Следующие два часа Кэйла руководила мужчинами, которые таскали коробки с вещами. В результате дом оказался завален, и было неясно, что вносить, а что выносить. Хорошо, что помощников много, может, к вечеру и разберемся, обреченно подумала Кэйла.

Но все уладилось удивительно легко и быстро — не только наведение порядка в доме, но и организация свадьбы. Коки помогала Кэйле выбрать платье. Она же вместе с Дианой взяла на себя приготовления к предстоящему празднику.

Мать Кэйлы объявила, что у нее разыгрался артрит и она не приедет из Аризоны на свадьбу дочери. На самом деле она не одобряла брака Кэйлы с пожарным. Это даже к лучшему, подумала Кэйла, а то она своим молчаливым осуждением только испортит настроение.

Кэйла поначалу настаивала на немноголюдном приеме. Но Джек убедил ее, что большой праздник не повредит их бюджету. Его приятель из ресторана устроит стол, да и размеры церкви способны вместить достаточное количество людей. А его приятели всегда любили праздники…

Кэйла не заметила, как подошел назначенный час и она уже стояла посреди церкви в ожидании венчания. Она немного нервничала и рассеянно наблюдала за Эшли, которая важно прохаживалась между рядами, в нарядном платье с ленточками.

Эшли выглядела восхитительно в роли девочки-цветочницы, одетая в голубое платьице, с венком на кудрявой головке. Такой же венок украшал и голову Кэйлы.

Следуя за дочерью к алтарю, Кэйла радовалась ее улыбкам, которые Эшли посылала ей через плечо, разбрасывая направо и налево лепестки роз. Девочка весело смеялась, и этот смех укрепил уверенность Кэйлы в правильности решения. Она делает это ради Эшли. Чтобы спасти ее от жадных лап Брюса.

А что ты скажешь о себе? — спрашивал Кэйлу внутренний голос. Чего ты хочешь от этого брака?

Секс и финансовая поддержка. Именно это обещал ей Джек. А сейчас они оба предстанут перед Богом и полной церковью, чтобы принести клятвы любви, верности и заботы друг о друге.

Правильно ли она поступает?

Кэйла не заметила, что последнюю мысль она произнесла вслух. Диана, потрясающе красивая в голубом платье, прошептала:

— Раньше надо было думать. Пошли, нам пора, — добавила она, когда сменилась органная мелодия.

— Иду, — тихо сказала Кэйла.

Путь к алтарю показался ей страшно длинным, но в конце, протягивая ей руку, стоял Джек… Они встали лицом к священнику.

Все, что могла позже припомнить Кэйла, — это их голоса: спокойный свой и уверенный Джека, когда они произносили слова обета. И то, как Джек, улыбаясь, осторожно приподнял край фаты и поцеловал ее, их первый супружеский поцелуй… «Дамы и господа, представляю вам мистера и миссис Эллиот», — раздался в этот момент голос священника.

Кэйла тогда смеялась, то ли от радости и восторга, то ли в припадке нервного перевозбуждения.

Свадебная церемония закончилась огромным приемом со множеством тостов, счет которым Кэйла вскоре потеряла. Голос Бумера раскатисто звучал над просторным залом.

Гости в основном состояли из друзей Джека. Но те несколько человек, кого пригласила Кэйла, прекрасно себя чувствовали, сразу сойдясь с веселой пожарной командой. Эшли веселилась от души, радуясь тому, что у нее появились новые бабушка и дедушка, особенно Коки, которую девочка давно знала и любила.

Звон вилки о хрустальный бокал успокоил шум. Встал дядя Джека, Ральф.

— Друзья, я, конечно, не хочу хвастаться, но если бы не я, то эти два голубка никогда бы не встретились. В один прекрасный день я пригласил эту милую женщину, чтобы помочь Джеку. Не скажу, что он сразу понравился Кэйле, когда едва не убил ее своим костылем. Но искра между ними пробежала, думаю, сразу же. Так пусть же из этой искры возгорится пламя, которое никогда не погаснет! За вас, Джек и Кэйла!

Приятели Джека подхватили тост с гиканьем и радостным смехом.

Следующие два часа прошли для Кэйлы словно в тумане. Вот Джек кладет ей в рот первый кусочек свадебного пирога… Их первый танец, когда она наступила ему на ногу… Серенада для них, исполненная Игорем и Стради…

Когда пришло время Кэйле бросать букет, Бумер ловко поймал его одной рукой, радуясь своей удаче…

К машине новобрачные пробирались под градом семян и восторженных пожеланий гостей. Сама машина была украшена разноцветными ленточками, крошечными игрушками и надписью «Молодожены» на каждой дверце.

И вот наконец они впервые за день остались вдвоем. Как муж и жена. Эшли на ночь забрала Коки.

Кэйла уговаривала себя не нервничать. Они с Джеком даже и не обсуждали возможность свадебного путешествия, не собирались куда-нибудь уехать из города, потому что на следующий день после свадьбы Джек должен был отправиться на работу.

— Ты молчишь, — заметил Джек.

— Да, — согласилась Кэйла, не зная, что и говорить. Язык словно прилип к гортани, когда машина остановилась у дома.

Она испытывала странные ощущения, поднимаясь на крыльцо в длинном свадебном платье. Только вчера она входила сюда в джинсах и футболке. Весна в Чикаго выдалась теплой, и, несмотря на поздний вечер, воздух еще не остыл.

— Эй, подожди, — окликнул Джек Кэйлу, когда та переступала через порог. — Ты ничего не забыла?

— Зайдем, потом скажешь. — Кэйла, трепеща от внутреннего напряжения, попыталась обойти мужа.

Но это было равносильно попытке сдвинуть с места небоскреб.

— Я должен перенести тебя через порог.

— Твоя нога еще не зажила, Джек. Давай руку, этого вполне достаточно.

Джек крепко схватил протянутую ладонь.

— Хорошо. Но позже я все равно сделаю это.

Войдя в дом, Кэйла снова разволновалась. Что дальше?

Конечно, она знала, что именно делают люди в первую ночь своего медового месяца. Как говорится, не первый раз замужем… Их первая ночь с Брюсом не была такой уж фантастичной.

Но с Джеком, похоже, все могло получиться иначе.

Задумавшись, Кэйла едва не упала в большую коробку, стоявшую на пути.

— Расслабься, — произнес Джек, включая свет. — Думаю, сегодня нам лучше все делать медленно.

— Медленно? — Воображение Кэйлы уже рисовало соблазнительные картины долгой-долгой ночи и Джека, неторопливо и нежно исследующего все ее тело с головы до ног. Горло сдавило волнующее предвкушение, отчего голос ее звучал как-то глухо и смущенно.

— Последние две недели пронеслись в бешеном ритме. Не знаю, как ты, но я устал.

Мысли Кэйлы туг же перенеслись от любовных фантазий к самочувствию Джека.

— Как твоя нога?

— Все в порядке. Но хочется поскорее избавиться от этого смокинга, — бормотал Джек, развязывая галстук и сбрасывая пиджак. Когда он расстегнул пуговицы на рубашке, Кэйла окончательно смутилась, пролепетала что-то насчет переодевания и поспешила закрыться в ванной.

Разглядывая себя в зеркале, Кэйла размышляла, выглядит ли она столь же сконфуженной, сколь себя чувствует. Наклонившись ближе к своему отражению, она приметила отблеск паники в своих глазах. Помада на губах была вся уже слизана — давняя дурная привычка.

Она никак не могла справиться с крошечными пуговками на спине. Едва не вывернула руки, пытаясь расстегнуть их.

Десять минут спустя Кэйла признала свое поражение. И помочь ей в силах лишь один-единственный человек.

Подобрав подол, Кэйла вошла в гостиную, ища глазами Джека. Но его не было видно.

— Джек, где ты?

— Я в спальне, — раздался голос из глубины дома.

Кэйла не стала подвергать себя искушению, поэтому крикнула:

— Ты не можешь подойти на минутку?

— Сейчас. — Джек появился с улыбкой на губах и в одних джинсах с уже расстегнутой пуговицей. — В чем дело?

Взгляд Кэйлы остановился на обнаженной мужской груди, покрытой темными курчавыми волосками. Сердце ее бешено забилось. Боясь сболтнуть какую-нибудь чепуху, она мысленно сосчитала до пяти, прежде чем разлепила губы.

— Мое платье, — еле слышно пробормотала Кэйла. Я никак не дотягиваюсь…

— Ясно. Поворачивайся. — Джек развернул Кэйлу за плечи. — Надо же какие маленькие. — Женщина взглянула через плечо на него, желая убедиться, что Джек говорил именно о пуговицах, а не о какой-то части ее тела. — Не вертись, — скомандовал Джек.