Хантер провел рукой по выгнутой спинке изножья. Это была не просто мебель, это была часть семейной истории, такой истории и таких отношений в семье, которых он никогда не знал.

Жалость к себе не была в его стиле, в конце концов, все устроено так, а не иначе, однако он постарается избежать ошибок, которые совершили его родители. Хантер женится только по любви — честной, сжимающей сердце, истинной любви.

Эймос внимательно наблюдал за ним.

— Ну что, ты сделал свой выбор?

Еще как сделал. И был исполнен решимости проверить, что за чувства связывают его с Дани.

— Да, сэр, сделал.

— И что тебе досталось? — Старик направился к двери.

Хантер последовал за ним в смятении. Они говорят о дочерях или нет?

— Простите?

— Я о завтраке. Ты ведь сказал, что выбрал меню.

Эймос пошел вперед, к лестнице. Проклятье, поддерживать разговор в этом доме — сущее наказание!

— Я выбрал яйца.

Свежие, только что из-под куриц.

Возле двери на кухню Эймос обернулся и взглянул Хантеру в лицо.

— Хороший выбор, Дани тебе прекрасно подходит. А ты подходишь ей. — Он вошел в кухню: — Доброе утро!

Дани поцеловала отца в щеку, и Хантера охватила волна зависти: о, как бы ему хотелось обменяться таким приветствием с этой женщиной! Вместо поцелуя он налил себе кофе.

— Налить вам кофе, Эймос?

— Конечно. — Старик наблюдал за дочерью, которая снова отправилась к плите. — А где Ками?

Дани не обернулась:

— Я ее еще не видела.

Хантер прихлебнул кофе.

— Ну, дети, что будем делать сегодня?

Эмма и Дрю склонились друг к другу, шушукаясь, потом снова посмотрели на него.

— Мы хотели бы прогуляться к ручью и… — заговорил Дрю от лица обоих. — Мы думали устроить пикник.

— Пикник? — переспросил Хантер и озадаченно взглянул на Дани — она по-прежнему стояла к нему спиной. — Звучит интересно.

Господи, что же это за пикник с двумя малышами?

Дани все-таки пришлось повернуться.

— Дети, мистер Кинг отвечает за вас, пока вы бегаете и играете. — Она попыталась взглянуть на него и тотчас испуганно отвела глаза. — Если вы не будете его слушаться или будете плохо себя вести…

— Да, мама! — воскликнула Эмма с ангельской улыбкой на личике.

Дрю поддержал ее:

— Мы будем вести себя лучше всех и позаботимся о мистере Кинге. Он ведь здесь ничего не знает.

Дани покачала головой: Хантеру предстояло провести весьма интересный день.

— И когда же мне подадут наконец завтрак? — спросил Эймос, разрезая грейпфрут.

Дверь кухни открылась, прежде чем Дани успела ответить.

— Всем доброе утро! — появилась взлохмаченная Ками.

— Что с твоей головой? — Дани налила близнецам апельсинового сока.

— Что? — Ками попыталась пригладить шевелюру. — Просто забыла причесаться.

— И умыться тоже. Я не слышала, когда Кафф привез тебя домой вчера вечером.

Ками покраснела.

— Поздно.

Она упала на стул и налила себе кофе. Эймос положил на стол ложку:

— Когда же?

— Слушай, папа, мне почти тридцать. Я думаю, уже поздно следить, когда я ухожу и когда прихожу.

— Я просто хотел узнать, не пора ли мне очищать от нафталина смокинг. — Эймос принялся за свой завтрак. — Если ты собираешься ночи напролет пропадать с молодым Каффом, так речь скоро пойдет о свадьбе.

Дани рассмеялась:

— И правда, Ками! Я не откажусь быть подружкой невесты.

— Вообще-то свадьба могла бы стать двойной, — сказал Эймос. — Вам обеим, девочки, нужны мужчины.

Дани стукнула кулаком по столу:

— Мне папа, мужчина не нужен.

Хантер заметил, как у Эймоса вспыхнули глаза, а из глаз Дани, казалось посыпались искры, делая их еще больше и ярче, щеки ей окрасил легкий румянец.

Однако ее протест задел его. Так ей не нужен мужчина? И что это означает конкретно для него?

Дани с грохотом отодвинула стул:

— Ладно, папа, сегодня, уж точно, ни одна из нас замуж не выходит, и мне надо отправляться на работу.

— Я еду с тобой! — Ками быстро осушила свою чашку и тоже встала.

Дани встретила взгляд Хантера и покраснела.

Прекрасно, значит, она не забыла о том, что произошло утром. Просто надо как-то исхитриться снова остаться с ней наедине…

Сестры упорхнули из кухни, близнецы доедали завтрак.

— Я вернусь через пять минут, — извинился Хантер и бросился к лестнице.

Дверь в комнату Дани оказалась закрытой.

Он тихо постучал, Дани выглянула наружу.

— Да?

— Нам надо поговорить.

Она приоткрыла дверь пошире и кивнула, приглашая войти.

— Что-нибудь насчет детей? — Она отошла к окну.

— Нет.

Он встал у нее за спиной, с наслаждением вдыхая исходивший от нее свежий цветочный запах.

— Насчет твоей машины?

Хантер на мгновение задумался, припоминая, о какой машине идет речь.

— Нет.

Наконец она повернулась к нему, в глазах было понимание и покорность судьбе.

— Насчет курятника?

— Да.

— Ясно.

Румянец быстро заливал ей щеки, но она не отвернулась.

— Не уверен, должен ли я извиниться…

— Даже и не думай. — Она решительно вздернула подбородок. — Однако это не должно повториться.

— Согласен, курятник — не лучшее место, чтобы…

— Я имею в виду — вообще. — Дани немного отступила, отодвигаясь от него подальше.

— Неужели я так плохо целуюсь? — Хантер шагнул за ней.

— Нет… То есть это неважно… Я хочу сказать, мы не можем…

Быстро нагнувшись, он прикоснулся к ее губам в мимолетном нежном поцелуе, потом отстранился и спросил:

— Значит, тому парню со змеей удавалось это лучше?

— Я не проверяла. — Голос у нее звучал приглушенно и хрипло.

Он снова приник к ее губам, на этот раз надолго, и она не сделала попытки отстраниться.

Хантер пристально посмотрел в ее широко распахнутые глаза.

— А тот тип с татуировкой?

— Не знаю. — Ее взгляд опустился, задержавшись на его губах.

— Так в чем проблема? — Хантер отступил назад, и она шагнула вперед, к нему.

— Дети…

Хантер видел, как конвульсивно сжалось у нее горло.

— Их сейчас здесь нет.

— Мне это не нужно.

— Да? А кому же тогда нужно? — Он взял ее лицо в ладони. — Давай признаемся, что нас притягивает друг к другу, и посмотрим, к чему это приведет.

Она отступила назад.

— Я тебя совсем не знаю…

Он прижался к ее губам и успел услышать стон, который она не могла подавить.

— Ты знаешь обо мне самое важное. Разве остальное имеет значение?

— Да… нет… не знаю… — Она с силой прильнула к нему, обхватив за шею руками.

Теперь и Хантер не смог сдержать стона. Эта женщина была настоящим ураганом страсти!

Обняв ее, он шагнул к постели, стукнулся голенью о край, и оба рухнули, не переставая безудержно целоваться.

Внезапно резкий звук автомобильного клаксона ворвался в туман окутавшего их безумия.

Быстро отпрянув, они мгновение смотрели друг на друга остановившимся, потерянным взглядом, потом почувствовали, как наваждение рассеивается. Сигнал зазвучал снова.

Дани быстро поднялась с постели, на ходу оправляя одежду. Хантер лежал неподвижно, не отводя от нее глаз, и она смущенно отвернулась.

— Я должна идти. — Она попыталась пригладить дрожащими пальцами растрепавшиеся волосы.

— Дани!

Она снова быстро взглянула на него.

— Мы не закончили. Сегодня вечером постарайся вернуться домой пораньше.

— Я не думаю…

— Не надо думать. — Глаза у него сузились.

Прошло еще несколько мгновений, показавшихся ему бесконечными, потом она улыбнулась:

— Я приду домой пораньше.

Дверь за ней тихо закрылась. Чуть позже Хантер услышал шум отъезжавшей машины.

Ему пора было выбираться из постели Дани, если он хотел оставаться уважаемым членом общества и продолжать выполнять обязанности воспитателя детей женщины, овладевшей его мечтами.