Эйлин была пухленькая и хорошенькая, с темными короткими кудряшками и большими карими глазами, которые изумленно расширились при виде волос Молли.

— Это было мгновенное решение, хотя мысль я вынашивала давно, — объяснила та. — Думаю, что здесь необходима рука профессионала.

— Это точно, — заметила Эйлин. — Красивый дом, — добавила она, когда они поднялись наверх. Молли открыла дверь в свою комнату, и подруга окинула помещение оценивающим взглядом. — О-о, мне это нравится!

— Мне тоже, — уныло сказала Молли, — но я не вижу возможности здесь остаться.

— А что случилось?

Пришлось сказать начистоту:

— У меня возник конфликт с хозяином.

Эйлин засмеялась:

— Э-э, дорогая, с кем не бывает, — и занялась волосами Молли. Она хорошо знала свое дело.

— Какую тебе сделать прическу? — спросила девушка.

— Сделай на свой вкус. Я тебе доверяю!

— А где те, что ты отрезала?

— Их нет. — Грегори позвал служанку и велел их выкинуть, а та собрала их веником и отправила в мусорное ведро. Там им и место.

Эйлин застонала:

— Надо было сохранить, из них бы вышел великолепный шиньон!

Молли вымыла волосы, и мастерица начала подстригать и укладывать их, приговаривая:

— С твоим лицом можно носить любую прическу!

Во время сушки феном Эйлин весело болтала, чувствуя, что работа удалась. Короткая стрижка, не закрывавшая щек, подчеркивала правильный овал лица с чуть раскосыми глазами, окаймленными длинными ресницами.

— Ну как? — спросила девушка, наконец отступая в сторону. Она достала из сумки небольшое зеркало, чтобы показать искусную укладку сзади.

— Ты настоящий талант! — восхищенно воскликнула Молли.

— О, я-то талант, — протянула Эйлин, собирая инструменты, — а вот ты — чудачка. Больше никогда сама волосы не обрезай!

Молли послушно кивнула: достаточно и одного приступа безумия. Уилфилд больше никогда не заставит ее сделать такую глупость. Теперь он вне ее жизни, если только она не найдет какой-то приемлемый способ вернуться. Грегори уехал рано. Она слышала шум машины и вздохнула — разумеется, с облегчением, потому что если он уезжал на уик-энд, то ей больше вообще не придется его видеть.

Попрощавшись с Эйлин, она пошла в кухню, где служанки и садовник пили утренний чай.

— Очень мило! — воскликнула Дороти. — Правда, Нейл, ее прическа выглядит отлично?

— Ага, — буркнул тот.

— Теперь у вас все в порядке? — въедливо спросила женщина. — Кстати, ваш дядя поправляется?

— Я в порядке, — солгала Молли, — а он быстро поправляется. Кстати, сегодня я здесь последний день.

— Я считала, вы подходите миссис Хартли! — вздохнула Дороти.

— Но не подхожу хозяину дома!

Женщина молча кивнула — мол, все понятно, хотя она и сожалеет.

Оставалось доделать кое-какие дела миссис Хартли. Молли работала усердно и быстро, пока все не перепечатала. Сделала список встреч, в основном благотворительных, вынула бумаги из ящиков бюро и заново рассортировала.

Фотография Грегори Уилфилда взирала на нее с бюро, и девушка спросила:

— Ну, теперь доволен?

Ей хотелось уронить фото в рамке под стеклом, придавить его тяжелым пресс-папье и оставить записку — сожалею, дескать, готова возместить убытки, пришлите счет. Но он бы понял, что это не случайность.

В полдень Дороти принесла ей сандвичи, и Молли заставила себя поесть, хотя аппетита не было. Ближе к вечеру уложила чемодан и, одна во всем доме, зашла в комнату Кэрол в последний раз, чтобы молча попрощаться. Она уже простилась со служанкой, и та ушла в гости к друзьям. Потом отнесла чемодан вниз и перед тем, как вызвать такси, вышла в сад. Накрапывал дождик, в воздухе стоял легкий туман, и Молли решила укрыться под деревьями. Под конским каштаном была скамейка, и девушка ненадолго присела.

Она выходила в сад после того скандала, когда они с Кэрол поздно вернулись из старого форта с колодцем, была возмущена и рассержена, бродила под деревьями, бормоча проклятия в адрес Уилфилда. И все же улыбалась, потому что он таки свел ее с ума, пробудив в ней трепетные чувства, хотя это уже не имело значения. Гнев развеял все, оставив лишь боль, как после жестокого удара. Когда она встала и пошла обратно в дом, ноги у нее подкашивались. Все, что ей оставалось, — это позвонить насчет такси и удостовериться, что тетя Марин впустит ее.

Она стояла у телефона в холле, отыскивая номер вызова такси, как вдруг услышала шаги в гостиной. Молли была совершенно не готова увидеть Грегори, и, когда он возник в дверях собственной персоной, ее лицо вытянулось от удивления, а восклицание: «Я не ожидала, что вы вернетесь!» — прозвучало пискляво.

— Надеюсь, я не поставил вас в неловкое положение, — учтиво ответил он, и это, видимо, был сарказм.

— О нет, ничуть, — сказала она, вряд ли понимая, что уже движется к нему, будто попав в магнитное поле. Но едва сделала пару шагов, как услышала:

— Новая прическа вам идет, делает вас еще краше!

Молли удивленно остановилась.

— Спасибо, — пробормотала она, не зная, как отнестись к его словам: это комплимент или очередная насмешка? — Приходила подруга из салона красоты.

— Хорошо иметь подруг…

Молли недоумевала: что, он полагает, будто мы все еще друзья? После всего, что было сказано? Хотя, возможно, ему проще расставаться без шума. Все помехи с пути убраны, он может позволить себе быть обходительным и вежливым. Ну да бог с ним, надо напомнить о миссис Хартли.

— Вы не забудете встретить Кэрол на той неделе?

— Я об этом позабочусь.

Конечно, он сможет объяснить тетушке, почему ее помощница ушла. Если бы Кэрол позвонила, он уже рассказал бы ей. Молли не могла даже оставить прощальную записку, поскольку не знала, что писать. Но он был не прав, удаляя ее от старой женщины, потому что никогда не сможет найти для нее более заботливую компаньонку.

— Я сделала все, что мне было велено, — сказала она, невольно принимая деловой тон и прекрасно зная, что он о ней думает как о ветреной девице. Но на самом деле она достаточно серьезна, умна и компетентна, и ей хотелось крикнуть ему об этом. — Конечно, о ней надо заботиться, — добавила она как бы в раздумье. — Вы это знаете, но прежде всего мне бы хотелось, чтобы вы запретили ей таскать с собой украшения в сумочке. Я не специалист, но она сказала, что кольца настоящие, и они, должно быть, стоят тысячи.

Кажется, для Грегори это была новость.

— А я не знал, — удивился он.

— Даже вы не можете все знать!

— Видимо, нет, — сухо признал он. — Вы больше никому не говорили?

— Разумеется, нет, — фыркнула она. — Так что, если у нее выхватят сумочку, на меня не грешите.

Неожиданно из холла послышался чей-то крик:

— Молли!

Она начисто позабыла о Дереке, и ему ответил брат.

— Мы здесь!

Девушка почувствовала, как к горлу подкатывает истерический комок, и, когда на пороге появился Уилфилд-младший, еле сдержала нервный хохот, потому что это была семейная сцена: один выглядел разгоряченным и растерянным, другой — холодным и сдержанным.

— Ты рано вернулся! — выпалил Дерек.

Грегори невразумительно пробурчал что-то.

Повернув голову в сторону Молли, Дерек остановил на ней изумленный взгляд:

— Боже мой, что вы сделали со своими волосами?

— Я их обрезала, — спокойно ответила она. — А вы что думали, они сели под дождем?

— Не надо было этого делать, — приятельским тоном проговорил молодой человек. — У вас были замечательные волосы. Но все равно вы одна из великолепнейших девушек, которых я когда-нибудь видел. Что ж, я здесь! Вы идете?

Он воображал, что сможет противостоять Грегу, и это было жалкое зрелище, потому что никогда еще Дерек не выглядел таким неуверенным. В сравнении с мощной и властной мужественностью брата он казался совершеннейшим мальчишкой.

— Куда это вы собрались? — спросил Грегори.

— На Багамы, — дрогнувшим голосом ответил Дерек. — На уик-энд.

Не поворачивая головы Уилфилд-старший перевел свирепый взгляд на Молли и полувопросительно сказал: