— Надеюсь, вы не собираетесь болтаться на Индианаполисском автодроме…

— В моем положении, — насмешливо подхватила Мирабел. — Нет, не собираюсь. Я буду просто жить, как нормальный человек, а не как Рапунцель, заточенная в замке.

— Рапунцель? — озадаченно нахмурился Сам.

— «Рапунцель, Рапунцель, распусти свои волосы», — нараспев процитировала Мирабел и, увидев, что пожилому джентльмену это ни о чем не говорит, прибавила: — Наверное, ваша беда в том, что вам в детстве рассказывали мало сказок.

Она умела точно рассчитать удар, и это всегда заставало Самого врасплох. Не зная, чем возмущаться больше: мыслью о том, что у него могли быть какие-то проблемы, или тем, что ему мало рассказывали сказок — только этого еще в его жизни не хватало! — старик мог лишь смотреть на молодую женщину в немом изумлении.

— Что?! — наконец выдавил он.

— Сказки, знаете ли, учат детей жизни. В них описываются психологические парадигмы. Если бы вам в детстве рассказали про старую уродливую ведьму, вы бы в жизни не стали играть эту роль или хотя бы сообразили, как это выглядит со стороны, и смогли бы вовремя остановиться, — мягко, словно ребенку, объяснила Мирабел. — Атак вы все время поступаете как зловредная старуха.

— В роли уродливой старой ведьмы? — Арчи-бадд де Шателле-Норланд смотрел на Мирабел будто стукнутый пыльным мешком из-за угла.

— Ведьма заперла Рапунцель в башне, чтобы та была в безопасности — совсем так же, как вы поступали с Полом и теперь пытаетесь поступить со мной и моим ребенком. Но если бы мама в детстве рассказала вам эту сказку, вы бы знали, что никого нельзя запереть навечно.

— Ты сравнила Самого с уродливой старой ведьмой? — восхитился Пол, когда за ужином Мирабел передала ему их разговор.

Уложить вещи и перевезти их в дом Пола заняло у нее меньше часа, а потом с помощью горничной из Большого дома она приготовила себе спальню. Жесткие ограничения, которые предписывал Сам, конечно, злили Мирабел, но не настолько, чтобы затмить ее здравый смысл. Она не собиралась сама передвигать мебель и делать генеральную уборку только из-за того, что своенравный старик ей этого не велел.

— Но он такой и есть, разве не правда?

Сегодня вечером Мирабел приготовила итальянские блюда. Они начали с миланского салата с копченой рыбой, потом перешли к рагу из баранины с красным вином и листьями розмарина. По правде говоря, за день работы Пол напрочь забыл, что Мирабел перебирается к нему. Он заехал домой, чтобы забрать нужные чертежи из кабинета, и в кухне обнаружил жену, встретившую его словами:

— Вот и чудесно! А то я не знала, когда тебя ждать, и приготовила блюда, которые не перестоятся, если ты задержишься. И надо же — ты пришел вовремя. Будем ужинать у бассейна, хорошо? Дашь мне двадцать минут?

После этого было уже совершенно невозможно сказать, что он заехал на минутку и ему надо вернуться в лабораторию. Да и восхитительные кухонные ароматы начисто вышибли из головы Пола все прочие мысли. Он быстро натянул плавки и сделал двадцать кругов в бассейне, пока Мирабел накрывала стол в патио.

Сейчас, проглотив последнюю ложку рагу, Пол поинтересовался:

— Кстати, что это за сказка про Рапунцель?

— Хочешь сказать, что и твоя мать тебе тоже ее никогда не рассказывала?

— Может, и рассказывала, но я плохо помню.

Мирабел облизнула губы и сделала глоток воды.

— Жила-была женщина, которой очень хоте лось отведать капусты, что росла в соседском огороде. В конце концов мужу надоели ее приставания, и темной ночью он прокрался в соседний огород, чтобы украсть для нее капусты. Там его и застала ведьма — огород принадлежал ей. Она пообещала сохранить мужчине жизнь и разрешила ему в будущем собирать для жены столько капусты, сколько та пожелает, но при условии: они отдадут ей ребенка, который у них родится. Супружеская чета много лет тщетно мечтала о ребенке, но его все не было, и мужчина с легкостью согласился.

— Та-та-та, — пропел Пол, словно нагнетая напряжение в драме.

Мирабел засмеялась, и ее глаза весело заискрились, встретив его взгляд.

— Естественно, муж забыл о своем обещании, но вскоре его жена действительно родила дочь. Тут явилась ведьма и потребовала ребенка. Она забрала девочку, которую назвали Рапунцель, и заперла ее в высокой башне без дверей с одним высоким окном. Девочка выросла настоящей красавицей сдлинными золотистыми волосами. Когда ведьма приходила ее навестить, она приговаривала: «Рапунцель, Рапунцель, распусти свои волосы!» Девушка спускала ей косу из окна, и ведьма по ней забиралась в башню.

— Кажется, начинаю что-то припоминать, — кивнул Пол.

— Значит, твоя мама рассказывала-таки тебе сказки, когда ты был маленький! — обрадовалась Мирабел.

Сверкающий солнечный шар медленно закатись, и в тихом вечернем воздухе слышалось лишь верещание сверчков и тихое поплескивание воды в бассейне. Пол неожиданно осознал, что уже давно так хорошо не расслаблялся. Разве можно было сравнить это с ужином в ресторане, пусть даже в самом уютном? Он откинулся на стуле, вытянул босые ноги и закинул руки за голову:

— По-моему, я видел мультфильм. Его случайно не показывали в утренней субботней программе? — Встретив подозрительный взгляд Мирабел, он запротестовал: — Нет, правда! Потом на сцене появляется принц, так ведь? И зовет: «Рапунцель, Рапунцель, распусти свои волосы!» А она думает, что это пришла ведьма и говорит: «Ох, какая ты сегодня тяжелая!» — Последние слова он произнес, подражая женскому голосу.

— Правильно.

— А вот конец я забыл. Что было дальше?

— Это зависит от того, какую версию читать. В подлиннике они влюбились друг в друга, и принц каждый день приносил Рапунцель кусок веревки, чтобы она смогла свить лестницу и убежать, но, когда лестница была почти готова, ее нашла ведьма. Она отрезала волосы Рапунцель и прикрепила их к окну. Когда пришел принц, ведьма спустила ему волосы, а когда он стал взбираться, обрезала их. Принц упал и разбился насмерть.

— Это и есть настоящий конец? — Пол был просто протрясен. — А я-то думал, что в сказках все кончается тем, что герои живут долго и счастливо.

— Это и есть урок жизни. Впрочем, по другой версии принц спас Рапунцель и убил старую ведьму, — успокоила его Мирабел.

— Такой конец мне как-то больше по душе, — заметил Пол.

Мирабел благодарно улыбнулась ему.

— Я так и думала, — мягко произнесла она, и Пол вдруг понял, о чем она говорила. Ведь он, приведя Мирабел к себе из Большого дома, подсознательно действовал как принц, спасающий прекрасную даму.

Он чуть не выругался. Это было не в его стиле. Ну, совсем не в его стиле.

Пол так и не понял, что его разбудило. Обычно он редко просыпался по ночам и теперь лежал, прислушиваясь и соображая, не забрался ли кто в дом.

Долгую минуту ничего не было слышно, кроме тихого шелеста веток за окном, затем раздались приглушенные звуки. Пол не мог разобрать, что это, но звуки шли явно из дома. Он вылез из кровати и натянул первое, что попалось под руку, — шорты, которые надевал вечером. Застегнув молнию, он тихонько выглянул в коридор.

Под закрытой дверью спальни Мирабел виднелась полоска света, однако, когда Пол осторожно заглянул внутрь, комната оказалась пуста. Одеяло было отброшено, горела настольная лампа. Ветер легонько играл занавесками распахнутого окна.

Сердце Пола учащенно забилось, и он подбежал к окну. Под ним виднелись лишь трава и деревья. Пол повернулся и прислушался. Снова послышались какие-то звуки, и в ту же секунду он увидел свет под дверью ванной комнаты. У него вырвался вздох облегчения.

— Мирабел! — Пол негромко постучал в дверь ванной, подождал немного, затем заглянул внутрь.

Его взгляду представилась пара стройных ног, аккуратная попка, затянутая в белое, и спина в темно-синей свободной тенниске. Мирабел склонилась над унитазом, выжидая, пока пройдет приступ тошноты.