Словно угадав ее мысли, Кэрол сказала с сожалением:

— Вы чуть-чуть разминулись с Мэри. Она славная девушка, вам бы понравилась!

— Пассия Дерека, — пояснил Грегори.

— Они поженятся в октябре, — ворчливо проговорила Кэрол, как будто не одобряла сожительство до брака. Молли сомневалась, что женитьба положит конец заигрываниям Дерека, но невеста была хорошенькая, и если старая леди считала, что она славная, — значит, так оно и есть.

— Это прекрасно, — сказала Молли и выразила надежду, что будущие супруги будут счастливы.

— А что вы делаете сегодня вечером? — осведомился Грегори.

— Я? Ничего, — ответила она, поглядев на Кэрол.

— Тогда я приглашаю вас на обед, — сказал Грегори.

Молли продолжала смотреть на его тетушку, ожидая, что та подскажет ей ответ. Но женщина сидела молча, хотя и бросила неодобрительный взгляд на племянника, и тот рассмеялся.

— Знаете, почему она всегда хотела иметь внучку? — спросил он, обращаясь к Молли. — Да чтобы охранять ее от злых козней мужчин вроде меня!

— Что за чушь ты несешь! — запротестовала женщина, а Молли опустила ресницы, чтобы скрыть сияющие глаза.

— Через полчаса будете готовы? — спросил Грегори.

— Да, буду, — спокойно ответила она. — И с удовольствием поеду обедать.

«С удовольствием» — это неточно сказано. Она была на седьмом небе от радости, но сумела не выдать своих чувств и, передав покупки, хладнокровно отправилась наверх. И только запершись в своей комнате, сбросила туфли и закружилась в бурном танце. Через полчаса? Да она готова отправиться через пять минут! Через минуту! А за полчаса можно тысячу раз собраться!

Она нырнула под душ, надев резиновую шапочку, а когда, помывшись, сняла ее, волосы пылающими прядями рассыпались по плечам, достигая талии.

Молли надела подаренный браслет и платье цвета меди и озабоченно оглядела себя в зеркале. Она была хороша — надо быть слепым, чтобы этого не видеть! — но в глубине души таилась неуверенность. Такая внешность, вне сомнения, привлекает мужчин, но раньше это не имело большого значения. Сегодня, когда ей отчаянно хотелось выглядеть сексуальной и притягательной, она засомневалась, сможет ли подать себя в выгодном свете…

Кэрол сидела в гостиной одна и, когда Молли вошла, окинула ее пристальным взглядом.

— Вы выглядите прелестно!

— Спасибо! — Молли как раз собиралась спросить, не подвязать ли волосы сзади и в порядке ли платье, потому что ей нужна была поддержка, но женщина опередила ее:

— Грег у себя. Идите, и дай вам бог приятно провести время!

Молли нервно пригладила волосы и глубоко вздохнула, прежде чем постучаться в закрытую дверь кабинета. В конце концов, ее ждет всего лишь совместная трапеза. Вряд ли это к чему-то обязывает, когда мужчина небрежно говорит: «Если вам сегодня вечером нечего делать, пойдемте пообедаем». Но внезапно она ощутила неловкость и робость и почувствовала себя такой неуклюжей, что чуть не споткнулась.

Грегори открыл дверь — чисто выбритый, в безупречном темном костюме, и ей не нужно было спрашивать, как она выглядит, потому что его улыбка выразила непритворное восхищение. Ему явно хотелось провести с ней этот вечер, и она вновь обрела уверенность.

Когда они сели в машину, он спросил:

— Кэрол велела вам вернуться до полуночи?

— Нет, зачем?

Грег засмеялся.

— Тетя присматривает за вами. Это комплекс бабушки-наседки. Я никогда не знал, что ей хочется внучку, пока вы не сказали!

— И она считает, что меня нужно защищать от вас?

— Мы-то с вами знаем, что не нужно. Но даже вздумай я вас соблазнить, это не пройдет, потому что Кэрол с нас глаз не спускает.

— О, я верю вам, — сказала Молли, действительно веря этому человеку.

Но через несколько дней миссис Хартли отправляется на отдых, Дороти на все смотрит сквозь пальцы, и предстоит пребывание в доме Грегори практически наедине с ним. Она отвернулась к окну, потому что не хотела, чтобы он заглядывал ей в лицо и читал ее мысли. Они миновали окружную дорогу и проехали через красивые предместья в маленький городок на берегу Мичигана. В машине звучала музыка, а в веселом спутнике, похоже, ничего не было от обычно строгого мистера Уилфилда.

Отель «Эсканоба» был старым, но уютным, а ресторан «Пилигрим» едва ли не самым известным и изысканным на западном побережье озера. Название ресторана сохранилось еще со времен освоения Запада, сюда любила наведываться романтически настроенная публика, люди искусства. Здесь уже много лет работал знаменитый шеф-повар, на накрахмаленных льняных скатертях сверкало столовое серебро. Но цены держались на уровне, доступном для многих.

Внутреннее убранство было в староанглийском стиле — красные с золотом обои, красные же плюшевые стулья и люстры над головами. Летними вечерами играл пианист, и в зале освобождали место для танцев, которые для Молли были большим удовольствием.

— Здесь чудесно! — сказала она, когда они сели за столик достаточно далеко от пианиста. Большинство мест было занято, и она спросила: — Вы часто здесь бываете?

— Нет, — ответил Грегори, — хотя здесь хорошо кормят.

— Держу пари, что часто!

Он рассмеялся и сказал:

— Ну, не часто и не редко, когда позволяет время.

Они просмотрели меню, сделали заказ, и девушка подняла взгляд к хрустальным подвескам в люстрах над головой. Они сверкали, как бриллианты, и она почувствовала, что все кругом замечательно. Еда была действительно очень вкусной, и Грегори улыбался, а она оказалась красивой и остроумной, обмениваясь с ним анекдотами и шутками.

Пианист непрерывно играл, и площадка для танцев не пустовала.

— Вы танцуете? — спросила Молли.

— Я умею двигаться под музыку, но могу и наступить на ногу.

— Что ж, рискну!

Она встала и отдалась в объятия Грегу. Мелодия звучала мечтательно, и девушка таяла в мужских руках, ощущая блаженство. Вот чего ей хотелось — двигаться в ритме музыки, закрыв глаза, чувствуя его губы так близко, что, казалось, он вот-вот поцелует ее. Однако вместо желаемого поцелуя Грегори неожиданно наступил ей на ногу, как и предупреждал, и Молли, не удержавшись, вскрикнула.

— Простите, — сказал он, — но я плохой танцор.

— Как же это? Никогда ни в чем не ошибаетесь, и на тебе…

— Одна из тайн жизни.

— Приятно знать, что даже Грегори Уилфилд всего не умеет! — съязвила она.

— Можно составить целый список моих недостатков.

— С удовольствием бы посмотрела.

— Нет, я не доставлю вам этого удовольствия. Может, вернемся за столик?

— Вы так легко не отделаетесь, — заявила она. — Стойте на месте, а я потанцую вокруг вас.

Большинство так и делали, кружась друг возле друга, качаясь и вихляя бедрами. Молли теперь танцевала на расстоянии вытянутых рук, положив их на плечи Грега и смеясь, потому что он улыбался ей. Это тоже был чувственный танец, хотя они и не прижимались друг к другу. Электрический заряд между ними был так силен, что они его ощущали каждым нервом.

Когда пианист закончил попурри и потянулся за холодным пивом, Молли почувствовала, что аргентинское танго гораздо волнительнее, чем респектабельное вальсирование где-нибудь на губернаторском балу. Конечно, виноваты Грег и его близость, но ей-то надо вести себя разумно, а не то недолго и совсем потерять голову.

Время прошло как-то слишком быстро. Они благополучно вернулись домой до двенадцати, но окна в комнате Кэрол были темные, да и Дороти, видно, отправилась спать. Молли все еще пребывала в восторге от полутемного зала, музыки и того постоянного и нераздельного внимания, которое ей оказывал Грег.

Войдя в молчащий дом, она сказала:

— Я прекрасно провела время.

— Я тоже.

— И Золушка вернулась до полуночи!

— Это порадует добрую фею, — усмехнулся он.

Ей не хотелось заканчивать вечер уходом в свою комнату одной, но она не привыкла заигрывать. Обычно проблема состояла в том, чтобы держаться от мужчин подальше. Грегори был самым искушенным из тех, с кем ей приходилось сталкиваться, и если у него были дальнейшие планы на сегодня, то мог бы и сам перейти к действиям. Но он пожелал Молли спокойной ночи, направляясь к себе, и той пришлось изменить своему правилу: