— Я не расслышал вашего имени.

При звуке его голоса в желудке Рейчел образовался свинцовый шар.

— Рейчел.

— Рейчел… а дальше? — спросил он, буравя ее черными глазами.

— Рейчел Стивенс, — ответила она, назвав вместо фамилии имя своего мужа. Рейчел поднялась и отошла от стола, чувствуя, как дрожат руки. Она не любила лгать, особенно перед Коди. Позже она объяснит ему свои поступки. И объяснит так, чтобы не напугать его. Она не должна расслабляться, если хочет уберечь их обоих от беды.

«Неприятности» — так сказал я Бену. Лукас застонал, подумав, что слишком мягко выразился по поводу того, во что втравил себя.

Он все еще слышал ее голос, доносящийся из свободной спальни наверху, где гости устраивались на ночь. Ее имя продолжало эхом звучать в его голове. А тело до сих пор пульсирует. Уже давно — очень давно — он не реагировал на женщину так быстро. Он даже затруднялся вспомнить, когда в последний раз испытывал нечто подобное.

Лукас не обратил внимания на первое предостережение у загона, когда заглянул в глаза ангела, голубые, как небо Монтаны в летний полдень. И уже не замечал ни холодного вечера, ни надвигающейся бури.

На кухне он получше разглядел ее и понял, что у нее нет тех мягких, пышных форм, которые его привлекали. Под просторной рубашкой не прятались роскошные прелести. Он всегда предпочитал женщин с пышными формами.

И все же Лукас не мог забыть ее.

— Черт, — пробормотал он, затем последовал поток ругательств, который и моряка заставил бы покраснеть. Он отправился в свой кабинет и притворил дверь. Пройдя к окну, уставился в грозовую ночь, не видя ничего, кроме образа женщины, временно поселившейся в его доме.

Ее даже нельзя назвать красивой. Рот слишком большой, нос слишком короткий, а глаза голубые. Чересчур голубые.

Прерывая запретные мысли, зазвонил телефон.

— «Голубая долина», — рявкнул он в трубку.

— У тебя что-то случилось, Лукас?

Поскольку надвигалась буря, Лукас ожидал звонка своего сводного брата, который жил в доме управляющего в нескольких милях от ранчо, но планировал поговорить с ним о дополнительных мерах, которые следует предпринять из-за снега, а вовсе не о своих незваных гостях.

Дав волю раздражению, он сердито проворчал:

— Да уж, случилось. У меня тут женщина с ребенком застряли. Хорошо тебе с молодой женой!

— Ты сказал, женщина?

— И ее мальчишка. Лет шести. Не представляю, что делать. Им здесь не место. От них не жди ничего, кроме неприятностей. Женщины — вообще сплошные неприятности, черт бы их побрал.

Тяжелый вздох Харли донесся сквозь заснеженные мили.

— Ты ведь несерьезно, а? — спросил он. Лукас не ответил. — Не все женщины такие, как Дебра. Да возьми хоть Терри.

— Терри другая, — перебил его Лукас, снова уставившись в чернильное небо и положив одну ногу на подоконник. — Не представляю, как такому никчемному ковбою удалось захомутать стоящую женщину. — Пожалев о своем резком тоне, он потер затылок и постарался успокоиться. — Когда вы поживете подольше…

— Ага, — усмехнулся Харли, — она убежит отсюда со всех ног. Или нарожает мне полный дом ребятишек. Но, как бы там ни было, от тебя не убудет, если ты проявишь немного сочувствия к одной женщине. Пару дней, пока не уляжется буря и не расчистят дороги. Мальчонка и его мать не заслуживают того, чтобы их выбросили на улицу из-за какой-то стервы. К тому же это произошло восемь лет назад.

Лукас не хотел больше слышать о прошлом. Боль, которую причинила Дебра, ушла, а на ее месте осталась пустота.

— Если бы я отправил их своей дорогой, как и следовало…

— Они бы застряли где-нибудь на полпути к Дирфорку, — прервал его Харли.

— Ты, полагаю, ждешь, что я буду изображать из себя рыцаря и выручать их из беды?

— А они в беде?

Лукас пожалел, что не сумел удержать рот на замке.

— Она не из тех, кто просит о помощи. Судя по виду, леди упряма, как мул. Я намерен держаться в стороне.

— Но если ей нужна помощь…

— Они уедут через несколько дней. Нет смысла вмешиваться. Как только расчистят дороги, они смогут добраться до Грейт-Фоллз. Черт, я даже дам ей свой номер, если у них что-то случится. Но больше и пальцем не пошевелю.

— Я подъеду утром. Хочу познакомиться с дамой.

Последнее, чего желал Лукас, — вмешательства Харли, но после пятнадцати лет дружбы он знал, что с ним лучше не спорить.

— Как хочешь.

— Как она выглядит? Хорошенькая?

— Я не заметил, — солгал Лукас, быстро возвращаясь к теме ранчо. Он не хотел, чтобы Харли узнал, насколько сильно он заинтересовался своей гостьей.

Они коротко обсудили дополнительную работу, вызванную снежной бурей, но Лукас все время прислушивался к звукам, доносящимся сверху. Рейчел и ее сын располагаются в комнате, и, похоже, ему предстоит долгая ночь.

Неприятностей не избежать — это уж как пить дать.

Рейчел открыла глаза, приветствуя новый день. Ей потребовалось время, чтобы вспомнить, где она и почему оказалась именно здесь, но впервые за несколько месяцев она чувствовала себя в безопасности. Эдварду и Филлис Харрис придется попотеть, чтобы отыскать их. Рано или поздно это, конечно, случится, но, по крайней мере, несколько дней она может отдохнуть и собраться с силами.

Быстро одевшись, она потихоньку спустилась на кухню. Стараясь производить как можно меньше шума, отыскала банку кофе и наполнила кофеварку. И тут же вспомнила Лукаса.

Его глаза смотрели на нее хмуро и в то же время согревали. И если б она осмелилась быть честной с самой собой, она признала бы: что-то в его глазах разжигало в ней давно потухший огонек желания. Но Рейчел не хватило смелости, и она покачала головой, отказываясь поверить, что может испытывать нечто подобное.

С чашкой горячего кофе в руке она осмотрела шкафы и холодильник, размышляя, из чего приготовить завтрак. Заплатить за гостеприимство она не может, так отблагодарит помощью.

Пока колбаса шипела на сковороде, а толстые гренки с маслом ждали на столе, она мельком взглянула в окно. Небо посерело. Снег продолжал валить.

Отрезаны. Для кого-то это слово могло быть пугающим, но для нее означало передышку. Пока шериф не заподозрит что-то и не проверит ее номерной знак, они с Коди в безопасности.

Рейчел наполнила тарелки едой и поставила их на стол. Довольная тем, что приготовила достаточно еды для мужчины, который много трудится физически, она вылила на сковороду взбитые яйца.

Какая ирония: она ощущает безопасность, находясь в доме незнакомого человека. Но по какой-то причине она доверяла Лукасу Каллахану. Просто не могла все ему рассказать. Ей лишь нужно где-то переждать непогоду.

Выложив яичницу-болтунью на тарелку, Рейчел напомнила себе, что чем дольше они тут проживут, тем меньше денег придется потратить на мотель или гостиницу.

Она едва не уронила тарелку на стол, когда дверь черного хода распахнулась от порыва ветра. Рейчел увидела темные глаза Лукаса, и у нее перехватило дыхание. Надо держать себя в руках и не допускать, чтобы один лишь вид мужчины так действовал на нее.

Лихорадочно придумывая, что бы сказать, она пробормотала:

— У вас, должно быть, нюх на еду.

Взгляд Лукаса скользнул по столу.

— Вы готовили завтрак?

Рейчел кивнула, не поняв, рад ли он обилию еды или злится, что она потратила много продуктов.

— Совсем не обязательно, — проговорил он, не глядя на нее.

Она сделала глубокий, успокаивающий вдох, наполняя легкие столь необходимым ей воздухом, а душу — решимостью.

— Мне хотелось отблагодарить вас за то, что позволили нам с Коди остаться на ночь. Надеюсь, вы не против, что я совершила набег на ваш продуктовый запас. Мне показалось, он достаточно велик.

В ответ он равнодушно пожал плечами.

К ее удивлению, дверь снова открылась. Вместе с очередным порывом ветра появился ковбой. Увидев ее, он снял шляпу и улыбнулся.