Несколько минут спустя Эрик стоял на лестнице и смотрел, как Рокси уезжает на работу. Он не мог понять, почему ему все сильнее хочется помочь ей. Наверно, причиной всему Мод и тот мальчик, Джейми. История мальчика напомнила Эрику его собственное детство. Что же касается Мод, то она настолько любила Рокси, что завещала ей ферму. Значит, Мод хотела бы, чтобы он ей помог, а ведь он в долгу у Мод.

Эрик снова сосредоточился на оконной раме, в которую вставлял стекло, одновременно размышляя о картах Таро. Сам он не очень-то в них верил, но не мог и полностью отмахнуться от того факта, что бывают люди с каким-то шестым чувством. Возможно, карты для Рокси — просто способ услышать свой внутренний голос.

У него ведь тоже есть шестое чувство — про покалывание в затылке он не соврал. Случалось, это ощущение было настолько сильным, что Эрик точно знал: когда обернется, он увидит перед собой преступника. Иногда ему требовалось время, чтобы собрать необходимые улики для ареста этого человека, но он по крайней мере знал, за кем нужно приглядывать и к кому никогда больше не поворачиваться спиной.

Эрик скривился от горькой насмешки над собой. Проблема-то в том, чтобы правильно истолковать это покалывание. Он ощущал его при встречах со Сьюзен Ирвинг, но объяснял это тем, что Сьюзен стремится к постоянным отношениям.

— Может быть, теперь у Рокси неправильно работают инстинкты и она неверно истолковывает свое гадание, — пробурчал он себе под нос. Кроме того, как ни старался Эрик быть объективным, он никак не мог заставить себя поверить, чтобы колода карт могла что-то кому-то предсказать. Слишком это смахивает на гадание по кофейной гуще.

А может, его сочувствие и желание помочь тут неуместны? Он никогда не мог спокойно видеть женщину в беде, но что, если чувства Рокси и мальчика не так взаимны, как она рассказывает? Что, если Джейми без нее лучше? У Мод было доброе сердце, она во всех видела только хорошее. Возможно, она не замечала или не хотела замечать недостатки Рокси, из-за которых сотрудники социальной службы решили забрать у нее Джейми. С другой стороны, Эрик знал по собственному опыту, что те иногда ошибаются.

Обращаться к инстинктам тоже бесполезно: Рокси Дуган вызывает слишком противоречивые реакции.

— Подождем несколько деньков и посмотрим, что будет, — решил Эрик.

Три дня спустя Эрик сидел на крыльце, отдыхая после обеда, когда на проселочной дороге показался дряхлого вида грузовик. Он остановился перед домом, из него вылезли старик и маленький мальчик. Эрик решил, что старик, видимо, фермер, судя по манере держаться, по комбинезону и задубевшей, обветренной коже. Мальчику на вид было лет девять или десять, его худоба была явно нездоровой. Его длинные, растрепанные черные волосы нуждались в ножницах и расческе, а одежда, явно с чужого плеча, — в стирке. На спине у него висел тяжелый рюкзак.

— Добрый день, — поздоровался Эрик, поднявшись на ноги и сойдя с крыльца.

Старик подошел к нему и подал руку.

— День добрый. Это вы работник, что помогает Рокси с ремонтом?

— Да. — Отвечая на рукопожатие, Эрик заметил, что мальчик остановился в нескольких шагах от них и стоял неподвижно, не сводя с него напряженного взгляда, так что Эрику стало не по себе. Он улыбнулся мальчику, но ребенок смотрел на него холодно, словно издалека. Он тебе никого не напоминает? — хмуро спросил себя Эрик. Он все думал о Рокси, а теперь вдруг подумал о себе и вспомнил, что сам держался и смотрел на всех примерно так же, когда его оставили у дверей этого дома.

— Вот, подобрал пацана в нескольких милях отсюда. Я его раньше видел у Мод и Рокси. Я сказал ему, что приют закрылся, но он, видно, хочет обязательно вернуться. Парень не очень-то разговорчивый. Вернее, совсем не разговаривает.

Эрик снова обернулся к мальчику. Джейми? — подумал он, вспомнив, как твердо верила Рокси, что тот вернется на ферму. Но и она наверняка не ожидала такого возвращения.

— По-моему, Рокси лучше знать, что с ним делать, — заключил фермер, поднял руку в знак прощания и пошел назад, к грузовику. Поравнявшись с мальчиком, остановился и покачал головой. — Надо бы тебе нарастить немножко мяса на эти кости. А то тебя скоро ветром сдует.

Мальчик не ответил. Словно не замечая фермера, он стоял очень прямо и не отрываясь смотрел на Эрика.

— Странный какой-то, — буркнул фермер.

— Спасибо, что завезли его, — крикнул ему вслед Эрик, вдруг сообразив, что нужно что-то сказать.

Фермер оглянулся с таким видом, словно был не очень-то уверен, что оказал Эрику услугу, потом забрался в свой грузовик и уехал.

Эрик вряд ли заметил его отъезд — все его внимание было обращено на ребенка. Если он правильно угадал, кто перед ним, значит, чувства Рокси все-таки были взаимными.

— Рокси на работе, в городе, — сказал Эрик. — Может, найти тебе что-нибудь поесть, пока ты будешь ее ждать?

Мальчик кивнул и зашагал к дому. Эрик вошел вслед за ним. Мальчик поднялся по лестнице, явно зная, куда идти, а Эрик отправился на кухню.

Через несколько минут мальчик пришел туда же. Он вымыл лицо и руки и попытался пригладить спутанные волосы. Эрик вспомнил: Мод всегда требовала, чтобы дети умывались перед тем, как сесть за стол.

Со вчерашнего вечера осталась жареная курица. Эрик поставил блюдо на стол вместе со стаканом молока и ломтем хлеба. Мальчик набросился на еду. Прислонившись к кухонному столу, Эрик смотрел на него и гадал, когда же тот ел в последний раз.

— Есть еще мороженое, если у тебя осталось место для десерта, — предложил Эрик, когда малыш, доев третий кусок курицы, не потянулся за четвертым.

В ответ — молчаливый кивок.

Решив проверить, удастся ли заставить ребенка заговорить, Эрик спросил:

— Тебе ванильного или шоколадного или того и другого?

Мальчик долго не отвечал, потом поднял вверх два пальца.

Теперь Эрик точно знал, кто перед ним. Он разложил мороженое в две мисочки и сам уселся за стол.

— Я Эрик, — представился он.

Мальчик на мгновение оторвал глаза от мороженого в знак того, что слышал, но ничего не сказал и снова сосредоточился на угощении.

— Предполагаю, что ты Джейми? — спросил Эрик в лоб.

Но мальчик только посмотрел на часы, висевшие на стене. Часы показывали четверть четвертого.

Догадавшись, что мальчик хочет знать, когда придет Рокси, Эрик сказал:

— У Рокси сегодня смена с семи до трех. После работы она собиралась походить по магазинам. Наверно, вернется часа в четыре.

Мальчик быстро доел мороженое, отнес мисочку, тарелку и стакан в раковину, помыл их и поставил в сушилку. Затем убрал остатки курицы и хлеба и вышел из кухни.

Эрик тоже вымыл свою миску и пошел искать мальчика. Тот сидел на ступеньке крыльца, не сводя глаз с дороги.

— Я тут стекло вставлял в окно, — сказал Эрик. — Если понадоблюсь, позови.

Мальчик не подал виду, что слышал его слова.

— Устраивайся как дома, — прибавил Эрик и снова принялся за работу. Пока он взбирался по лестнице, множество воспоминаний успело промелькнуть в его голове. Он и сам, после того как бабушка с дедом оставили его здесь, целыми днями просиживал на том же крыльце, с таким же напряженным выражением лица. Хотя у них ему жилось паршиво, трудно было смириться с тем, что тебя выбросили, как пакет с мусором. Он представлял, как они приезжают, все в слезах, и говорят, что наконец поняли, как его любят, и хотят, чтобы он вернулся к ним. Но они так и не приехали, и Эрик в конце концов осознал, что родные, отделавшись от него, и думать о нем забыли.

Послышался шум мотора. Эрик обернулся к дороге и увидел, как Рокси сворачивает на подъездную дорожку. Он спустился с лестницы, зашел за угол дома и остановился. Отсюда ему были видны и Рокси, и мальчик.

Подъезжая к дому, Рокси заморгала, уверенная, что ей мерещится. Потом у нее хлынули слезы. Со скрежетом затормозив, она выскочила из машины и бросилась к крыльцу, но в нескольких шагах от Джейми резко остановилась. Мальчик поднялся со ступеньки, но держался неприветливо. Гордо выпрямив спину, он смотрел на Рокси с болезненным упреком.