— Прапрадед Пола, насколько я поняла, не дожил до конца двадцатого века. В магазин я уже сходила, благодарю вас. И прическу тоже сделала.

— Ну, так сделайте новую. В наших местах женщины бегают в парикмахерскую по три раза в неделю.

Мирабел смерила старика невозмутимым взглядом.

— Нет, — объявила она. — Я хочу заняться чем-нибудь полезным.

— Но вы же не можете врываться в кухню к Кэтти каждый раз, когда вам заблагорассудится, и требовать, чтобы она уступила вам свое место. Кэтти — прекрасная повариха, и я не желаю ее терять

— Кэтти — самая обычная кухарка, и стряпня у нее пресная. Почему я не могу что-нибудь при готовить, хотя бы в ее выходной?

— Вы же сами только что слышали: помощник повара сказал, что воскресенье — это его шанс показать себя. Послушайте, Мирабел, я не желаю превращать кухню в сумасшедший дом только из-за того, что вам время от времени хочется что-нибудь состряпать. Почему бы вам не заняться живописью? У Одетт в доме целая студия. Она не будет возражать, если в ее отсутствие вы там немного похозяйничаете.

Мать Пола большую часть времени проводила во Франции, а Мирабел к этому времени уже выяснила, что у старика имелась одна характерная черта — приписывать другим собственные мысли и чувства.

— Откуда вы знаете, что она не станет возражать? — дерзко осведомилась Мирабел. — Судя по тому, что я здесь наблюдаю, вы отродясь не считались ни с чем, кроме собственного благополучия.

Брови старика сошлись на переносице:

— А с чего бы ей быть против? Ее же все равно здесь нет.

— То есть вы хотите сказать, с чего бы ей быть против, если это облегчит вам жизнь? — открыто пошла в атаку Мирабел. — Я бы ни за что не вломилась в студию моей свекрови, даже если бы мне этого очень хотелось! Но я не хочу заниматься живописью. Я и кисти-то в руках никогда не держала. Вы правы, — объявил Сам. — Вам вредно дышать всякими там растворителями в вашем состоянии. Никогда не знаешь…

Он разговаривал с пустым местом. Мирабел вскочила и, хлопнув дверью, пулей вылетела из комнаты.

— Мирабел! Привет!

Низкая спортивная машина остановилась в нескольких метрах впереди на аллее, ведущей через все поместье к домику, где жил Пол. Мирабел, в бешенстве мчавшаяся в никуда, остановилась и направилась через лужайку к автомобилю.

— Ах это ты! — произнесла она.

— Не смотри на меня так! Что случилось?

Мирабел поглубже вдохнула воздух.

— Просто вспомнила, что именно ты втравил меня в эту авантюру!

Пол сразу все понял:

— Проблемы с Самим?

— Что у него с головой? Как он умудрился прожить жизнь в полном убеждении, что все вокруг — оловянные солдатики, которых можно переставлять по собственному усмотрению?

— Вот так и умудрился.

— Врезать бы ему хорошенько!

— Люблю, когда ты ругаешься.

Губы Мирабел невольно изогнулись в улыбке, и настроение ее сразу поднялось. При одном взгляде на Пола ей уже стало легче.

— Я ничего не имею против того, чтобы немного отдохнуть, но стряпня для меня и есть отдых, — объяснила она. — Не понимаю, почему я не могу иногда что-нибудь приготовить. И потом, я люблю разнообразить свой стол.

— Ты умеешь готовить? — Пол сразу уловил главное.

— Это мое любимое развлечение. Но Кэтти не желает, чтобы кто-то вторгался на ее территорию, а это означает, что к плите меня и близко не подпустят.

— Зато у меня есть плита, — с надеждой в голосе вставил Пол.

— Что?

— И я еще не обедал.

Мирабел изумленно уставилась на его лицо, и умоляющая улыбка Пола стала шире. Господи, ну и зубы у этого парня!

— Идет! — согласилась она.

— Запрыгивай! — Пол перегнулся, открывая дверцу со стороны пассажирского сиденья.

Мирабел обогнула машину и уселась. Через минуту они уже остановились у двери его дома.

— Где у тебя продукты? — спросила Мирабел некоторое время спустя.

Пол склонился над какими-то чертежами, пока она прочесывала шкафы в кухне.

— А что тебе нужно? — поднял он голову.

— Немного больше, чем пара банок консервированного тунца и ломоть черствого хлеба. Я повар, а не волшебница.

В животе у Пола с надеждой заурчало.

— А там больше ничего нет? Давай список, и я съезжу, куда надо.

— Ты имеешь в виду магазинчик деликатесов, который я видела неподалеку? Тогда я еду с тобой, — с готовностью отозвалась Мирабел.

И они отправились — новобрачные в первый совместный поход в магазин.

У тебя есть аллергия на что-нибудь? — спросила Мирабел, радостно взирая на окружавшее ее изобилие продуктов. Она еще не решила, что будет готовить, но ведь холодильник Пола был пуст.

— По-моему, нет.

Под его изумленным взглядом Мирабел нагрузила тележку йогуртом, молоком и сливками.

— А ты не боишься? — спросил Пол.

Мирабел наклонилась над холодильником, обдумывая всевозможные рецепты, но при его словах подняла голову:

— Чего?

— Это же все животные жиры.

Молодая женщина рассмеялась тем самым заразительным смехом, который он впервые услышал по телефону. Пол припомнил, что тогда ему почему-то сразу захотелось узнать, как она выглядит. Кто бы мог подумать, что в один прекрасный день они вот так вместе отправятся в магазин!

— Чепуха, которой нам забивают голову, — спокойно объявила Мирабел. — На следующий год они станут утверждать, что это была ошибка и что настоящая опасность кроется совсем в другом. Я просто ем натуральную пищу. Проблема, конечно, в добавках, но здесь все продукты изготовлены органическим путем, и пластиковых упаковок они не используют.

Пол кивнул:

— А что у нас в меню?

— Сейчас посмотрим, что здесь есть из свежих овощей. Хотя в любом случае вам не помешало бы сделать кое-какие запасы. — Мирабел внимательно изучила прилавок с растительными маслами и выбрала бутылку с надписью «Самое чистое оливковое масло. Холодного отжима».

Пол попытался представить себе подружек, набивающих для него холодильник. Если бы даже вдруг и случилась такая немыслимая вещь, то вряд ли они стали бы покупать масло и сливки — ведь для всех его знакомых женщин само слово «масло» звучало, как ругательство. Впрочем, Сузен как-то купила им на ужин готовое суши.

— Пол! Здравствуй!

Ну вот, помяни черта — и он тут как тут, подумал Пол, поворачивая голову навстречу Милдред Ферпосон, молодой мачехе Сузен. Она изобразила удивление, но глаза ее горели жадным любопытством. Насколько Полу было известно, Миддред никогда не ходила сама за продуктами — стало быть, притащилась сюда вслед за ними.

— Привет, Миддред.

— Мы тебя сто лет не видели.

Это было правдой. Сузен терпеть не могла мачеху, и, когда начала встречаться с Полом, тот, естественно, стал видеться с Миддред гораздо реже, чем прежде. Между тем дама повернулась к Мирабел и с милой улыбкой проворковала:

— А это и есть твоя молодая жена, о которой мы столько наслышаны?

Лицо Пола внезапно застыло — словно вулканическая лава превратилась в лед.

— Хм… да, — протянул он. — Мирабел, это Миддред Ферпосон.

— Мирабел! Как поживаете? Я просто счастлива с вами познакомиться! — пропела дама, похоже искренне. — Мы ведь даже имени вашего не слышали, просто узнали, что Пол взял да и женился на какой-то совершенно неизвестной женщине. Мы так обрадовались! А то ведь все считали, что его так никто и не поймает.

— А он взял и поймал меня! — приветливо улыбаясь, отозвалась Мирабел.

— Вот именно! Я слышала, вы живете в Большом доме. Наверное, до тех пор пока Пол не от ремонтирует свой?

— Идем, Мирабел! — нетерпеливо вклинился в разговор женщин Пол. — Я просто умираю с голоду. Извини, Милдред, я еще не обедал.

— Конечно, я понимаю. Послушайте, почему бы вам не зайти к нам сегодня вечером выпить? Будут все, как обычно.

— Давай в другой раз.

Милдред весело пожала им руки и выпорхнула из магазина, так ничего и не купив. Сквозь витринное стекло они увидели, как она села в небрежно припаркованный ярко-зеленый автомобиль с откидным верхом — под цвет ее контактных линз.