16. В. И. Баженов. Пашков дом. 1784-1786. План

Однако при всем пристрастии мастера к четким, спокойным объемам он не упускает из вида близости своего произведения к Кремлю. Одной из отличительных черт последнего был живописный, декоративный по своей природе силуэт. Верхи башен, зубцы стен, главы соборов, завершения теремов и других построек образовывали тот ломкий, острый контур, который отчетливо выступал на фоне неба и который так ценился людьми Древней Руси. Вот эта-то специфическая черта облика Московского Кремля, видимо, определила необычный силуэт Пашкова дома. Архитектор стремился, при всем отличии архитектуры Московского Кремля от своего произведения, связать его, хотя бы зрительно, с прославленными древними памятниками столицы. С этой целью он увенчивает центральное здание небольшим круглым бельведером. На нем была поставлена статуя, погибшая во время московского пожара 1812 года. Бельведер со статуей не только создавал запоминающийся силуэт, но и подчеркивал одновременно объемность центральной части дома. Флигели же получили портики, увенчанные треугольными фронтонами, равные ширине их корпусов. Эти фронтоны не только выделяют по силуэту флигели, но линиями своих крайних скатов направляют взгляд к центральному зданию, к его венчающему бельведеру. Тем самым флигели вновь зрительно связываются этим тонким приемом с центром, образуя вместе с тем композиционный треугольник, в который вписывается весь уличный фасад. Его вершиной был все тот же бельведер с венчавшей его некогда статуей.

 Общий композиционный треугольник уличного фасада, как и фронтоны флигелей, должен был быть поддержан аналогичным приемом в архитектуре самого главного здания, без чего оно выглядело бы несколько чужеродным, оторванным от всего остального. Поэтому архитектор рассчитывает цоколь портика дома на шесть колонн, а ставит лишь четыре, заменяя крайние статуями. Благодаря такому приему в центре дома зрительно образуется новый равнобедренный композиционный треугольник, наклонные стороны которого отмечены статуями на углах портика. Следует также иметь в виду, что статуи перед портиком перекликались со статуей бельведера.

 Баженов ставит ионические колонны портиков флигелей прямо на землю, в то время как колонны композитного ордера главного здания вознесены на высокий цоколь. Это пристрастие известного мастера к зрительным, как бы наслаивающимся друг на друга композиционным треугольникам в построении фасада меньше всего следует считать лишь изощренною игрою или прихотью. Наоборот, тут следует видеть искушенного в своем искусстве зодчего, хорошо связавшего все отдельные части здания в цельную архитектурную композицию, привлекающую нас как своим единством, так и разнообразием форм.

 Столь искусное композиционное построение, в котором так подчеркнута роль венчающего, высоко поставленного бельведера, предопределила вертикальное членение стен самого здания. Именно поэтому на каждом простенке помещена пилястра. Естественно, что вертикальные линии пилястр вторят колоннам портика и вместе с тем зрительно облегчают весь блок здания. С этой же целью колонны и пилястры покрыты каннелюрами — полукруглыми выемками, которые не только усиливают вертикальную направленность стен, но и наделяют их тонкой светотеневой игрой, придающей блоку здания определенное чувство пластичности.

 Естественно, что орнаментальная лепнина антаблемента и тумбы с декоративными вазами венчающего парапета находятся строго над каждой колонной и пилястрой, образуя совместно стройную и нарядную архитектурную систему членения стен.

 Этой системе отвечают вытянутые формы окон, расставленные в сравнительно частом ритме. Для усиления праздничности архитектуры зодчий помещает в филенках над окнами цоколя и в верхних частях наличников окон верхнего этажа лепные гирлянды. Орнаментальная лепнина антаблемента, орнаментированные шишечки, подвешенные у волют капителей ионических колонн, как и декоративные вазы парапета, служат этой же цели. Крупно рустованный цоколь, воспроизводящий кладку большими блоками камня, оттеняет народную легкость верхней части сооружения. Львиные маски на замковых камнях окон цоколя, как и их полукруглые арочные завершения, призваны образно передать впечатление прочности и силы этой части здания.

 Разобравшись в архитектуре фасада Пашкова дома, обращенного в сторону улицы, налюбовавшись его изяществом и красотой, обогнем дом и войдем во двор, где расположен основной вход в здание. Здесь при входе с переулка нас встретят сложно скомпонованные ворота. Многие их детали покажутся нам знакомыми. Так, ионические колонны ворот близки к' колоннам портиков флигелей, а криволинейное завершение ворот несколько напоминает по своим декоративным формам декоративные элементы бельведера главного здания.

 Сквозь легкий узор решетки створок ворот нам открывается новый вид на уже знакомый фасад главного дома (фасад со стороны двора в основном повторяет фасад со стороны улицы.) Но что же тут нового, что заставляет нас по-другому воспринимать уже виденные нами архитектурные формы? Дом теперь стоит строго против нас на ровной площадке и, следовательно, не только должен выглядеть по-иному, но и обладать иными архитектурными элементами, если, конечно, архитектор подумал об изменившейся точке зрения и местоположении здания. И он, как талантливый архитектор, подумал и предусмотрел происшедшие изменения.

 Нетрудно заметить, что дом отдален от ворот на сравнительно большое расстояние. Нужно ли это расстояние для того, чтобы оценить архитектуру здания? Пожалуй, нет — ведь покоряющая красота композиции дома вместе с галереями и флигелями с этой стороны не видна. Помимо этого, здание воспринимается от ворот строго фронтально и притом сразу, поскольку, как мы знаем, объем его главной части невелик. Следовательно, вынужденная дальность расстояния — неизбежная особенность местоположения, а потому здесь следовало прибегнуть к другим архитектурным приемам, чтобы произвести должное впечатление.

 С целью зрительно приблизить здание к входящему во двор, архитектор справа и слева от ворот поставил декоративные стенки, обработанные ложными аркадами. Они идут к дому под углом, наподобие раскрывающегося в его сторону коридорафаструба. Оригинальный прием расположения стен ограды двора, как и учащающийся в перспективе ритм арок, направляет наш взгляд к дому. А дом как бы устремляется нам навстречу. Это достигается тем, что знакомый нам по уличному фасаду цоколь имеет по краям отступы. На них так же, как и на главном фасаде, поставлены статуи. Таким образом, со стороны двора фасад дома построен по ступенчатообразной форме: вперед выдвинут четырехколонный портик над входом, затем следуют боковые отступы цоколя со статуями, а затем уже стены основной части. «Ступенчатость» фасада часто обусловлена как территорией участка, так и единственно возможной точкой зрения на него. Она призвана зрительно уменьшить расстояние между воротами и домом, а также подчеркнуть, что перед нами не плоский фасад, а цельный архитектурный объем, обращенный навстречу входящему. Помимо этого, далекий вынос портика, порождающий легкую затененность расположенных за ним стен здания, обусловлен ориентацией дворового фасада на север. А северные фасады в географической зоне Москвы бывают освещены солнцем весьма непродолжительное время в середине лета и то лишь рано утром и поздно вечером. Следовательно, архитектор предусмотрел плохую светотеневую лепку архитектурных форм этой части здания. Вынесенный вперед портик дома в известной степени восстановил утраченные качества.

 Внутренняя отделка дома погибла во время пожара 1812 года. Затем, во второй половине XIX столетия, здание было приспособлено под библиотеку, носящую теперь имя В. И. Ленина. От прежних зал и комнат ничего не осталось. Пашков дом — прекрасное своим наружным видом здание. Внимательный осмотр его с внешней стороны позволил нам познать логику композиционного построения, проследить архитектурно-пластическую обработку его объема и по достоинству оценить талант его автора — В. И. Баженова.