Но едва он коснулся ее, как по всему ее телу пробежал обжигающий жар. Время остановилось, весь мир исчез. Не было ничего, кроме них двоих, кроме его губ, ее губ. В какой-то момент Мэг показалось, что она сейчас задохнется или в буквальном смысле воспламенится и сгорит. Чувствуя слабость и истому во всем теле, она прижалась к его груди, обхватила его за шею. Его руки, нежно касаясь ее, опустились с лица по шее к плечам, и, обняв за талию, он прижал ее к себе еще крепче, так, что она чувствовала, как бьется его сердце.

Она не знала, сколько времени прошло, как долго продолжался их поцелуй. Но когда, оторвавшись от ее губ, он начал покрывать поцелуями ее шею, она поняла значение и смысл страсти, испытала это сейчас впервые.

— Мы не должны делать этого, — прошептала она, поскольку начала медленно возвращаться к действительности, а разум начал побеждать чувства.

— Я знаю, — ответил он, его дыхание было таким же прерывистым, как и ее.

— Кто-нибудь мог…

Она не успела договорить, потому что он снова завладел ее губами, запечатлев на них второй поцелуй. Его руки нежно поглаживали ее спину, лаская и возбуждая, и Маргарет снова почувствовала испепеляющий огонь страсти во всем теле.

— Боже мой, Мэг, ты сводишь меня с ума, — сказал он, когда наконец медленно и с неохотой выпустил ее из своих объятий.

Она вглядывалась в его глаза, затуманенные страстью, точно такой, какая, она это знала, была и в ее глазах.

— Трей, мы не можем… Я не могу…

— Тшш, — сказал он и снова поцеловал ее, с такой мягкостью и нежностью, что Мэг захотелось плакать. — Я ведь просил только поцелуй, и все. А теперь… — его улыбка была печальной, — я должен отпустить тебя, потому что…

— …потому что больше между нами ничего не может и не должно быть, — закончила она за него.

Он ответил не сразу, и возникшая тишина напугала ее.

— Я не должен был допускать этого, извини, — наконец сказал он, и ее сердце едва не разорвалось оттого, что она увидела сожаление в его глазах. Что ответить ему? Он ведь даже не догадывается, как много значит для нее этот поцелуй и что он ей открыл. На этот раз она не была разочарована, но, по-видимому, был разочарован он.

— Мне нужно пойти и принять душ, чтобы не было тех же последствий от верховой езды, что вчера, — выдавила из себя Маргарет.

Она повернулась, чтобы уйти, но Трей успел взять ее за руку.

— Извини, Мэг, я подразумевал, что мне жаль…

Она выдернула свою руку и, взмахнув ею, велела ему замолчать.

— Не волнуйся. — Ей не хотелось, чтобы он извинялся за то, в чем не виноват. Дело только в ней. Видимо, она в чем-то неполноценна, раз не может поддерживать долгие отношения с мужчинами. Точно так же, как ее мать. Наверное, ее отец совсем не любил ни свою жену, ни свою дочь, раз оставил семью, когда Маргарет было два года. И Мэг часто мучил вопрос: как долго оставался бы с ними отчим, если бы ее мать не умерла?

«Не надо думать об этом сейчас», — сказала себе Мэг и, улыбнувшись Трею как можно беспечнее, поспешила уйти.

Сидя около вечернего общего костра, Трей ругал себя за несдержанность. После того поцелуя в конюшне Мэг всеми силами старалась его избегать. А сейчас она беззаботно болтала с другими гостями ранчо, словно ничего не произошло, словно для нее тот поцелуй ровным счетом ничего не значил. Но для него значил! Он этого не ожидал и даже не предполагал! Этот поцелуй изменил в нем очень многое. Он думал, что и с ней произошло то же самое. Но, видимо, ошибся. Сколько поцелуев он беспечно срывал с женских губ, но ни один из них не шел в сравнение с тем, что он испытал, целуясь с Мэг. Это была страсть, это был огонь желания! И он мог поклясться, что в тот момент Мэг испытывала то же самое. Но стоило ему выпустить ее из своих объятий, как все моментально изменилось. Она одарила его фальшивой улыбкой, какую обычно изображают продавцы магазинов перед покупателями, и ушла. Такого поведения он от нее никак не ожидал.

Он так жаждал продолжения… До бесконечности целовать ее, обнимать, ласкать. Выпустить ее из своих объятий стоило ему невероятных усилий. А для нее, видимо, было невероятным усилием остаться. Он сходил с ума, а она была весела и спокойна. Он хотел все время проводить с ней, а она его игнорировала. Он не мог думать о том, что она скоро уедет. До этого он старался не вовлекать себя в авантюры с женщинами, которые должны были скоро уезжать. Он не был сторонником постоянных отношений, но ему нравилось уходить именно тогда, когда ему самому этого захочется. Обычно ему всегда хотелось уходить, и он уходил. Прожить всю жизнь с одной женщиной ему вовсе не улыбалось, но сейчас казалось невозможным прожить всю жизнь без Маргарет.

— Ладно, продолжай игнорировать меня дальше, — пробормотал он.

— Разговариваешь сам с собой, маленький брат?

Трей проворчал в ответ что-то нечленораздельное. Сейчас ему совсем не хотелось разговаривать с Чаком. Даже если бы и захотелось, Чак все равно бы его не понял.

— Она тебя беспокоит? — полюбопытствовал Чак.

— Женщины меня никогда не беспокоят и не причиняют мне никаких неприятностей, — выпалил Трей, не сумев скрыть раздражения. По крайней мере никогда прежде. И Трей решил для себя, что приложит все усилия, чтобы так было и на этот раз. Посмотрев на брата, Трей усмехнулся. Чак улыбнулся в ответ:

— А я слышал кое-что другое на этот счет! Завтра вечером будут танцы, возможно, это отличный шанс для тебя, а?

— Проклятье, Чак! Кто сказал, что мне нужен шанс? Он у меня и так есть! — снова вспылил Трей, и не только вспылил, но еще и солгал.

Чак подтолкнул Трея в плечо:

— Тогда почему ты не там и не разговариваешь с ней, а сидишь тут один и что-то бормочешь себе под нос?

Разговаривать с ней? Вот чего бы ему точно не хотелось, так это разговаривать с Мэг. Ему не нужны слова, чтобы узнать, что значит для нее их поцелуй. Или все-таки нужны?

— Ну хорошо, я покажу тебе, как мужчина, умеющий обращаться с женщинами, разговаривает и… Как ты это сказал? Шанс? Так вот, получает шанс! — И Трей направился к группе гостей, среди которых была и Маргарет. — Привет всем, — сказал он, приблизившись, и одарил их самой очаровательной улыбкой, на какую только был способен. Затем взял Мэг за руку и потянул ее на себя. — Я должен украсть у вас мисс Чейстен на одну минуту.

Когда они отошли от костра, Мэг попыталась высвободить свою руку, но безуспешно.

— Отпустите меня, Трей!

— Нет. — Он уводил ее все дальше от людей и костра, чтобы никто не мог их увидеть. Наконец, остановившись, отпустил ее руку, но тотчас обнял ее за талию. — Я должен удовлетворить свое любопытство, — сказал он, не обращая внимания на то, что она выставила вперед руки, защищаясь от него. Игнорируя ее протесты, он склонился к ней и поцеловал. Уже через секунду Мэг забыла о своем сопротивлении и ответила на поцелуй со всей страстью, на которую была способна. Она обняла его за шею, и он прижал ее к себе, желая каждой клеточкой чувствовать, что она рядом и прижимается к нему. Ему нужны были ее губы, ее близость, они нужны были ему как воздух.

Трей глубоко вздохнул, пытаясь восстановить дыхание, и, заглянув в ее глаза, прошептал:

— Только не говори, что и на этот раз ты ничего не почувствовала!

И не дожидаясь ответа, он пошел обратно.

— Трей!

Он шел не оборачиваясь и наконец исчез из поля ее зрения. Ушел так же, как она ушла от него днем.

— Что она сказала? — потребовал ответа Трей.

Мэг завтракала вместе со всеми и, вяло ковыряя вилкой в яичнице, наблюдала, как Трей разговаривает с Элли.

— Она вышла замуж, Трей, вчера вечером, — сказала Элли. Она была очень расстроена. — Вместе со своим женихом сбежала в Луизиану и звонила оттуда.

Мэг было отлично видно, что Трей возмущен этой новостью. Ей стало горько оттого, что брак какой-то женщины так расстроил Трея. И именно сейчас ей вспомнились его чувственные поцелуи. Очень некстати. «Он влюблен в какую-то другую женщину, которая вышла замуж? — предположила Маргарет. — Но это не помешало ему целоваться со мной!»