сами их видели. Какие из них шпионы? Мелкие жулики и только.
— Печально, — вздохнул Тинкет. — Я уже обрадовался, что впутался в приключение в духе Джеймса Бонда. Компрометирующие фотографии, чертежи супер-бомбы, роковая русская красавица…
— Кстати, а как вы там оказались? — Томка поспешила перевести стрелки. — Прогуливались туда-сюда и тут раз — дева в беде?
— В том то и дело, что нет. Очень странный случай.
— Расскажите, — Томка подбодрила его улыбкой. — Обожаю странные случаи.