«У самого Айвазовского, да и во всем мировом искусстве нет другой картины, которая с такой захватывающей силой передавала бы всесокрушающую мощь стихии, неотвратимый ужас надвигающейся гигантской волны, «девятого вала», – пишет культуролог Н. Г. Машковцев. – В этой картине огромный талант Айвазовского развернулся во всю ширь».

Сразу после показа картину приобрел Николай I, а в настоящее время она находится в Государственном Русском музее Санкт-Петербурга.

Бури и кораблекрушения, борьба и победа человека над стихией становятся излюбленными темами Айвазовского. К ним он обращался на протяжении всей своей творческой жизни. Вслед за «Девятым валом» целая серия «бурь» рождается на его полотнах: «Бурное море ночью» (1853 г.) «Овцы, загоняемые бурею в море» (1855 г.), «Буря ночью» (1865 г.), «Бурное море» (1868 г.), «Буря» (1872 г.), «Буря у скалистых берегов» (1875 г.), «Буря у мыса Айя» (1875 г.). О картине «Буря под Евпаторией» (1861 г.) Ф. М. Достоевский писал: «В его буре есть упоение, есть та вечная красота, которая поражает зрителя в живой, настоящей буре. И этого свойства таланта г-на Айвазовского нельзя назвать односторонностью уже и потому, что буря сама по себе бесконечно разнообразна».

До конца дней художник был поглощен идеей создания образа взволнованной морской стихии. Из-под его кисти вышел еще целый цикл картин, изображающих бурное море: «Обвал скалы» (1883 г.), «Волна» (1889 г.), «Буря на Азовском море» (1895 г.), «От штиля к урагану» (1895 г.) и другие. Они близки не только по замыслу и композиции, но и по цветовому решению. На всех написан бурный прибой зимним ветреным днем. Цикл этих картин обладал не меньшими достоинствами, чем «голубые марины» Айвазовского. Часть полотен была небольшого размера. Они создавались в течение нескольких часов, и на них лежит печать очарования вдохновенной импровизации большого мастера.

Лучшую характеристику «бурям» Айвазовского дал Мартирос Сарьян в беседе с Ильей Эренбургом: «Какую бы ужасную бурю ни увидели мы на его картине, в верхней части полотна сквозь скопление грозных туч всегда будет пробиваться луч света, пусть тоненький и слабый, но возвещающий спасение. Именно веру в этот Свет пронес через века породивший Айвазовского народ. Именно в нем, этом Свете, и заключен смысл всех изображенных Айвазовским бурь».

Важную главу в наследии Айвазовского составляет батальная живопись. Как художник Главного морского штаба он должен был своими картинами прославлять победы русского оружия, но Иван Константинович относился к этой работе не как к докучливой обязанности. «Каждая победа наших войск на суше или на море, – писал художник, – радует меня как русского в душе и дает мысль как художнику изобразить ее на полотне…» Романтика подвига вдохновляла живописца на создание батальных картин, посвященных русскому военно-морскому флоту. Айвазовский был прекрасно подготовлен к выполнению батальных картин и в учебных классах Академии художеств. А его непосредственное участие в военных действиях русского флота у берегов Кавказа в 1839 году позволили ему непосредственно почувствовать «музыку боя» и создать свои первые батальные полотна.

Айвазовский любил и умел писать корабли. Он населял свои морские пейзажи большими и малыми судами, военными бригами с наполненными ветром парусами, изображал контрабандистов на шхунах, одинокие корабли или целые флотилии. Его полюбили моряки, с которыми он много раз принимал участие в самых разных плаваниях. Специально для него в мирное время с корабельных пушек стреляли ядрами, чтобы живописец мог наблюдать, как они летят и взрываются на поверхности воды.

Трудно сполна представить весь объем батальных произведений, созданных Айвазовским. Однако даже несколько десятков полотен из этой темы позволяют сказать, что художник прекрасно справился с возложенной на него миссией и изобразил все главные битвы и победы русского флота с момента его возникновения. Он воспринимал жизнь флота как нечто ему близкое и дорогое. Конечно, сюжеты его картин не образуют единой последовательности хронологического порядка. События, произошедшие не на его памяти, Айвазовский воссоздавал по крупицам, изучая архивные материалы, беседуя с очевидцами. Он часто писал картины или непосредственно вслед за изображенным событием, или вскоре после него, или связывая его с какой-нибудь исторической датой.

Естественно, живописец не мог обойти вниманием фигуру зачинателя русского флота – Петра I, деятельность которого обеспечила России выход к берегам Балтики. Победам русского флота в Северной войне Айвазовский посвятил ряд своих картин. В 1846 году он пишет батальные полотна «Морское сражение при Ревеле 9 мая 1790 года», «Морское сражение при Выборге 29 июня 1790 года» (обе в 1846 г.). А между картинами «Петр I при Красной горке зажигает костер для подачи сигналов флоту» и «Петр Великий у Финляндских шхер, подающий в бурю сигналы плывущему флоту» расстояние в полвека, но видно, что эта тема и персона царя-строителя очень волновали живописца. На второй огромной картине он изобразил разъяренную бурю и на прибрежной скале – могучую фигуру Петра Великого, энергия и новаторство которого превратили Балтийский флот в грозную силу и позволили выйти из Северной войны победительницей. Когда в конце 1899 года Айвазовский привез некоторые свои новые произведения на выставку в Петербург, пресса признала, что «Спаситель, шествующий по берегу Галилейского моря» и «Петр Великий у финляндских шхер, подающий в бурю сигналы плывущему флоту» «явились центром внимания» публики.

Блестящее живописное мастерство, виртуозная техника и скрупулезное отражение деталей очень ярко отразились в одной из знаменитых батальных картин Айвазовского «Чесменский бой» (1848 г.), посвященной выдающемуся морскому сражению 1770 года во время Русско-турецкой войны 1768–1774 годов. После того боя граф Орлов писал в своем донесении: «…Честь Всероссийскому флоту. С 25 на 26 июня неприятельский флот [мы] атаковали, разбили, разломали, сожгли, на небо пустили, в пепел обратили… а сами стали быть во всем архипелаге господствующими…» Эта патетика реально описывает сражение в глубине Чесменской бухты: силы были неравны – 26 русских кораблей сражались против 63 турецких. Однако турецкий флот был уничтожен. Подвиг русских моряков, их радость от достигнутой победы превосходно изобразил Айвазовский в своей картине. Мимолетно брошенный на полотно взгляд вначале фиксирует какой-то праздничный фейерверк красок, а при внимательном рассмотрении зритель понимает – бой на море идет глубокой ночью. В глубине залива горят турецкие корабли, а один из них предстает в момент взрыва. В воздух летят обломки судна, превратившегося в огромный пылающий костер, который освещает темный силуэт русского флагманского корабля. Айвазовский всегда был точен в деталях, вот и на этой картине изображена подходящая к флагману шлюпка под командой лейтенанта Ильина, взорвавшего свой брандер [1]среди турецкой флотилии. Помимо еще уцелевших вражеских судов, море «полощет» обломки турецких кораблей с группами матросов, взывающих о помощи.

Значительное место в творчестве Айвазовского занимают героические победы русского флота, которые происходили непосредственно при жизни художника. Он имел возможность поговорить с участниками морских сражений и даже побывать на местах боевых действий. Художник запечатлел эпизоды морских сражений: битву у Гангута, Чесменский, Наваринский, Синопский бои, Севастопольскую оборону.

В октябре 1853 года Турция объявила войну России, а марте 1854 года на ее стороне выступили английский и французский флот. В том же месяце в Севастополе Айвазовский открыл выставку своих батальных полотен в Севастопольском морском собрании. К его картинам невозможно было пробиться. В центре внимания были несколько полотен. «Наваринский бой» изображал кровопролитное морское сражение 20 октября 1827 года, во время которого покрыл себя неувядаемой славой экипаж «Азова», под командованием адмирала Лазарева потопивший три турецких корабля, посадивший на мель линкор и уничтоживший турецкий адмиральский фрегат. И это при том, что корабль получил 153 пробоины. Среди его героев были лейтенант Нахимов и мичман Корнилов, которые теперь считались мозгом и сердцем флота. В центре композиции картины представлен эпизод боя «Азова» с главным турецким кораблем. Самим строем композиции, умелым показом наступательного движения русского корабля художник не оставил никаких сомнений в исходе боя.