========== Часть 1 ==========

— И как давно ты сошел с ума?

— Ну-у, где-то примерно три месяца назад.

Просыпаюсь я как-то утром, а у меня жена – ананас!

Уродливый такой… Но я любил её! (с)

Из м/ф «Ледниковый период 3: Эра динозавров»

Пролог

Перед глазами мельтешили цветастые мушки, и Кайл зажмурился в надежде, что они исчезнут, а картинка перестанет рябить и вновь обретет былую четкость. Тело двигалось по инерции, будто незримый кукловод дергал за нити-лески. Легкие горели от нехватки кислорода, словно воздух превратился в тягучую смолу, вязнущую в глотке. Сердце стучало в унисон с секундной стрелкой, набатом звучащей в тишине. Громкий щелчок — как спасение, и время замерло.

Кайл не смог сдержать вздох облегчения и сполз на пол, совсем не грациозно плюхаясь на задницу.

Вся одежда выпачкалась в проклятом песке, он в волосах, на коже, расчерченной алыми полосами, под ногтями и даже скрипел на зубах, отчего Кайл пришел к выводу, что если он прямо сейчас уткнется лицом в арену, раскинувшись в позе морской звездочки, то грязнее не станет. Но под насмешливым взглядом деда пришлось сдержаться, сохраняя остатки достоинства, которое последние полтора часа пытались растоптать.

— Четыре минуты и тридцать шесть секунд, — в голосе Дэйва послышалось что-то среднее между недовольством и одобрением. — Твой предел.

Сил хватило лишь на то, чтобы кивнуть. Безликие цифры записались на подкорку сознания.

— Соберись. Повторим. — Приказа нельзя ослушаться, даже если ты одной ногой в могиле. Это правило Кайл выучил самым первым.

Он едва слышно чертыхнулся и, с кряхтением поднявшись, принял стойку. Щелкнула кнопка секундомера, стрелка возобновила свой бег, и ад гостеприимно распахнул свои объятия.

Часть 1

Запись на полях тетради

«Смешать 6 грамм сухой медуницы с тремя ягодами жимолости, залить кипятком, начертить руну равновесия. Дать настояться восемь дней. Отдать отцу. Не матери. Не перепутать!!! А лучше — Асфо, заодно и проконтролирует, чтобы пациент не отлынивал.

Светлоликая, как Асфо его терпит? Давно нашел бы себе нормального мужика.

Поискать в библиотеке зелье от насморка. Предыдущее не помогло. Так и знал, что настойка на пижме — прошлый век!»

***

Шел второй час страданий пятого курса «травников» Университета Магии и Колдовства.

— …Настойка водосбора применяется при воспалении легких, кашле, кровотечениях… — мистер Брукс замолк, поднял взгляд от тетради с пожелтевшими от времени листами на полусонную аудиторию и, убедившись, что все старательно записывают, возобновил монотонный бубнеж: — В лечебных целях используется цветущая надземная часть, реже — сок, предварительно заряженный рунами усиления, либо сухое растение. Собирать рекомендуется на стадии цветения, в первые два дня, после захода солнца. Срезают траву на высоте 8-10 сантиметров от поверхности земли. Далее… Горицвет…

«Травники» захлебнулись очередным стоном. Лектор являлся на редкость нудным злопамятным сморчком с феноменальной памятью, недовольный всегда и всем, и с тараканами не только в голове, но и в провонявшем нафталином пиджаке. Мистер Брукс — мужичок преклонного возраста, уже как дважды должен был уйти на заслуженную, даже «выстраданную» пенсию, но упрямо прорастал на кафедре целительства в качестве заведующего каждый год, привнося в жизнь студентов сомнительную радость. Знал он о растениях все и даже больше, имел несколько королевских наград, являлся автором многих научных книг из разряда тех, что изобилуют заумными словами, однако на его лекциях все равно безбожно хотелось спать, так как безэмоциональный, на одной ноте монолог действовал не хуже колыбельной.

Высунув от усердия кончик языка, Кайл каллиграфическим почерком вывел на листе название очередной травы и обвел в рамочку, когда к скрипу перьевых ручек и тоскливому бормотанию преподавателя прибавился гулкий, такой долгожданный звон колокола, возвещающий об окончании последней пары. Вздох облегчения волной прошелся по рядам.

— Продолжим на следующей лекции, все свободны, — чопорно возвестил мистер Брукс, захлопнув толстую тетрадь, и посмотрел на первый ряд. — Кайл, Алия, вас ждет мадам Эмери. Не задерживайтесь.

Оживившиеся, весело гомонящие «травники» поспешно вышли из аудитории, бросая соболезнующие и любопытные взгляды на парочку заучек. Кивнув, Кайл поправил указательным пальцем сползшие от резкого движения на кончик носа очки и тихо попрощался с преподавателем. Сидящая через несколько стульев эльфийка едва слышно вздохнула и мелодично произнесла безликое: «До свидания, профессор». Если Алия и нервничала, то по ней это не заметно, но Кайл каким-то шестым чувством ощущал ее волнение.

Мадам Эмери являлась старушкой еще более преклонного возраста, чем мистер Брукс, она входила в десятку лучших магов среди людей и по совместительству была бессменным ректором университета последние сорок семь лет. Студенты давно поняли, что покинет пост она только вперед ногами. Находились, конечно, и те, кто пытался ускорить это событие, но пока безуспешно, на кладбище они оказывались неизменно раньше мадам.

Кайл с самого утра — как только узнал о внеплановой инвентаризации в библиотеке — понял, что день будет крайне неудачным, и, кажется, его опасения начали подтверждаться. Вины он за собой не ощущал, но локатор неприятностей активно сигналил, что ничем хорошим этот поход в «святая святых» не закончится. Повод мадам нужен не всегда — прилететь может как за компанию, так и для профилактики.

Аккуратно сложив в сумку потертую тетрадку и ручку с чернильницей, он покосился на эльфийку: у всегда невозмутимой девушки сейчас едва заметно дрожали пальцы, а кончики длинных ушей покраснели. Кайл посочувствовал ей, но исключительно мысленно, справедливо полагая, что если он раскроет рот, его чистым, похожим на перезвон колокольчиков голоском пошлют по всем знакомому извилистому маршруту. Настроение все равно ни к черту, поэтому нарываться не хотелось.

Сам Кайл если и ощущал нервозность, то совсем чуть-чуть. Дед всегда учил оставаться спокойным в любых ситуациях, даже если тебя собираются публично сжечь на центральной площади и палач уже поднес факел к вязанке хвороста. Да и толку расшатывать нервы, если на ход событий ты не можешь повлиять?!

«Не сожрут, максимум — понадкусают», — оптимистично решил Кайл.

Алия была типичной представительницей эльфов — непривычно красивой по меркам людей, являлась заправской отличницей и, если верить слухам, принадлежала к побочной ветви правящего клана, это все, что Кайл о ней знал. За все пять лет совместной учебы они перемолвились разве что парой слов. С другой стороны, в глубине души Кайл всегда считал себя джентльменом, а эльфийка выглядела взволнованной, самую капельку напуганной и явно успела понапридумывать в своей хорошенькой головке кучу мерзостей, поэтому он решил не бросать сестру по несчастью на произвол судьбы. Он дождался ее у входной двери, и они вдвоем направились в западное крыло, где расположились все деканаты и в самой дальней части, спрятавшись за жемчужно-белыми колоннами, притаился ректорат.

В приемной было на удивление пустынно, а секретарь куда-то запропастилась, упорхнув по своим делам. Про «упорхнув» Кайл не преувеличивал, так как склочная, полноватая фея, явно имевшая в родстве парочку ползающих и шипящих тварей, обладала привычкой в спешке выходить через окно. По мнению Кайла, в хамоватой бабке намного больше черт взялось от горгульи — характер уж точно премерзкий, а полупрозрачные, играющие всеми цветами радуги на солнце крылья — удачная мутация.

Выждав для приличия пару минут, Кайл коротко постучал, и тут же в ответ раздалось властное: «Войдите!»

Дверь открылась с протяжным скрипом, от которого по спине прошла нервная дрожь. Прекрасно представляя возможности и характер Эмери, Кайл подозревал, что вредная старушка нарочно оставила этот дефект по двум причинам: во-первых, никто не мог бесшумно войти в кабинет, а во-вторых, противный звук наждачкой проходился по нервам и выступал как моральный пинок для провинившихся.