— Да, Джеймс.

— Извините за беспокойство, миссис Уиттэкер, но вас хочет видеть один джентльмен. Я знаю, что уже поздно, но он настаивает.

— Я не принимаю репортеров, Джеймс.

— Он не репортер, мадам. Он говорит, что пришел по личному делу. Его зовут Рафаэль Росселлини.

— Я не знаю никакого Росселлини. Попросите его, пожалуйста, уйти.

— Миссис Уиттэкер? — раздался низкий голос с акцентом. Он был полон силы и мужественности. — Мы не встречались раньше, но я должен увидеться с вами. Я был другом вашего мужа.

— Я знала всех друзей Кайла, мистер Росселлини. А вас я не знаю.

— Всех ли, миссис Уиттэкер?

Подлинная суть вопроса была как удар в живот. Она не знала о любовнице Кайла…

— Поднимайтесь, — выдавила Лана сквозь стиснутые зубы. — Смогу уделить вам только десять минут.

— То, что я должен сказать, не займет много времени.

Тишина.

Он уже поднимается!

Лана быстро зажгла несколько лампочек, окутывая комнату теплым сиянием.

Услышав стук, молодая женщина поправила платье и провела руками по волосам. Кроме этого она больше ничего не успела сделать. Чего бы ни хотел этот тип, то, как она выглядит, не имеет никакого значения.

Рафаэль замер, когда хозяйка открыла перед ним дверь. Dio! Она красивая. Конечно, это не та женщина, которая так поразила его своей ужасной сдержанностью на похоронах.

Темные ресницы прикрывали ее опухшие глаза, как будто она только что плакала. Лицо у нее раскраснелось, волосы были спутаны. Она выглядела оскорбленной, желающей утешения — такой женщиной, какую мужчина, подобный ему, защитил бы от тягот жизни. С такой женщиной мужчина, подобный ему, провел бы всю ночь в любви, наслаждаясь ее телом, утопая в ее волосах, упиваясь всеми известными ему чувствами.

Но уже через секунду она превратилась в гордую вдову с холодными глазами, ту, что стояла у могилы. Должно быть, он ошибся. То, что он мельком увидел в ней, должно быть, ему лишь показалось.

— Миссис Уиттэкер, я Рафаэль Росселлини. Можно войти?

Вот она, настоящая Лана Уиттэкер, королева изо льда! Женщина, которая, уступая своей гордости, продолжала сохранять видимость брака вместо того, чтобы отпустить мужчину, который больше не любил ее.

— Входите, пожалуйста. — Оставив открытой входную дверь, хозяйка провела его через прихожую в просторную, богато обставленную гостиную. Не удивительно, что Кайлу понадобились от него деньги, Лана Уиттэкер из тех, кого, как говорят американцы, дорого содержать.

Не предложив ему сесть, она повернулась к нему лицом и расправила плечи.

— Что ж, мистер Росселлини. Вы хотели видеть меня. У вас осталось девять минут.

Его обуяла острая злость. Как она посмела бросать ему вызов, даже не узнав, кто он? Рафаэль стиснул зубы и напомнил себе, что он сильный мужчина и удачливый бизнесмен, выведший на мировой уровень семейный бизнес по экспорту оливкового масла.

— Сочувствую вашей утрате.

— Спасибо, но я уверена, вы не для того пришли, чтобы выразить соболезнования. — Молодая женщина выпрямилась, изящно опустив руки. — Что вы хотите? — более настойчиво спросила она.

Рафаэль начинал понимать, почему Кайл считал его жизнерадостную и энергичную сестру привлекательной. Каким мужчиной надо быть, чтобы жить в чертогах Снежной Королевы? Однако в глубине этих темных, кошачьих глаз было что-то, от чего его опалило жаром.

— Полагаю, ваш муж никогда не говорил обо мне?

— А должен был?

— Мы были не только друзьями, но и деловыми партнерами.

— У Кайла не было делового партнера.

— Я перед вами. — Рафаэль опустил руки в карманы, пристально глядя на нее, стараясь каким-либо образом поколебать ее нервирующее спокойствие. — Ваш муж должен мне деньги, миссис Уиттэкер. Большую сумму. — Он заметил, как она еще больше побледнела, когда он назвал сумму.

— Это невозможно! — горячо возразила она, сжав руки в кулаки.

Ага, с удовлетворением подумал он. На деньги ее можно зацепить. Пора надавить на больное место.

— Смерть Кайла нарушила наш бизнес-план. Мои итальянские инвесторы уже дали понять, что собираются отказаться от участия. Я требую погашения ссуды. — Ей не нужно знать, что его собственная компания и есть итальянский инвестор и что план по расширению экспорта оливкового масла был лишь в зародыше. Но сама ссуда была настоящей.

— Погашения ссуды? — Ее глаза на бледном лице стали огромными от страха.

На мгновение Рафаэль почувствовал жалость, но быстро подавил ее. Из-за этой женщины ребенок вырастет сиротой. В его отношениях с нею нет места жалости. Так или иначе, она дорого заплатит за то, что сделала с его семьей.

— Именно так. Полагаю, вы предпочтете, чтобы я имел дело непосредственно с вашим адвокатом?

Она не ответила. Казалось, мысленно она удалилась туда, где ее ничто и никто не мог тронуть. Рафаэль протянул руку к молчаливо стоящей напротив него женщине и прикоснулся к ее руке.

— Миссис Уиттэкер?

Она отшатнулась, как будто он обжег ее раскаленной кочергой.

— Я… я дам вам его визитку.

Лана Уиттэкер опять чудесным образом обрела спокойствие и со спокойной элегантностью пошла, видимо, в спальню. Пока ее не было, Рафаэль оценивающе оглядел комнату. Его не слишком интересовали ни прекрасная мебель, ни дорогие картины на стенах. Он предпочитал тепло и уют в своем доме и в своих женщинах.

Глаза у него загорелись, когда он увидел разорванные фотографии на полу. Рафаэль подошел ближе и поднял один кусок. Итак, ей хотелось скорее избавиться от памяти о муже. Он стиснул зубы и бросил на пол обрывок памяти о другом человеке. Сомнений больше не осталось: Лана Уиттэкер не заслуживает жалости.

Когда она вернулась с визитной карточкой, он намеренно не сразу взял ее. А когда, наконец, потянулся за ней, посмотрел женщине в лицо и будто случайно прикоснулся пальцами к ее руке.

От его прикосновения у нее расширились зрачки, и когда она, наконец, заговорила, холодный голос явно не соответствовал ее вдруг покрасневшим щекам.

— Ваши десять минут истекли. Пожалуйста, в будущем связывайтесь непосредственно с мистером Манроу.

— Конечно. Спокойной ночи, миссис Уиттэкер.

— Прощайте, мистер Росселлини.

Рафаэль улыбнулся ее словам. Если миссис Уиттэкер думает, что видит его в последний раз, то она очень и очень ошибается…

Лана вздохнула с облегчением, лишь услышав, как стукнула входная дверь. Значит, Кайл и этому, человеку должен денег? Чего еще она не знала?

Уйдя с головой в благотворительность, Лана предоставила Кайлу полную ответственность за их финансовые дела. Он не возражал против этой ответственности, ведь его считали финансовым гением.

Сколько еще времени ей понадобилось бы, чтобы узнать всю правду, если бы он не погиб в аварии?

Не погасив света, Лана поплелась в спальню, но от одного вида широкой кровати почувствовала тошноту. Вспомнились интимные ласки под покровом ночи, шепотом рассказанные сны и обещания, общее горе, когда они, наконец, поняли, что у них никогда не будет детей…

Никогда не будет она снова спать в этой кровати, никогда!

Лана вытащила из шкафа одеяло и подушку, вернулась в гостиную и рухнула на огромный кожаный диван. Быстро пришедший сон забрал ее из мира, ставшего невыносимым.

Зимнее солнце только начало освещать новый день, когда телефонный звонок пробудил Лану от сна.

— Алло? — проговорила она хриплым от сна голосом.

— Верно ли, что Кайл Уиттэкер был с другой женщиной, когда погиб?

Назойливый мужской голос полностью разбудил Лану. Итак, новость стала известной, и волки уже жаждали крови. Она швырнула трубку на рычаг и выдернула шнур из розетки. Затем ушла в ванную.

Кайл был везде. Его туалетные принадлежности были разбросаны на туалетном столике, его халат висел на крючке. Лана схватила корзину для мусора и покидала туда одеколон, лосьон, зубную щетку и дезодорант.