— Обожаю обслуживать себя сам! — тут же отозвался Линкольн. — Все вечно недооценивают мой аппетит.

— Ты, Морган, наверняка подумаешь, что я держу его в черном теле, — шутливо пожаловалась Мэйвис.

— Глядя на него, такое вряд ли придет на ум, — усмехнулся Рэдли.

После того, как волна хохота улеглась, заговорила Хелен Фейбер:

— Если посмотреть на моего мужа, вы можете подумать, будто я держу его впроголодь, но он в день съедает столько, что хватило бы троих накормить. А вот я только и делаю, что толстею, хотя ем лишь салат и грызу морковку.

— Ты вовсе не толстая, Хелен, — мягко возразил Джесс Фейбер. — Ты просто высокая, и в этом все дело.

— А вот Рэдли большой любитель поесть, — раздался нежный голосок Линн, — хоть по нему этого не видно.

— Станет видно, дай срок, — пообещал Морган. — Годам, к примеру, к сорока.

— А может, и к пятидесяти! — хором добавили Бетти и Клив.

Дениза прервала разговор гостей, распахнув двери столовой, и пригласила всех к столу. Ужин, приготовленный совместно с Морганом и проведенный в милой компании, был великолепен. После ужина все расположились в гостиной, кто-то слушал рождественские гимны, кто-то находил удовольствие в беседе. Мэйвис на несколько минут похитила Денизу, и женщины принялись оживленно что-то обсуждать. Морган был счастлив. Давно уже он не чувствовал себя таким умиротворенным. Ему казалось, невидимая грань пройдена. Теперь он другой человек. И все благодаря Денизе. Она вернула его к жизни. Заставила радоваться простым радостям, находить счастье в общении с людьми. Он был настолько благодарен ей, что от переполнявших его чувств готов был расплакаться.

Рейвер уселся рядом с его креслом, затем лег возле ног хозяина, вздохнул почти как человек, довольный и успокоенный. Как не понять своего любимца, когда сам разделяешь подобные чувства. Жизнь хороша. Жизнь очень, очень хороша.

Рождественское утро выдалось серым и холодным. Снег накануне не выпал, и потому все вокруг казалось грязным и неухоженным. Но настроение Денизы ничто не могло испортить. Она вспомнила об улыбке, которая последнее время все чаще и чаще озаряла лицо Моргана, о поцелуях, которыми он награждал ее, о многозначительных взглядах, которыми они обменивались. Ожидание того, что неизбежно должно рано или поздно произойти, было восхитительным, хоть и слишком утомительным временами. Вечера, проводимые в одиночестве, казались порой невыносимыми. Но все должно измениться, убеждала она себя. Все непременно изменится.

Дениза выпрыгнула из кровати и отправилась на кухню. Смолола зерна кофе и загрузила его в кофеварку, а сама тем временем быстро приняла душ и оделась. Наряд состоял из красных обтягивающих брюк и красного свитера, украшенного зеленой с золотом вышивкой. Волосы она подхватила широкой красной лентой, а в уши вдела золотые колечки.

С кружкой кофе в руке она достала подарки, приготовленные для Моргана. Какое же удовольствие заворачивать их! Она намеренно оставила это занятие на сегодняшнее утро, чтобы еще раз полюбоваться на них и помечтать о том, как рад будет Морган получить знаки ее внимания. Темно-зеленая с маленькими красными ромбами и золотыми полосками оберточная бумага была предназначена для того, чтобы скрыть новую теннисную ракетку в футляре — ее Дениза украсила большим золотым бантом; красный бантик был приклеен на сверток с автомобильными перчатками, а зеленый бант — на коробочку с цепочкой для ключей и бумажник. Подарки для Рэдли Дениза упаковала заранее.

Когда она заполняла едой миску Смитсона, зазвонил телефон.

— Привет! — раздался голос Моргана. — Ты почему не идешь? Завтрак давно готов. — Голос у него был счастливый.

Дениза рассмеялась.

— Уже бегу.

Дениза уложила подарки в большую ярко-красную бумажную сумку, сунула ноги в белые теплые сапоги, накинула на себя белоснежную куртку, капюшон которой был отделан пушистым кроличьим мехом, и понеслась к Моргану.

Он открыл дверь прежде, чем она успела постучать. Обнял ее и проговорил:

— Счастливого Рождества! Ух ты, сколько тут у тебя всего!

Они поспешили войти в дом. Рэдли готовил коктейль из апельсинового сока и шампанского. Морган, как и обещал, накрыл великолепный праздничный завтрак. Чего только не было на столе! И вафли, и яичница, и тосты, и бекон, и аппетитные колбаски. Он не забыл и про печенье, клубнику, ананас, бананы, кленовый и черничный сиропы, овсянку, сдобренную корицей и жженым сахаром, и круассаны, щедро политые медом.

— Разве можно все это съесть? — изумилась Дениза.

— Говорите только за себя, — усмехнулся Рэдли и принялся накладывать себе еду на тарелку.

Они порядком опустошили стол, прежде чем перебрались в гостиную для того, чтобы обменяться подарками. Для Денизы было настоящим сюрпризом узнать, что родные прислали свои подарки для нее Моргану.

Они веселились, как дети, разрывая оберточную бумагу, издавая восторженные восклицания, делясь друг с другом радостью и благодаря за чудесные дары.

Рэдли подарил Денизе фотографию своего отца, оправленную в красивую рамку. Морган преподнес ей колье. Золотая цепочка, на которой поблескивал камень, подозрительно смахивающий на бриллиант, могла быть короткой, ее можно было сделать длиннее, а можно было и совсем убрать, так что подвеска выглядела как брошь. Вместе с колье лежало то, что она поначалу приняла за браслет, но когда перевернула блестящую вещицу, то увидела имя своего кота, выгравированное с обратной стороны.

— Этот бриллиант ненастоящий, — сказал Морган, указывая на блестящий камешек на ожерелье для кота. — Только не говори об этом Смитсону, а то он обидится.

Дениза обвила руками шею Моргана.

— Тебе совсем не стоило этого делать!

— Только не думай, что подарков больше не будет, — заверил ее он. — Давай одевайся, а Рэдли останется, приведет здесь все в порядок и подогреет завтрак для Фейберов.

— А они собирались прийти?

— Сегодня вечером они приглашают нас на ужин, — сообщил Рэдли Денизе. Строго посмотрев на отца, он сказал: — Только попробуй об этом забыть.

Морган усмехнулся:

— Разве я посмею?

Рэдли поцеловал Денизу в щеку и поблагодарил за теплый свитер и кожаный бумажник.

Морган решил опробовать один из подарков — автомобильные перчатки, преподнесенные Денизой, — сразу же. Натянув их, он распахнул дверцу машины.

— Куда мы отправляемся? — поинтересовалась Дениза.

Он покачал головой.

— Никаких вопросов. Сама скоро увидишь.

Когда впереди показались холмы Фейетвилля, Дениза поняла, куда они едут, но решила промолчать. Морган определенно что-то задумал. Он ехал в горы, по направлению к хижине своего отца. Очевидно, он уже готов к этому. В таком случае и она готова, а значит, беспокоиться не о чем.

Ей казалось, будто они возвращаются домой. Снег в горах лежал девственно-белый, лишь кое-где виднелись утоптанные дорожки. Из дымохода хижины вился голубой дымок, а стоило Моргану распахнуть дверь в дом, как Дениза почувствовала сногсшибательный аромат горячего яблочного сидра.

В дом они заходить не стали. Морган увел Денизу на веранду и, повернув к себе спиной, предложил полюбоваться великолепным видом, открывающимся отсюда, с высоты. Из просвета в низких облаках выглянуло солнце и осветило все вокруг. Природа заиграла красками. Ослепительно яркий белый снег, густая зелень елей, синие тени, отбрасываемые высокими сугробами, антрацитовые стены гор. Это было потрясающе! И тишина такая, что звенело в ушах.

Дениза сжала руку Моргана.

— Как же здесь красиво!

Он сделал глубокий вдох, потом медленно выдохнул.

— Да. Здесь очень красиво. Именно поэтому я и привез тебя сюда. То, что я собираюсь сказать, говорить лучше здесь.

Дениза не стала спрашивать, о чем он хочет говорить, пусть сам скажет, когда сочтет нужным.

Морган обнял ее за плечи и развернул лицом к себе.

— У Рэда и Линн, похоже, все серьезно.

— Да, мне тоже так показалось. Ты одобряешь выбор сына?