Анна Кавано растерялась, понимая, куда клонит Адам.

— Ты хотела узнать, какой была жизнь Тамми. Надеялась, что тяжелой, как… твоя.

- Что? — Анна совсем сникла.

— О тебе никогда не заботились по-настоящему, Анна. — Мужчина говорил почти шепотом, но она слышала каждое его слово. — Тебя слишком рано заставили стать самостоятельной. Твоя мать выбросила тебя из гнезда до того, как твои крылышки окрепли.

— Чушь!

Он покачал головой.

— Нет. Это не чушь. Она соблюдала лишь свои интересы. — Адам убрал волосы, упавшие на лоб.

Его критика просто выбивала почву из-под ног Анны, но он продолжал:

— Весь этот разговор о независимости, о самоутверждении хорош для одиноких людей. Что же касается твоей матери, то она вынудила тебя стать эмансипе, но не для твоего блага, а для того, чтобы ты убралась из ее дома как можно скорее.

Губы Анны побелели. Так сильно она их сжимала. Он просто бешеный, подумала женщина.

— Уверен, что ты в конце концов согласишься со мной, — продолжил Адам Рот.

— Нет.

— Тогда вернись к причине, по которой ты приехала в Литл-Хэвен.

Анна совсем разобиделась.

Он проигнорировал это. Его голос оставался спокойным и бесстрастным.

— А почему ты не сказала своей сестре, что планируешь переехать с ней в Нью-Йорк?

Анна собиралась защищаться, как-то сформулировать свой ответ, но говорить Адам ей не давал.

— Лучше я сам отвечу, — произнес он. — Все твои размышления о карьере и независимости отодвинем на задний план. Ведь в глубине души ты понимаешь: Тамми из Литл-Хэвена, от людей, которые любят ее и заботятся о ней, уезжать нельзя.

Старшую Кавано охватило смятение.

— Я… я не… — Она запнулась. — Я не хочу больше ничего слышать. Все это неправда. Все. — Анна закрыла уши ладонями.

Почему Адам пытается изменить ее жизнь, почему он причиняет ей боль?

Вдруг Анна услышала, как заводят машину. Адам Рот был уже во дворе. Вскоре он уехал.

Анна глубоко вздохнула. Неужели она испугалась правды? Ведь правда делает человека только сильнее. А коли выросла во лжи, тогда должна узнать это.

Давай, Анна, возьми себя в руки. Ты же сильная. Разберись с происходящим, вспомни, как ты жила, подумай над тем, как живешь сейчас. Поищи рядом человека, который поможет понять тебе события прошлого и настоящего.

Тем более, что такой человек есть.

— Милая…

Ладонь миссис Блэйк, заскользившая по руке Анны, была мягкой и теплой, как шерстка котенка.

— Милая, — еще раз повторила она. — Не подашь ли мне стакан чая? Кстати, что случилось? Почему ты так расстроена?

— Это не ваша вина, — произнесла Анна слабым голосом. — Просто я многое поняла про свою жизнь.

Миссис Блэйк встала и подошла к буфету. Несмотря на очень плохое зрение, она прекрасно ориентировалась в доме. Взяв с буфетной полки стаканы, которые не успела принести Анна, старушка произнесла:

— Если ты расстраиваешься из-за своего отца, то зря. Бобби Рэй любил тебя. И он не был ленивым. И у него не отсутствовали амбиции. Просто обстоятельства в его жизни складывались достаточно сложно. — Миссис Блэйк закашлялась. — А деньги ему приходили из общества здравоохранения — ведь твой отец стал инвалидом в результате падения с крыши дома. Он старался отремонтировать его как можно лучше. Хотел сделать твоей матери приятное. Тем более, что она была уже беременна Тамми.

Миссис Блэйк поставила на стол стаканы с чаем, бросив туда ледяные кубики. Напитки предпочитала холодные.

— После несчастного случая с твоим отцом, — продолжала пожилая женщина, — твоя мать резко изменилась. Все в городе надеялись, что рождение второго ребенка улучшит ее настроение. Но этого не произошло — Тамми появилась на свет не совсем здоровой. Твоя мать пришла ко мне позже и сказала, что больше не в состоянии оставаться здесь. Что у нее нет сил заботиться о больном муже и о больном ребенке. Яуже знала, что она уедет. Но удивилась, когда эта женщина взяла с собой тебя. Ябыла уверена, что она улетит, как птичка, от вас троих.

Жаль, что мать не поступила именно так. Эта мысль вихрем пронеслась в мозгу Анны.

— Было очевидно, что она убегала от ответственности. — Миссис Блэйк сделала достаточно длинную паузу, чтобы попить чаю. После нескольких глотков улыбнулась и продолжила рассказ. — Но, чувствуя вину перед своей семьей, она решила искупить ее. По-своему. Взяла с собой того, кто в будущем мог бы меньше всего нуждаться в ней, то есть тебя.

— Бобби Рэй не отказывался от меня? — спросила Анна шепотом. — А я-то думала, что он предпочел мне Тамми.

— Предпочел? — Старая женщина усмехнулась. — У него не было никакого выбора. — Она покачала головой. — Ты думала все это время, что твой папа принял решение о твоем отъезде? О том, чтобы именно Тамми осталась с ним?

— Ну…

— Послушай, девочка, ты ошибалась, — произнесла миссис Блэйк.

— Да, теперь я, кажется, начинаю понимать… Но хочу сказать главное. Яискренне радовалась за Тамми, что именно она осталась с отцом. Ведь папочка был намного мягче и заботливее нашей мамы.

Миссис Блэйк ласково улыбнулась.

— Все знали об этом, — сказала она. — И о том, что он очень любил тебя, дитя мое. Даже подписался на многотиражную газету, время от времени рассказывающую об уроженцах этих мест. Все искал там информацию о тебе.

— Возможно, я найду какие-то вырезки дома, — сказала Анна, поднявшись из-за стола, — тем более, что мне уже пора идти.

— Но ты даже не притронулась к чаю, — огорченно заявила миссис Блэйк.

— Сожалею, но дело близится к вечеру, а Тамми дома одна. Нужно поторапливаться.

— Хорошо, — согласно кивнула пожилая дама. — Однако, перед тем как ты уйдешь, я хочу поблагодарить тебя за заботу.

— Миссис Блэйк, вы уже благодарили меня. Да и не нужно никакой благодарности. Мне очень нравилось быть рядом с вами, помогать вам. — Анна говорила все это совершенно искренне.

Как только Анна Кавано прибыла домой, она начала искать газетные вырезки, которые, согласно предположению миссис Блэйк, хранил ее отец. На минуту Анна представила, как Бобби Рэй, просматривая очередную местную газету, в надежде ищет там хоть какую-то информацию о старшей дочери. В это хотелось верить.

Газетные вырезки Анна обнаружила в старом фотоальбоме. От волнения у нее чуть не остановилось дыхание. Отец всегда помнил о своей старшей дочери. Он сохранил несколько небольших очерков о ней, ее портреты.

На глазах у Анны появились слезы. Но почему он не писал ей? Почему не звонил? Она никогда не получит ответы на эти вопросы.

Анна нахмурилась. Может, он пытался связаться с ней, но мать пресекала все его попытки. Обида просто захлестнула Анну Кавано. Ведь ее мама была очень даже способна на такое.

Молодая женщина тяжело вздохнула. Ей не дали шансов узнать своего отца получше. Она будет переживать по этому поводу всю оставшуюся жизнь…

Анна резко повернула голову, услышав рыдания Тамми.

Убрав газетные статьи обратно в альбом, она бросилась к младшей сестренке.

— Что случилось, милая? — Анна обняла Тамми за плечи. — Тебя кто-то обидел?

— Мои деньги. — Тамми трясло. — Мои деньги…

Анна удивленно вскинула брови.

— Что за деньги? О чем ты говоришь?

Вместо ответа Тамми застонала, закрыв лицо руками, как будто хотела спрятаться.

Старшая сестра повела ее в кухню, заставила сесть.

— Я хочу, чтобы ты успокоилась. Я не смогу помочь тебе, если не узнаю, что произошло.

— Ты будешь сердиться на меня.

Анна мягко убедила ее в обратном.

— Нет, не буду. Обещаю.

Наконец Тамми обратила на нее свой невинный взор. В ее глазах было столько печали.

— Мои деньги пришли ко мне сегодня. — Голос Тамми дрожал. — Когда мои деньги приходят, я всегда иду за ними прямо в банк. Как советовали мне папочка и Адам.

— А, — вздохнула Анна. Она уже понимала, о чем говорит Тамми. Прибыли деньги на ее содержание, выделенные государством. — И что же?