Образ гениальной творческой личности всегда обладает огромной притягательной силой как для современников, так и для потомков. Именно к таким личностям принадлежит Федор Михайлович Достоевский, которого ставят в один ряд с Н. Гоголем, Л. Толстым, Ч. Диккенсом, О. де Бальзаком. Достоевский был одним из величайших мастеров слова за всю мировую историю литературы. Никто не умел так раскрыть душу человека, используя все приемы художественного изображения.

Ф. М. Достоевский принадлежит столько же литературе, сколько и философии, хотя у него нет ни одного чисто философского сочинения. О чем бы ни писал он – о религии, этике, эстетике, истории, государстве или русском народе, – повсюду скрыт ключ к таинству: «что значит быть человеком?» Всю свою жизнь романист не оставлял попыток выявить сущность человека, «найти человека в человеке». Не случайно писатель, историк, академик РАЕН, президент Фонда Достоевского И. Волгин, много лет посвятивший изучению биографии и творчества Федора Михайловича, сказал о нем: «Достоевский – это мы. Но «мы» – не как отдельные эмпирические люди, а как люди вообще – в высшем своем проявлении. Гений всегда демонстрирует предельные возможности человеческого духа. Поэтому любое прикосновение к Достоевскому, к его биографии, творчеству – есть, помимо прочего, еще и акт самопознания. Человек – главный предмет Достоевского, а он, человек, как показывает опыт XX века, изменился довольно мало. Основные вопросы, которые волновали автора «Бесов», актуальны и в XXI столетии». С этим нельзя не согласиться. Весь двадцатый век прошел под знаком все возрастающей всемирной славы писателя. И сейчас интерес к нему не только не ослабевает, а, напротив, усиливается.

Сегодня люди с особой остротой почувствовали, как близок, как необходим им Достоевский, его произведения. Еще на рассвете прошлого столетия это предвидел писатель и философ Д. Мережковский, который сказал: «Достоевский в некоторые минуты ближе нам, чем… родные и друзья. Он – товарищ в болезни, сообщник не только в добре, но и во зле, а ничто так не сближает людей, как общие недостатки. Он знает самые сокровенные наши мысли, самые преступные желания нашего сердца. Нередко, когда читаешь его, чувствуешь страх от его всезнания. У него встречаешь тайные мысли, которых не решился бы высказать не только другу, но и самому себе. И когда такой человек, исповедавший наше сердце, все-таки прощает нас, когда он говорит: «верьте в добро, в Бога, в себя», – это больше, чем эстетический восторг перед красотой, больше, чем высокомерная проповедь чуждого пророка».

Есть писатели, творчество которых помогает разобраться в сложнейшем мире проблем и катаклизмов, окружающих современного человека. В этой иерархии имен Достоевский по праву занимает одно из ведущих мест. Нравственные ценности, проблемы человеческой личности как индивида, вера и неверие, национальная идея и общечеловеческая мораль – эти мировоззренческие проблемы, поставленные писателем, и сегодня являются теми ориентирами, которые определяют духовное существование людей. Достоевский – художник и мыслитель – интересен современному читателю своим провидческим даром, умением улавливать тончайшие оттенки чувств и переживаний человека, способностью предвидеть порой губительную роль идеи в обществе. Не случайно к его творчеству вновь и вновь обращаются ученые, политики, философы, публицисты, театральные и кинорежиссеры, актеры. И чем больше люди проникают в грандиозный художественный космос Достоевского, тем чаще задумываются о самом создателе гениальных произведений.

Мир знал и знает разного Достоевского. Молодой, талантливый петербургский литератор, автор миниатюрных повестей и сентиментальных новелл с незамысловатыми сюжетами – таким его знали на заре его писательской деятельности. Пройдут годы, и Достоевский предстанет совершенно другим человеком – трагическим художником, бывшим узником Петропавловской крепости, смертником, которого расстреливали, но не расстреляли, сибирским каторжником. Миру явится мрачный летописец каторжных нравов, рассказчик темных криминальных историй, аналитик преступных помыслов и бесовских искушений. Такого Достоевского знали его современники, но только его потомкам было суждено осознать, что он – гигантская фигура писателя мирового масштаба, гений-вестник, почти пророк, предугадавший многое из того, о чем его современники и не догадывались. Прошли долгие годы, прежде чем открылось, что художественные фантазии писателя, многим казавшиеся мрачными плодами его больного воображения, стали сбываться. А еще люди поняли, что собственная судьба Достоевского – это судьба-модель, подобно которой сложились судьбы миллионов его несчастных соотечественников, познавших несправедливость суда, тюремные застенки и ужасы каторги.

Этот странный и гениальный человек перенес и выстрадал многое: ранний литературный успех, смертный приговор и вывод на плац для расстрела, каторгу, солдатчину, нищету, нелегкий труд литературного поденщика, страшную «падучую» болезнь – эпилепсию, бешеные проигрыши в рулетку, журнальную борьбу, непонимание, новый небывалый успех у читателя. На его долю выпало все, что щедро отмеряла русским писателям судьба: от тюрьмы, цензуры и неподъемных долгов – до славы, владычества над умами и относительного материального благополучия. Не менее разнообразна была и его профессиональная деятельность – художественная литература, критика, публицистика, редактирование и издание журнала, ответственная должность в первом российском писательском фонде.

Как и его насыщенная событиями жизнь, Достоевский сам был клубком страстей и порывов. При жизни его не без оснований считали самым беспокойным, порывистым, изменчивым и страстным литератором. По словам Е. Соловьевой, «его резко очерченная индивидуальность, его болезненный психопатический гений, оригинальность его мышления и фантазии, не имеющая ничего подобного и равного в русской литературе», делали писателя совершенно особенным, ни на кого не похожим. В Достоевском ощущались огромная напряженность всех чувств и мыслей, борьба самых разных мнений, взлеты и падения, сила веры и отрицания. Во многом это объяснялось особенностями его личности – неустойчивой психикой, огромной требовательностью к себе и к другим, ревностным отношением к своему и чужому творчеству. Его противоречивый характер совмещал великое смирение и гордыню, природную застенчивость и непомерное самолюбие, страстную веру и вечные сомнения. Выраженная полярность, противоречивость свойств его натуры необычайно ярко отразилась и в его творчестве, и в его жизни.