— Впечатляет, — заметила Лора, после чего, к ужасу Бишопа, открыла дверь лаборатории и оказалась рядом с Такеши и Сьюзен.

— Э-э… Это Лора Трент, один из лучших генетиков-энтомологов нашего времени, — поспешно сказал Бишоп. — Доктор Трент, это Сьюзен Майерс и Дейл Такеши.

Они обменялись рукопожатиями. Такеши снял очки и смущенно улыбнулся.

— Рад познакомиться с вами, доктор Трент. Вы будете работать с профессором Хитом?

Лора вопросительно посмотрела на Бишопа.

— Мы как раз обсуждали, как организовать совместную работу, — пробормотал Бишоп.

— Вообще-то профессор предпочитает уединение, — заметил Такеши. — Хотя ваши с ним контакты очень помогли бы в решении некоторых проблем, связанных с нашими новыми исследованиями.

— Я посмотрю, чем смогу быть полезна.

— Возможно, стоило бы проанализировать…

— Извините, Такеши, но сейчас нам надо идти, — вмешался Бишоп.

— Нет, нет, — прервала его Лора. — Что вы хотели сказать? — Она снова повернулась к Такеши.

— Стоило бы проанализировать изменения, которые мы наблюдаем. Чем тщательнее фиксируется динамика, тем с большей эффективностью мы можем учитывать наблюдаемые изменения и внедрять их в методологию экспериментов.

— А еще вам хорошо бы обратить внимание на уровень агрессии, — добавила Сьюзен. — Для последних поколений ос ее становится трудно контролировать.

— Непременно. — Лора кивнула.

Бишоп наградил Такеши и Сьюзен подобием улыбки и повел Лору к двери.

Когда их уже не могли видеть из окна лаборатории, Бишоп поспешил заговорить первым:

— Отвечаю на ваш еще не заданный вопрос: да, они не знают о несчастном случае с профессором Хитом. Как вы могли понять из слов Такеши, они его практически не видели…

— Не видели Дэвида?

— Именно. Мы решили не тревожить других сотрудников без крайней необходимости. Военным пришлось это узнать поневоле, но, окажись ученые в курсе того, что произошло в лаборатории Хита, мы потеряли бы работоспособный научный коллектив в ходе важнейших экспериментов и подготовки к операции. Нам очень важно решить проблему, оставив их в неведении.

Лора смерила Бишопа взглядом директрисы, которой только что в надежде избегнуть наказания солгал в общем-то неплохой ученик.

— Что вы хотите сказать? — спросил Бишоп, все еще притворяясь безгрешным.

— Ничего. Я просто получила более ясное представление о корабле, которым вы управляете, господин Бишоп.

— Да, доктор Трент, персонал БРЭВИСа выполняет важную работу, которая имеет свои малоприятные аспекты. И если я могу сделать эту работу более привлекательной, скрывая от людей те или иные неприятные события, то, думаю, такое поведение оправданно.

— Не буду с вами спорить.

Следующее помещение больше походило на обычную лабораторию, вроде тех, в которых Лоре самой приходилось работать, хотя и здесь оборудование оказалось куда совершеннее. Белизна всех поверхностей была столь ослепительна, что Лора не удержалась от вопроса, как им удается поддерживать такую стерильность.

— Здесь удивительно чисто. Меня всегда живо интересовало, как злодеи из книг про Джеймса Бонда управлялись с работягами, которые строили их тайные убежища. Вы так же поступаете с теми, кто чистит ваши лаборатории?

— О нет. Здесь происходит самоочистка. Вы вряд ли это заметили, но уже в лифте вас очистили до состояния стерильности. Благодаря конвекционным потокам окружающая среда здесь не содержит микроорганизмов. Воздух циркулирует через отверстия в стенах, проходя на своем пути сквозь микроскопические камеры сжигания, в которых уничтожаются 99,9 процента любых примесей. Поэтому у нас нет нужды убивать чистильщиков. Все это — часть общей концепции, положенной в основу проектирования БРЭВИСа: использовать автоматизацию где только возможно. Такой подход позволил сократить потребность в персонале, что имеет очевидные преимущества. — Бишоп повернулся к следующему окну. — Здесь расположены экспериментальные лаборатории, в которых продолжались работы над особями, полученными от Дэвида. На этих установках ведутся исследования индивидуальных образцов, а пространство за ними позволяет моделировать полевые условия.

Бишоп указал на высокого худого человека, одетого с большим тщанием, чем другие, — белый лабораторный халат не мог скрыть коричневого костюма в кремовую полоску, из-за которой он казался еще выше. Его лицо стекало вниз вторым подбородком, а блестящий череп топорщился редкими кустиками еще не выпавших волос. Встретившись взглядом с Лорой, мужчина улыбнулся тепло и доброжелательно, и улыбка эта никак не вязалась с его холодным и строгим обликом.

— Это Гарри Мерчант, — сказал Бишоп. — Он заведует ежедневной рутинной работой. Следит за тем, как другие коллеги проводят испытания выведенных Хитом образцов, чтобы обеспечить для них правильное применение. Ему удалось выделить множество эмоциональных и поведенческих характеристик ос, и мы теперь можем варьировать их сочетания, словно это ингредиенты в рецепте какого-нибудь торта. Рецепт весьма непростой, но Гарри с ним управляется, как кондитер с мукой и маслом. Обычно здесь на разных стадиях идет около полусотни экспериментов, цель которых — усовершенствовать методы использования ос.

— А почему здесь так мало людей? Даже у меня в лаборатории их больше.

— Как вы понимаете, мы не можем печатать объявления в рубриках «Требуются сотрудники». Нам нужны специалисты узкого профиля, и мы следим за всеми восходящими звездами генетической энтомологии. Таких людей очень мало, хотя спрос на них растет. Принимая это во внимание, мы и организуем здесь свою работу. Многие эксперименты протекают в автоматическом режиме, люди контролируют их ход только по мере необходимости.

Они вернулись в начало коридора и подошли к лифту в вестибюле. Комнаты справа резко отличались от лабораторных помещений — стены там были темнее, и выглядели они доступнее и уютней. Через окно Лора увидела раздевалку с индивидуальными шкафчиками, из которой двери вели в другие комнаты, обставленные весьма скудно.

— Это — жилые помещения, здесь располагаются все сотрудники, кроме меня, — сказал Бишоп. — Комнаты научного персонала слева, а люди майора Уэбстера живут и тренируются по другую сторону. Там их спальни и тренажерный зал. Майор — один из тех профессиональных военных, которые способны выполнять свою работу в любых условиях, днем и ночью, в дождь и снег. Иногда ему приходится так и делать. Он — воплощенная надежность и отвечает за военную сторону операции с первого дня нашей деятельности. Особая служба ВВС Великобритании, Силы спецопераций ВМС США, израильский спецназ — он прослужил там немало лет. Нам удалось его заполучить только потому, что во время второго бракоразводного процесса ему понадобились деньги, много денег. Уэбстер подписал договор на год — и с тех пор остался в БРЭВИСе. Обычно в его команде десять человек, но по известным вам причинам теперь их только восемь. Эти двое стали первыми потерями Карла за много лет, и он не допустит гибели других. Тем не менее все эти люди в вашем распоряжении.

Всего два дня назад Лоре не могло и в голову прийти, что она окажется в ситуации, когда ей понадобится помощь элитного военного подразделения. Теперь же она этого вовсе не исключала.

— Хорошо, я буду иметь в виду ваши слова.

— Что ж, первое знакомство можно считать законченным. — Бишоп снял с пояса рацию и поднес ко рту. — Майор Уэбстер, я прошу вас и тех ваших людей, кто сейчас свободен, сопровождать нас к станции А. — Затем он вновь обратился к Лоре: — Лучше перестраховаться.

В ожидании Уэбстера Бишоп переминался с ноги на ногу, а Лора пыталась разглядеть, что происходит в лаборатории Гарри Мерчанта. Ближе всех к окну стоял сам Гарри, и Лора внимательно следила за тем, как он с помощью миниатюрного шприца делал инъекцию осе. Отложив в сторону шприц и отпустив насекомое, он стал наблюдать за ним. Оса ошалело перемещалась внутри прозрачного куба. По-видимому Гарри ожидал чего-то другого, но Лору поразило, что он сунул руку в перчатку, вделанную в стенку куба, и раздавил насекомое, превратив его в горчичного цвета кашицу. Небольшой рой из соседнего контейнера тут же переместился в сторону останков осы, о чем Гарри сделал соответствующую пометку в ноутбуке. Именно в этот момент Лора поняла, до какой степени исследования, проводимые в БРЭВИСе, отличаются от ее собственных: она всегда действовала так, чтобы свести к минимуму возможный вред, приносимый живым существам. Здесь во главу угла ставили достижение определенной цели любыми средствами, шли вперед широкими шагами, а не нащупывали путь к новым знаниям с опаской и оглядкой.