— Рокочущее «Р», — вдруг сказал Мэтт.

Трейси быстро взглянула вверх, на металлическую арку с воротами, которую они проезжали. На ее вершине было написано: «Грохочущее «Р». Глаза Трейси расширились от удивления, когда показался огромный фермерский дом. Это было одноэтажное строение из кирпича с красной шиферной крышей. Мэтт въехал на подъездную аллею и остановился перед домом. Трейси увидела широкую веранду, уставленную плетеной мебелью, и огромные двойные двери, вырезанные вручную.

— Водопровод и канализация снаружи? — спросила Трейси, посмотрев на Мэтта, и рассмеялась.

Он улыбнулся, тембр его голоса был густым и бархатным.

— Разве бассейн считается?

А потом она увидела то, чего так долго ожидала — едва уловимую улыбку. Она превратила лицо Мэтта в мальчишеское. Улыбка обнажила его ровные белые зубы, выделявшиеся на фоне загорелого лица, глаза блестели, и на правой щеке появилась глубокая ямочка. Трейси не могла оторвать взгляда от его смеющихся голубых глаз. Наступило короткое молчание, показавшееся ей вечностью.

— Я провожу вас в дом, — наконец произнес он, разрушая тот миг очарования, что наступил так неожиданно.

Пока Мэтт занимался ее багажом, Трейси пыталась счистить грязь с одежды. Ей было так жарко, а вся ее одежда была в таком беспорядке, что она едва ли напоминала ту утонченную журналистку, какой она себя представляла. Со вздохом побежденного жестокостью жизни человека она пошла за Мэттом к парадной двери.

Дверь отворила низенькая пухлая женщина лет под пятьдесят.

— Мэтью Кендал Рамсей, — сказала она, уперев руки в бока, — ты хочешь сказать, что привез гостью в одном из своих грузовиков? Почему ты не взял фургон с кондиционером?

Трейси захотелось вцепиться в Мэтта и выцарапать у него глаза. Он сделал все, чтобы максимально приблизить условия ее путешествия к военным, а у него был автомобиль с кондиционером воздуха! Ну и негодяй же он!

Мэтт пожал плечами.

— Я как-то об этом не подумал.

Он поставил чемоданы на красивую французскую плитку пола.

— Лучше почисти-ка чемоданы, они все в пыли. И еще, Элси Хилл, познакомься с Трейси Тейт. Тейт, это наша домоправительница, Элси.

— Здравствуйте, — сказала Трейси, чувствуя, как ее легкие наполнились чистым, свежим воздухом огромного дома.

— Добро пожаловать, но вы выглядите, как увядший цветок. Тебя следует выпороть, Мэтью, за то, что привез ее из города на грузовике. Пойдемте со мной, Трейси, я покажу вам вашу комнату. Мэтью, ты будешь обедать дома?

— Не знаю, — сердито ответил он, направляясь к выходу. — Мне еще нужно починить загон.

Трейси смотрела вслед удаляющемуся Мэтту, пока он не захлопнул за собой дверь и не исчез из вида. В руках у Элси вдруг откуда-то появилась тряпочка и после того, как она вытерла пыль с чемоданов, обе женщины взяли в руки по одному и отправились по устланному коврами холлу.

— Вот сюда, — сказала Элси, открывая дверь в комнату. — Отдохните и умойтесь с дороги, потом приходите ко мне на кухню, я Дам вам чего-нибудь перекусить.

— Спасибо, — сказала Трейси. — Даже мысль о душе кажется мне восхитительной.

— Только подумать — привез вас в грузовике, — нахмурилась Элси. — Да, мистер Рамсей с нетерпением ждет встречи с вами, но не спешите, потому что он сейчас отдыхает. Ну, ладно, до встречи, дорогая.

После ухода Элси Трейси осмотрела хорошенькую комнату и начала снимать с себя потную, прилипшую к телу одежду. Стены комнаты были белыми, как в провинциальной Франции, легкое воздушное покрывало с желтыми цветами лежало на кровати, занавески на окнах были в желтый горошек. Комната в золотисто-белых тонах казалась принадлежащей какой-то волшебной принцессе, и Трейси улыбалась, входя в золотистую ванну.

Никогда в жизни вода и шампунь не были еще так приятны. Она закрыла глаза и стояла, не двигаясь. Упругие струи воды выбивали восхитительную дробь по ее телу. Завернувшись в мохнатое полотенце, она уселась возле туалетного столика и стала сушить волосы феном. Она вновь чувствовала себя человеком! Вдруг она перестала водить феном по волосам и, поставив локти на полированную поверхность столика, подперла руками голову и уставилась на свое изображение в зеркале.

Теперь, когда она привела голову и мысли в порядок, нужно было немного подумать. Собрав все факты воедино, она уже не драматизировала эту ситуацию. Сама того не желая, она оказалась в руках самого жестокого из мужчин, когда-либо ей встречавшихся. Он оказался единственным, кого ее приезд не радовал, как будто она была поражена ужасной, неизлечимой болезнью, которой, не дай Бог, могут заразиться его отвратительные коровы. Он не хотел видеть ее здесь, запретил поговорить с работниками фермы, и это потому, что у нее были крашеные волосы или еще из-за какой-то ерунды. Он нарочно провез ее через половину штата Техас в грузовике вместо машины с кондиционером! Но что было еще хуже — она сама не хотела оставаться здесь. Она бы сейчас отдала все на свете за удивительный влажный воздух Детройта вместо этой удушающей жары, которая отняла у нее все силы и изжарила ее заживо.

«Дьявол!» — выругалась она, поворачиваясь к чемоданам с чистым бельем и платьями.

Несколько минут спустя Трейси была одета в небесно-голубые легкие брюки и трикотажную голубую майку без рукавов. Ногти на ногах, покрытые розовым лаком, выглядывали из босоножек. Она шла по длинному коридору в поисках кухни. Сначала она попала в огромную гостиную, всю стену которой занимал громадный камин. Потом она очутилась в комнате, заставленной сверху донизу книгами — типичном рабочем кабинете мужчины.

Наконец она вошла в залитую солнцем кухню, и ей сразу же дали высокий бокал с лимонным напитком, в который для запаха был добавлен ром.

— Спасибо, миссис Хилл, — сказала Трейси.

— Ради Бога, называйте меня Элси. Чувствуйте себя как дома. Тот конец веранды более прохладный, может, вы хотите посидеть там?

— Звучит обнадеживающе.

На веранде Трейси уселась в шезлонг и стала изучать открывающийся отсюда пейзаж. Лужайка вела к бассейну, сверкающему на солнце голубой водой, манящей к себе. Вдалеке виднелся амбар и несколько зданий разных размеров. Белые деревянные изгороди, казалось, разбегались во всех направлениях, и в деревянном загоне стояло несколько лошадей. Этот вид напоминал картинку из журнала. «Вот почему я здесь оказалась», — подумала Трейси. Выбрали образцовое ранчо, чтобы показать читателям, какова «на самом деле» жизнь на Западе.

Вопрос был в другом, был ли образцовый хозяин на образцовом ранчо? Ха! До этого очень далеко. Без сомнения, Мэтт Рамсей был эталоном мужественности, иллюстрацией того, что облегающие джинсы действительно делают мужчину очень привлекательным. Но он явно будет делать все, от него зависящее, чтобы не дать ей выполнить задание. И эта его идея была ей явно не по душе, потому что по своей природе мужчина обречен на победу.

«Вспомни дьявола и он появится». Трейси вспомнила эту поговорку, когда увидела высокого, широкоплечего ковбоя, грациозно сидевшего на великолепной черной лошади, а потом с кошачьей ловкостью спрыгнувшего из седла. Она не видела его лица, но сразу же узнала, кто это. Только у одного мужчины в мире были такие широкие плечи, такие узкие бедра и такая размашистая походка, когда он шел к дому, передав поводья конюху.

Трейси почувствовала, как все ее мышцы напряглись, она расправила плечи и выпрямилась в шезлонге, в то время как Мэтт приближался к дому. В каком настроении он на этот раз? Будет ли опять хмуриться и молчать или он на этот раз заметит ее и она снова увидит его красивую и так понравившуюся ей улыбку?

Глаза Трейси расширились от удивления, когда Мэтт остановился у большого дерева примерно футах в тридцати от дома и расстегнул застежку на рубашке. Вытащив из-за пояса джинсов, он сбросил рубаху на землю. Густая поросль вьющихся черных волос покрывала его грудь и сужалась только у пояса брюк.