О Господи, только не слезы! Все что угодно, только не женские слезы! Как он сможет говорить ей что-то мудрое, когда она плачет?

Он с трудом справился с ураганом эмоций, захлестнувших его.

— Кэрол, милая, здесь никто, кроме твоего сердца, не сможет тебе помочь, — тихо проговорил он. — Прислушайся к нему, девочка. Сердце всегда знает, кому оно принадлежит.

Она подняла на него заплаканное лицо.

— Мое сердце не знает! — отчаянно выкрикнула она.

— Знает, — твердо сказал он. — Ты просто боишься открыто спросить у него об этом. Но ты должна переступить этот страх. Я знаю, что ты смелая, ты не испугалась пропасти. Следуй своему сердцу, и ты никогда не будешь совершать ошибок.

Она вытерла кулачками слезы и посмотрела на него. И опять с его словами к ней вернулись силы. И опять ей хотелось броситься к нему. Может, это и есть то, что знает ее сердце? Кажется, она собиралась сказать ему об этом.

А как же быть с Дэвидом?

— Крис, — снова дрожащим голосом заговорила она, — как ты думаешь, я изменила Дэвиду, когда целовалась с тобой?

Он вспомнил, как трогательно и невинно она заглядывала ему в лицо, ожидая поцелуя. Милая, нежная, благодарная.

— Не знаю. Опять же, это известно только твоему сердцу, — тихо сказал он. — Может, это был просто порыв, может, что-то большее. Мне показалось, что мы оба сделали это по зову своих сердец. Я не мог сдержать себя, прости. Если бы я знал, что у тебя есть парень… Нет, не знаю. И тогда я, наверное, не смог бы сдержать себя. Хотя… — Он помолчал, снова пытаясь справиться с волнением. — Я думаю, что ты должна обо всем ему рассказать. Он поймет. И не вздумай корить себя за это: если кто-то и виноват в том, что случилось, так это я. Потому что… потому что я хотел этого. Мне очень хорошо с тобой, девочка, очень.

— И мне тоже, — словно пух слетело с ее языка.

Воцарилось долгое, натянутое молчание. И вдруг она снова задрожала всем телом, и по ее щекам покатились слезы.

Чем он может помочь этой чудесной девочке? О, как ему хотелось сейчас ни о чем не думать, а обхватить ее руками, прижать к груди и сцеловать каждую слезинку с ее личика! Или зарыться носом в шелковые волосы и исступленно шептать ей, что она необыкновенно красива и что он безумно хочет ее. И что ему плевать на то, что у нее кто-то есть. Была бы на то его воля, он никогда бы не выпустил ее из своих объятий. Никогда.

— Я собиралась сказать тебе, — сквозь слезы бормотала она, — что после того, как я встретила тебя, я перестала понимать, что со мной происходит. Мне стало казаться, что Дэвид отдаляется, исчезает. И я испугалась, что потеряю его. Или уже потеряла. Что ты делаешь со мной, Крис? Что происходит?

Он не выдержал: быстро перебросил ноги через свою кровать и встал на колени у ее кровати.

— Кэрол, девочка, прости. — Его рука потянулась к ее щеке, и он стал бережно вытирать с нее слезы. — Хочешь, скажу тебе, что я чувствую?

Она кивнула.

— Мне кажется, что мы влюблены друг в друга, — низким голосом сказал он. — Это выше нашего понимания, выше всего, что было у нас с другими, выше нашей воли. По крайней мере, мое сердце вот уже третий день тревожно стучит об этом. И я, как и ты, не знаю, что мне делать.

Его нежные пальцы продолжали гладить ее по щекам. Она блаженно прикрыла глаза.

— Тогда поцелуй меня, — со вздохом вырвалось из ее груди.

О, как она прекрасна и безумна. Похоже, они оба свихнулись.

И он взял в ладони ее лицо и стал покрывать мелкими поцелуями ее щеки и лоб, потом слизнул с ресничек остатки слез и жарко впился в губы. Трепещущие, прохладные, мягкие и соленые.

Она обхватила его плечи, сжала их и с силой потянула его к себе.

Пусть все летит к чертям, пусть весь мир катится в преисподнюю! Она хочет этого мужчину. Она хочет его, а не Дэвида. Она никогда никого так не хотела. И плевать, что будет потом. Пусть потом ничего не будет.

Его руки скользнули по ее шее, плечам. Он с трудом оторвался от нее, и, тяжело дыша, уставился ей в глаза.

— Кэрол, безумная девочка, ты действительно этого хочешь? Ты хорошо подумала? Ты не будешь потом жалеть? — горячо прошептал он.

О да, она очень хорошо подумала. Она думала об этом целых два дня.

— Да, Крис, я хочу этого. Хочу с тобой и ни с кем другим.

Он был потрясен. Ему казалось, что его сердце сейчас взорвется от счастья. Она хочет, чтобы он любил ее, эта дивная, белокурая, голубоглазая апсара. О да, он чувствовал, что она из тех женщин, которые сами выбирают своего мужчину. И она выбрала его. Кровь ударила ему в голову. В теле медленно разгорался огонь страсти.

Он встал, подхватил ее на руки и через незапертую дверь вынес во двор.

— Куда ты меня несешь? — беспомощно спросила она, крепко прижимаясь к нему, дрожа всем телом.

— А ты хочешь, чтобы мы разбудили все благопристойное семейство?

Она тихонько захихикала и еще крепче прижалась к его горячей груди.

Он нес ее на руках, как самую драгоценную ношу в его жизни, время от времени склоняясь к ее лицу и нежно целуя. Она вздрагивала, то прикрывая, то открывая глаза. Вверху над ее головой медленно покачивался небосвод, усеянный звездами.

Наконец он вышел на широкую поляну за садом, густо поросшую высокой травой, и опустил ее на землю. Его сердце яростно колотилось. Вокруг, как ошалевшие, стрекотали цикады. Из-за дальних гор поднималась рыжая луна.

— Кэрол, девочка моя милая, — прошептал он и взял ее за плечи.

И снова его жаркий рот обволакивал ее губы, и она, повиснув у него на шее, слабела и покачивалась. Не прерывая поцелуя, они медленно опустились в высокую траву, и теперь его руки, забравшись ей под футболку, играли с ее грудью — ласкали, сжимали, пощипывали соски. И чем дольше он делал это, тем сильнее и глубже она впивалась в его губы, дрожа и растворяясь, теряя контроль над собой. Потом, на миг оторвавшись друг от друга, они стали срывать друг с друга одежду и разбрасывать ее по траве. Как одержимые, объятые единым безумием. И когда наконец остались совершенно голыми, она обхватила ладонями его затылок и стала медленно ложиться, притягивая его к себе. Он навис над ней, осыпая поцелуями ее шею, лицо, грудь. Изнемогая от желания, она тихонько застонала и сквозь стон прошептала:

— Крис, я не могу больше… не могу ждать…

— Потерпи, милая, сейчас…

Его рука скользнула по ее животу, опустилась ниже и коснулась влажного, трепещущего, распустившегося лотоса ее женственности. Она задрожала, как струна, вытянулась, прогнулась. Ее губы приоткрылись, дыхание замерло. И наконец, почувствовав, как желанный гость медленно и почтительно вошел в нее, восторженно вскрикнула.

Их тела слились, превращаясь в сплошной, беспрерывный поток расплавленной страсти. Ночь расступилась, и притихли цикады. И только побледневшая луна бесстыдно смотрела на них с высоты.

Наутро, с первыми петухами, они вернулись в свою комнату — уставшие, бездумные, счастливые — и, обнявшись, заснули.

Кэрол проснулась с ощущением странной пустоты. Не открывая глаз, пошарила рукой по соседней подушке. Криса не было. Она испуганно распахнула глаза и увидела на подушке клочок бумаги, на котором смешными каракулями с ручками и ножками, улыбками и сердечками было написано: «Люблю тебя, девочка. Не скучай». Под надписью был нарисован мотоцикл с двумя фигурками на нем и дорожный указатель со словом «Манали». Она прижала записку к губам, улыбнулась и, приподнявшись на локте, заметила на столике возле кровати книгу. «Пауло Коэльо. Алхимик», — прочла она на обложке.

О, как он невыносимо мил! И как быстро все произошло! Всего за одни сутки этот мужчина стал частью ее жизни. И какую дивную ночь он ей подарил! По ее воспаленному любовными играми телу до сих пор струится томительная нега. Внизу живота и в пояснице сладко покалывает. Она приложила руки к набухшим грудям, потом провела ладонью по животу и вздохнула. Еще никогда в жизни она не чувствовала свое тело таким наполненным, расслабленным, удовлетворенным. Еще никогда она не отдавалась мужчине так самозабвенно и страстно. Этот мужчина превзошел все ее ожидания. О нет, лучше не вспоминать, что он делал всю ночь с ее телом. Она до сих пор чувствует его в себе.