Она опять задремала, и снова ее разбудил плач девочки. Рокси выбралась из кровати, достала свои карты и разложила их. Почти так же складывались карты перед тем, как в ее жизни появился Джейми. Рокси стало страшно — что с ней творится?

Не в силах дольше оставаться в своей комнате, она оделась и спустилась на первый этаж. Ее потянуло в уютную гостиную, где она разговаривала с Тобиасом. Рокси вошла туда, при свете луны отыскала кресло, забралась в него и стала смотреть на темный ночной пейзаж за оконными стеклами. Все тело ее было напряжено, руки дрожали. Ей казалось, что вот-вот снова послышится детский плач.

— Что-то случилось? — раздался в тишине голос Тобиаса.

Рокси оглянулась и увидела его возле двери, в халате, наброшенном поверх пижамы.

— Простите, я не хотела вас беспокоить. — Рокси стало стыдно, что она разбудила его.

— Честно говоря, я почти никогда не сплю больше двух часов подряд. То ли возраст, то ли сказывается моя профессия. Привык спать урывками.

Не включая света, он прошел через всю комнату и устроился в кресле рядом с нею.

— Если вы волнуетесь за Эрика, могу вас успокоить: его надежно охраняют.

— Да, я волнуюсь за него, — призналась она. И вдруг детский плач заполнил всю комнату. Рокси вцепилась в подлокотники кресла так, что костяшки пальцев побелели. — Вы ничего не слышите? — спросила она.

— Уточните, что именно?

Заколебавшись на мгновение, Рокси сказала сдавленным голосом:

— Плач ребенка.

— Нет, не слышу.

От страха слезы потекли у нее по щекам.

— А я слышу. С вечера его слышу. Не понимаю, что со мной делается.

Тобиас похлопал ее по руке.

— Я уверен, существует какое-то разумное объяснение.

Рокси смахнула слезы.

— Хорошо, если так.

— Вы кажетесь мне женщиной, которая абсолютно твердо стоит на земле, — успокоил ее Тобиас.

— Хоть и гадаю на картах Таро?

— Я вам уже говорил, что непредвзято смотрю на эти вещи. —

Рокси необходимо было выговориться. Если даже позвонить родителям или бабушке, она все равно не сможет рассказать им о том, что с нею происходит. Они решат, что она сходит с ума, а ей не хотелось, чтобы они переживали. Хватит и того, что сама она места себе не находит. Остается Тобиас, больше некому, подумала она.

— Вы говорили мне, что ваша семья происходит от друидов. То же говорила мне прабабушка о нашей семье. Она сказала, что мы потому и умеем гадать. Это — наследственное шестое чувство.

— Вы считаете, что из-за этого наследства вам и слышится детский плач? — предположил Тобиас, когда она замолчала.

Рокси покачала головой.

— Не знаю. Когда я была на седьмом месяце, я попала в железнодорожную катастрофу, потеряла ребенка и вообще способность иметь детей. Муж прогнал меня, мне было очень тяжело. И тогда мне начал сниться ребенок, который плакал и звал меня. Родители и бабушка были уверены, что причина этого сна — депрессия. Бабушка решила, что мне будет полезно поработать с детьми, и отправила меня к Мод. Но сны продолжались до тех пор, пока на ферму не привезли Джейми. Когда его забрали, сны начались снова, но теперь во сне я видела его и знала, что нужна ему. — Рокси с трудом перевела дух. — Я была уверена, что все эти сны вызваны потребностью найти замену тому ребенку, которого я потеряла.

— А теперь вы уже не так уверены? — спросил Тобиас.

— Теперь у меня есть Джейми. Значит, такой потребности уже не должно быть. — У нее задрожал подбородок. — Но вот все начинается сначала. Только на этот раз я увидела ребенка, который плачет. Это девочка, она стоит перед двумя могилами, и я могу даже прочесть надписи на каменных надгробиях: «Грейс и Сэм Карлсон». — Рокси назвала даты их рождения и добавила: — Они умерли совсем недавно... в один и тот же день. Двенадцатого августа.

— Двенадцатое августа... пять дней назад, — заметил Тобиас.

Рокси жалобно смотрела на него.

— Я не понимаю, откуда такие сны. Я совсем не знаю этих людей, только имена.

— Может быть, вы слышали по радио или видели по телевизору какой-то репортаж в связи с Карлсонами? Или читали о них в газете?

Рокси покачала головой.

— Вряд ли. А может, и да. Нет. Мне кажется, я бы запомнила, раз это произвело на меня такое впечатление, что даже снится по ночам. И потом, в репортажах обычно не указывают даты рождения, правда?

— Не указывают. — Тобиас включил лампу, нашел блокнот и карандаш. — Погодите считать себя сумасшедшей, давайте я сначала наведу справки и выясню, существуют ли эти люди в действительности.

Рокси широко раскрыла глаза.

— Вы думаете, они могут существовать на самом деле?

— Джейми же существует на самом деле, — сказал он спокойно. — Очевидно, у вас очень силен материнский инстинкт. Возможно, пережитые несчастья еще обострили ваши врожденные способности, и теперь вы чувствуете на расстоянии детей, каким-то образом связанных с вашим родом, если они в этот момент переживают эмоциональную травму и. нуждаются в вашей помощи.

— Вы хоть понимаете, как дико это звучит? — спросила Рокси.

— Я долго живу на свете, — ответил он отеческим тоном. — И как говорил вам уже дважды, научился смотреть на вещи непредвзято.

— Наверное, лучше уж быть ясновидящей, чем сумасшедшей.

Тобиас попросил еще раз повторить имена и даты и записал их. Потом ободряюще улыбнулся ей:

— Я сам этим займусь. А вам посоветовал бы лечь в постель и постараться немного отдохнуть.

Возвращаясь к себе, Рокси вдруг решила, что он просто потворствует ей, дожидаясь, когда вернется Эрик или когда можно будет связаться с ее родными. Страх потерять Джейми пронзил ее холодом. Но если она ненормальная, Джейми будет лучше без нее. Нет, Тобиас искренне уверял ее, что она не свихнулась!

Разве что он и сам псих, вроде меня, подумала она.

Тобиас сидел за компьютером в своем кабинете. Глаза его блестели.

— Выходит, я не ошибся насчет Роксаны Дуган. Это уникальная женщина!

Он наскоро записал в блокнот адрес, выключил компьютер и снова отправился спать.

На следующее утро, когда Рокси проснулась, перед глазами у нее стоял образ маленькой девочки, которая сидела в кресле и терпеливо чего-то ждала.

— Хоть плакать она перестала, — буркнула Рокси.

В холодных лучах рассвета Рокси стыдно было вспоминать о своей откровенности. Самое разумное объяснение ее фантазий — что она все еще переживает гибель своего ребенка. Но почему ей представляется девочка — вот загадка! Ребенок, которого она потеряла, был мальчиком. Поэтому казалось отчасти естественным, что она слышала во сне Джейми.

— Ну, не то чтобы естественным, но хоть как-то объяснимым, — поправилась она.

Все-таки разговор с Тобиасом в какой-то мере был ей полезен, увещевала она себя. Он немного умерил ее разыгравшуюся фантазию. Девочка во сне уже не рыдает так отчаянно, а если эти видения не прекратятся, нужно будет обратиться к врачу.

В дверь постучали.

— Кухарка жарит рыбу, — донесся до нее голос Джейми.

— Сейчас иду, — отозвалась она.

Спустившись, Рокси обнаружила, что Тобиас собирается завтракать с ними. Она немедленно залилась краской смущения. Тобиас ободряюще улыбался ей, а она гадала: не ждут ли ее за дверью люди со смирительной рубашкой? Во всяком случае, пока он не пригласил их войти. За едой он не упоминал о ночном разговоре. Поздравил Джейми с рыбацкой удачей и вообще все время разговаривал с мальчиком: спрашивал, нравится ли ему учиться в школе и какими видами спорта он интересуется.

Рокси заметила, что Джейми разговаривал с Тобиасом совершенно свободно. Как и она сама. Она-то даже слишком свободно, укоряла Рокси себя.

После еды Джейми встал из-за стола, все еще сияя гордостью добытчика.

— Пойду еще поиграю на компьютере, — объявил он.

— Я с тобой. — Рокси тоже встала.

— Останьтесь на минутку, — вмешался Тобиас, жестом предлагая ей сесть на место.