— Так и должно быть, — прошептал он, — пусть идет.

И она послушалась.

Четыре часа спустя, уже дома, Люк не находил себе места.

— Мари избегает меня, — пожаловался он Рею, стоя в изножье его кровати. — Даже не хочет поговорить об этом.

Рей отложил книгу и вскинул брови, глядя на Люка поверх очков.

— Поговорить о чем?

— Разве она вам ничего не говорила? Ну так я скажу. Ваша упрямая внучка ни с того ни с сего заявила, что отказывается выходить за меня. Говорит, что снимет квартиру и переедет туда, когда вы с Джейсоном на следующей неделе вернетесь домой.

Рей захлопнул книгу и сложил руки на груди.

— Не могу утверждать, что виню ее.

— Мари совершенно утратила связь с реальностью, она… Что вы сказали?

— Люк, женщины не такие, как мужчины, они и мыслят не так, как мы, — рассудительно заявил Рей.

— Ну да, я знаю. Это для меня не новость.

— Женщине нужна романтика. Нужно знать, что ты хочешь ее настолько, что не жалеешь времени ухаживать за ней.

— Ерунда.

— Нет, истинная правда.

Люк сунул руки в карманы и зашагал по комнате.

— Ну да, наверное, я соглашусь с вами: я заметил, как вы обхаживаете мою тетю Бетти. Но я-то думал, что Мари достаточно разумна, чтобы обращать внимание на такую чепуху.

Рей на это лишь фыркнул.

— Она же тоже женщина. Тем более уже имеет отрицательный опыт неудачного замужества.

— Да знаю я и, как брат Уэйда, пытаюсь показать ей, что со мной она получит стабильность. Надежность. Прочность.

— Звучит будто реклама какого-нибудь банка.

— Рей, я говорю серьезно.

— Это-то и печально.

— Я стараюсь дать ей то, в чем она нуждается, черт побери! — заорал Люк.

— А ей нужно знать, что она тебе небезразлична! — в свою очередь вышел из себя Рей.

Желая избежать скандала, Люк резко повернулся и вылетел из спальни Рея. И направился на кухню. Там за столом, с чашкой горячего шоколада, подперев голову рукой, сидела Мари. Люк резко остановился, увидев ее.

— Привет, — сказал он.

— И тебе привет.

— Что случилось? — спросил Люк.

— Ничего особенного. Налить тебе чего-нибудь? Чаю? Растворимого кофе? Горячего шоколада?

Проигнорировав ее предложение, он выдвинул стул и сел лицом к ней.

— Я хочу знать, что творится в твоем курином мозгу.

Мари заморгала.

— Прошу прощения?

— Ничего не выйдет. Ты останешься здесь до тех пор, пока мы все не выясним.

— Люк, ты выпил?

— Нет, но мысль неплохая. Твой дед говорит, в том, что ты разрываешь нашу помолвку, бросаешь Каролину и меня, целиком моя вина. Я сказал ему, что это смешно, но он настаивает — говорит, что я плохо знаю женщин и не умею за ними ухаживать. Как за тобой ухаживать?

— Люк, ради бога, успокойся, не делай мне одолжения! Я не собираюсь быть твоим благотворительным проектом, чем-то вроде последнего объекта обслуживания в длинном списке общественных обязанностей, которые Люк Дефорест несет на своих широких плечах.

Он выпрямился.

— Ты считаешь, что у меня широкие плечи?

— Ой, а то ты не знаешь.

Он вскинул руки.

— Хорошо, хорошо, мы еще вернемся к этому.

— Нет, не вернемся.

Люк в волнении наклонился к ней.

— Ну, не понимаю я женщин! Не понимаю тебя. Неужели до тебя не доходит? Хорошо, растолкую, чтоб дошло. Вы с Уэйдом поженились, потому что хотели друг друга. Вы оба пылали страстью, верно? — Это правда, но Люк не дождется, чтобы она признала это вслух. Он подождал с минуту. — Ну, ладно, в общем, огонь вышел из-под контроля, и ты обожглась. Разве это ничему тебя не научило?

— Я поняла, что мы с Уэйдом ошиблись в отношении друг друга.

Он кивнул.

— Правильно. Теперь ты должна пойти от частного к общему. А именно понять: отношения, основанные на сексе, непрочны. Я наблюдал за Уэйдом и парнями вроде него всю жизнь. Я знаю, что говорю.

Мари задумчиво поглядела на него.

— Сомневаюсь.

Люк расстроенно выдохнул и опять наклонился вперед, акцентируя свои слова резкими жестами.

— Думаешь, мне не хочется, чтобы какая-нибудь горячая красотка выбрала меня и пришла ко мне по одной-единственной причине — от одного лишь взгляда на меня ее бросает в жар?

Мари решила попытать счастья:

— Меня бросает в жар от одного лишь взгляда на тебя.

— Что… что ты сказала?

— Я сказала, что меня бросает от тебя в жар.

— Правда?

Она серьезно кивнула. Некоторое время они просто смотрели друг на друга. Мари увидела в его глазах желание, и надежда вспыхнула.

— А тебя бросает от меня в жар?

Он не мог отрицать очевидное.

— Ну да. Но дело не в этом. Я отказываюсь принимать такое важное решение, как выбор женщины, с которой собираюсь прожить всю жизнь — а я хочу, чтобы это было на всю жизнь, — на основании примитивного инстинкта. Это должно быть нечто большее. Уважение. Ответственность.

— Забота. Поддержка.

— Я забочусь о тебе. Ты мне небезразлична. Все вы. Ты же наверняка заметила, какими дружными мы были сегодня, словно одна семья. И я хочу поддерживать тебя, разделить все твои проблемы. Хочу помочь.

— И я хочу помочь тебе с твоими проблемами.

Любому мужчине трудно признаться, что он нуждается в помощи. Люк так долго спасал других, что сомневался, может ли позволить себе быть в роли спасаемого, но если это нужно, чтобы…

Он утвердительно кивнул:

— Ты здорово помогаешь с Каролиной.

— Я согласна с тобой, Люк. Брак не может держаться только на сексе. Но только и на долге, и ответственности тоже не может. Я не хочу быть твоим долгом. Не хочу быть твоей ответственностью. Но и просто игрушкой тоже не хочу быть.

— Так чего же именно ты хочешь?

Он желает, чтобы она произнесла это по слогам? Что ж, хорошо.

— Я хочу быть твоей воз-люб-лен-ной, — сказала Мари, — со всеми нюансами и оттенками значения этого слова. Люк, я люблю тебя. Я не хочу никуда от тебя уезжать, но сделаю это, если мне придется довольствоваться ролью второго плана.

Люк потянулся через стол и взял ее за руку. Ее бросает от него в жар? Она хочет его? Наконец-то это стало до него доходить. Чего же еще желать человеку? Они будут любить друг друга, заботиться друг о друге. Оба. Одновременно. Но любовь требует ухаживания, чтобы женщина знала, что она желанна. Внезапно все казавшиеся глупыми жесты приобрели новую значимость. Мари…

— Привет всем, я дома!

Мари и Люк застонали.

— Привет, Джейсон, — сказали они вместе.

Он остановился, подозрительно оглядывая их.

— Что?..

Люк неохотно отпустил руку Мари и встал.

— Ничего. Просто мы с Мари собираемся пожениться, вот и все.

Джейсон удивленно посмотрел на Люка.

— Так я ж это знаю. Вы уже сто лет назад сообщили мне это. Ну, что я могу сказать? — пожал он плечами. — Это твои похороны, старик. — Но, говоря это, он ухмылялся.

— Ага, и я намерен умереть счастливым. — Люк схватил ключи со стойки. — Мари, я скоро. Джейсон, поздравляю еще раз! Уже поздно, лучше ложись спать, не забудь: завтра утром у тебя тренировка.

— Тренер отложил ее, потому что мы выиграли. Меня все поздравляли. Сказали, что, если б мы проиграли, пришлось бы тренироваться до изнеможения.

— Это здорово, Джейсон. Просто здорово. Но все равно иди спать.

Когда все улеглись и в доме наступила тишина, Мари пошла наверх, приняла ванну. Вскоре вернулся Люк. Он проскользнул в ее комнату без стука с огромной охапкой цветов. Не прошло и сотой доли секунды, как весь пол спальни и кровать были усыпаны цветами. Мари ошеломленно смотрела на то, что делает Люк. Он тем временем опустился перед ней на колени и грозно потребовал:

— Так ты выйдешь за меня?

Мари обняла его:

— Да, да, да, я же люблю тебя, глупый.

— И я люблю тебя, — сказал Люк. — Причем уже давно. Только поэтому я старался пореже приезжать, когда ты была женой Уэйда. Я ревновал. И боялся признаться в своих чувствах даже самому себе. Это бы означало, что я больше не владею собой, а следовательно, больше не капитан своего корабля, потому что такая важная часть меня больше мне не принадлежит.