— Спасибо тебе, — ответил Нейт, ему этого было достаточно.

Стараясь быть нежным и ласковым, он довольно робко провел кончиком языка по ее зубам, и она издала слабый, чуть слышный стон. Нейт был почти уверен, что ей понравилось. Это придало ему смелости, и он пошел дальше: язык поплыл глубже, заигрывая и соблазняя. Руки Элли поднимались все выше, пока не обвили его шею. Нейту это показалось хорошим знаком.

Его ладонь остановилась чуть ниже талии, обхватила бедра и притянула к себе. Другую он запустил в короткие каштановые вьющиеся волосы и нежно придерживал голову девушки, пока они упивались поцелуем.

— Ну, знаешь, — произнес Нейт, оторвавшись наконец-то от Элли, чтобы вдохнуть воздуха, — ты смертельное оружие. Сколько, ты сказала, тебе лет?

— Двадцать восемь, — пробормотала Элли, смутившись. Она откашлялась и отметила, что в голове немного прояснилось. — Мне двадцать восемь. Что из этого следует?

— Просто удивлен, что тебя еще никто не сгреб в охапку, причем давно, — признался Нейт. — Ты не просто страстная, ты возмутитель спокойствия, ты разжигаешь пыл. Как получилось, что ты все еще одна?

Элли едва не рассмеялась, хотя смешного здесь было мало. За все двадцать восемь лет ее жизни ни один парень никогда не сказал ей о ее страстности. Это не про нее.

Нейт сделал глубокий выдох.

— У меня из ушей дым не идет?

Элли сделала вид, что действительно проверяет.

— Нет, не видно, все чисто. — Она помолчала. — Я есть хочу, — произнесла она, хотя на самом деле это было не так. Упоминания о еде обычно действовали отвлекающим маневром на ее братьев, и Элли решила, что именно такой маневр был сейчас очень кстати. — А ты не хочешь?

Нейт выпустил ее из объятий и потер затылок.

— Да, я бы перекусил. — Физические силы ему еще понадобятся. — Чего бы тебе хотелось?

— Ууу…

— Китайской кухни? Мексиканской? «Макдоналдс»?

— Всего.

— Всего? — Нейт рассмеялся. — Ты просто умираешь с голоду?

Нет, она просто пыталась взять себя в руки. Мужчины и раньше целовали ее, так что сам процесс был ей знаком. Но они никогда не сгорали от любви, не горела в этом огне и Элли.

— На самом деле мне никуда не хочется выходить, — призналась она. — Давай пройдемся по шкафам и посмотрим, что можем сами сделать?

Женщина предпочитает остаться дома? Не собирается воспользоваться его слабостью, чтобы он потратил на нее деньги? Нейт смотрел на нее, стараясь прочитать ее мысли.

— Ты уверена?

Она уже направлялась в кухню.

— Да, абсолютно.

— По-моему, у меня в холодильнике есть мясо для гамбургеров.

— А у меня банка крупной фасоли. — Элли достала из шкафа консервы. Они посмотрели друг на друга.

— Чили?

— Звучит заманчиво. Бери свою фасоль и пошли наверх. У тебя есть перец чили?

— Вот здесь.

— Все, бегом отсюда.

Нейт обнял Элли за плечи, притянул ближе к себе, и они направились к выходу. Он не отпускал ее и когда они подходили к его двери, пока ему не пришлось засунуть руки в карманы в поисках ключей от квартиры. Нейт пытался убедить себя, что делал это для ее страховки, чтобы она не оступилась, но правдой было то, что он упивался ощущением прекрасного тела Элли в его объятиях.

— Посиди здесь, — сказал он, усаживая ее на стул в кухне. — Я переоденусь, и мы приступим к приготовлению ужина. Это не займет больше пары минут.

— Я могу начать…

— Нет, у тебя был тяжелый день; и потом, если какая-нибудь обольстительная женщина приготовит мне еду на моей собственной кухне, у меня могут возникнуть определенного рода предположения…

— Какие предположения?

Лицо Нейта скривила ухмылка.

— Видишь ли, я склонен ко всем типично мужским фантазиям. Меня неотступно преследует образ миниатюрной женщины, готовящей мне еду. Особенно если перед этим она встретила меня на пороге со стаканом спиртного в руке. — Нейт вздохнул. — Сладостные иллюзии. Если я когда-нибудь отважусь жениться, они придадут определений импульс моему существованию.

Элли посмотрела ему в глаза.

— И эта миниатюрная женщина будет, надо полагать, в чем-нибудь непотребном: например, в прозрачной драпировке. Так? — У нее были братья и, соответственно, кое-какой опыт общения с мужчинами. — Все, что я могу сказать, — это буду не я. Если я временно потеряю рассудок и почувствую, что дико влюблена, меня можно будет уговорить на совместный ужин, но даже ради любимого я не облачусь в просвечивающуюся синтетику.

Нейт притворился, что обдумывает сказанное.

— Да, подозреваю, что это не твой стиль — слишком откровенно, ты никогда не станешь так крикливо одеваться. А как насчет фартука? Понимаешь, муж возвращается домой, у него день рождения… — Он и сам не понимал, к чему клонит. Образы, рождаемые воображением, не давали покоя. — Фартучек ни к чему не обязывает, правда.

— Фартук? — Элли бросила на него испытующий взгляд. В своей семье она была единственной девочкой, но так и не научилась понимать ход мужских мыслей.

— Да.

— Кто теперь надевает фартук? И что в нем может быть сексуального?

— Это… это будет единственной деталью туалета. — Ум у него кипел, представляя соблазнительную картину.

Элли открыла рот от изумления.

— И он будет с оборочками, прямо как те, что носили в пятидесятые годы?

— Мне нравится ход твоих мыслей, но он будет прозрачным, едва различимым… По моему глубокому убеждению, тонкий намек на то, что под фартуком ничего нет, выглядит гораздо более сексуально, чем вульгарное выставление наготы напоказ. Что ты по этому поводу думаешь?

— Это имеет право на существование только в твоих галлюцинациях, дружок.

Нейт был полностью согласен и страстно закивал головой.

— Да. И они раз от раза становятся все ярче и четче.

— Нейт Паркер!

— Эй, я мужчина, я не отвечаю за свои домыслы, они имеют гормональное происхождение. Они рождаются вместе с тестостероном. И это происходит помимо моей воли, я их специально не планирую. И не говори мне, что женщины — не фантазерки.

Элли не собиралась соглашаться с этими глупостями.

— Ну, может быть, совсем капельку, но не так же! — Она никогда не мечтала, чтобы на пороге квартиры ее радостно встречала женщина в прозрачном фартуке со стаканом спиртного в руках.

— Разумеется, такую игру воображения можно квалифицировать как фантазию только до тех пор, пока образ представителя противоположного пола хотя бы частично не обнажен, — уточнил Нейт. — Итак, во что был одет парень в твоих мечтах?

Элли только руками всплеснула.

— Бога ради, иди переодевайся.

Найт усмехнулся и отдал честь.

— Есть, мэм.

Он повесил костюм, влез в джинсы, бросил галстук и рубашку на спинку стула, надел футболку, снял уличные ботинки и в одних носках зашел в ванную.

Нейт подставил руки под прохладную воду и плеснул в лицо, смывая усталость после тяжелого рабочего дня. Подшучивание над Элли само по себе было на удивление воодушевляющим и бодрящим. Они с Джаредом столько сил и времени тратили на успешный ход и неуклонный подъем их бизнеса, что обычно к вечеру Нейт был выжат как лимон. Ужин чаще всего состоял из баночных консервов и съедался в положении стоя у кухонной стойки, что исключало использование приборов и стола, где либо лежал портфель, либо были разбросаны бумаги. Нейт стремился быть честным и потому первым признался бы, что склонность к рутине у него в крови. Ему нравилась предсказуемость рутинной жизни. Сегодняшний день был исключением, и Нейт с удивлением обнаружил, что сгорает от нетерпения и рвется на кухню, чтобы приготовить ужин вместе с Элли.

Искоса взглянув на свое отражение в зеркале, он решил, что бриться незачем. Не стоит давать Элли лишних поводов думать, будто он из кожи вон лезет, чтобы произвести на нее выгодное впечатление. Нейт провел рукой по подбородку и почувствовал легкий эффект наждачной бумаги. После пяти вечера мужчина выглядит вполне по-скотски. Однако некоторым женщинам небольшая щетина даже нравится, почему бы не допустить, что Элли — из их числа?