После того как в прошлом году у него сломались сразу два автоответчика, Майк решил заказать у телефонной компании услугу голосовой почты. Он набрал номер своего голосового почтового ящика и ввел код, чувствуя, как в душе разгорается надежда, которая тут же угасла, разбившись вдребезги, когда механический голос оператора ответил:

— Новых сообщений нет.

Стекло витрины снова задребезжало от ветра, и Майк представил себе Сару, в одиночестве стоящую на вершине Холма, Сару, пытающуюся найти свои очки в снежной круговерти, когда все расплывается перед глазами. Ладно, Сара испугалась, но ведь она умная девочка. Сара знала псе о монстрах, притворяющихся милыми и улыбчивыми людьми, которые предлагают конфеты, рассказывают детям о потерявшихся щенках или котятах и просят помочь отыскать их. Так что если бы к его дочери подошел кто-то и предложил свою помощь, Майк знал, что Сара, даже сходя с ума от страха, пошла бы только с тем, чей голос узнала, с другом или кем-нибудь из родителей своих одноклассников, да еще, может быть, с кем-то из соседей.

— Эд прав насчет того, что напуганная детвора может выкинуть что угодно, — сказал Франк. — Несколько лет назад я был в Диснейленде с дочкой и восьмилетней внучкой. Мы отвернулись, ну, не знаю, буквально на три секунды, и Эш исчезла. Растворилась в толпе, вот так, — Франк щелкнул пальцами. — Сотрудники Диснея перерыли весь парк сверху донизу, и я уж думал, что у меня сердце остановится, так я перепугался. И знаешь, где мы ее нашли и конце концов? В отеле, на моей кровати. Она спала, как ангелочек. Ее обнаружил сотрудник безопасности Диснейленда. У Эш началась истерика, когда она поняла, что потерялась, так что все, на что она сподобилась, — это назвать отель, в котором мы остановились, и комнату номер три-двадцать один. Ну, они и отвезли ее туда.

Майк посмотрел на часы. С тех пор как он нашел санки, прошло почти девяносто минут.

Тугодум Эд закрыл телефон, и в душе у Майка вновь зашевелилась надежда.

— Чертовы метеорологи снова напортачили, — сообщил Эд. — Ураган, который они обещали еще вчера, вот-вот обрушится на нас. Идем, Салли. Нам придется подъехать к тебе домой. Сюда направляется полиция штата с собаками. Я все объясню тебе по дороге.

Тугодум Эд принялся рассказывать ему об ищейках, о том, что их обоняние в шестьдесят раз острее, чем у немецких овчарок. Что они способны идти по запаху человека, вне зависимости от того, слаб он или силен, в течение многих дней и даже недель, сутками напролет, в дождь и снег. В пример Эд привел ему осужденного, который сбежал из тюрьмы в Кентукки, решив, что он самый умный. Так вот, этот деятель затаился на дне пруда и дышал через отрезок гимнастического обруча, полагая, что собаки не найдут его. Но ищейки оказались не глупее его, заявил Эд, они уловили запах заключенного по воздуху, выходящему из обрезка обруча. А еще был случай, когда ищейка взяла след человека, которого увезли в багажнике автомобиля, и его запах смешался с выхлопными газами, но ищейка все равно различила его. Тугодум Эд нe умолкал, вспоминая одну историю за другой, но Майк почти не слушал его — в голове его назойливо билась одна-единственная мысль.

Собак вызывают лишь в том случае, когда кто-либо пропал без вести. Не потерялся, а пропал без вести.

Машина подпрыгнула на ухабе, и Майк почувствовал, как на груди у него качнулся медальон Святого Антония.

Всегда имей веру, как бы тяжело тебе ни было.

А ему было плохо, очень плохо в первые несколько месяцев после того, как уехала мать. Лу пребывал в ярости. Он настолько уверовал в то, что она не вернется, что сложил все ее вещи в алюминиевый контейнер для мусора и сжег на заднем дворе. И если тогда Господь остался глух к случившемуся, то воскресным вечером в конце марта Он проявил внимание, когда на седьмом месяце беременности Джесс Майк позволил себе надежду — нет, веру — что на сей раз все будет нормально, а Джесс вдруг почувствовала дурноту, у нее закружилась голова и началась рвота. Они уже пережили два выкидыша — точнее, смирились, — когда оба по отдельности свыклись с мыслью о том, что у них так и не будет детей, но тут Джесс забеременела в третий раз, девочкой, которую они решили назвать Сарой. Каждый день они жили, затаив дыхание, Майк по ночам колотил кулаками подушку и горячечно благодарил Господа за то, что тот не оставил его семью своей заботой и вниманием, и вновь взвывал к нему, когда мчал Джесс прямо в Центральную больницу штата Массачусетс в Бостоне. Тогда у нее подскочило артериальное давление, что было вызвано, как Майк узнал немного погодя, смертельно опасным состоянием, именуемым преэклампсией, поздним токсикозом.

В конце концов, всегда и неизменно все сводилось к вопросу веры. Бог или Будда, мать-земля или тот личный рай, в который вы удалялись во время занятий любовью, — чему бы вы ни отдавали предпочтение, все неизменно упиралось в веру. Веру в то, что ваша жизнь сложится именно так, как вы того хотите. Веру в то, что люди, которых вы любите, не бросят вас и пробудут рядом достаточно долго. Поэтому когда хирург объяснил ему ситуацию, что кто-то один из них или даже обе могут не пережить операцию, Майк вспомнил о медальоне Святого Антония у себя на шее и принялся перечислять свои добродетели. Он каждое воскресенье ходит на мессу; он не изменяет жене; и он, и Джесс всегда щедро жертвуют на церковь Святого Стефана и, раз уж речь зашла об этом, нельзя забывать и о времени, которое он провел в обществе Лу Салливана. «Спаси их обеих! — умолял Майк. — Спаси их обеих, а потом забери меня к себе, если хочешь, потому что иначе мне будет все равно — я не переживу, если потеряю кого-то из них».

В тот день Господь услышал его и пришел на помощь.

И вот сейчас, когда Тугодум Эд медленно пробирался сквозь густой поток автомобилей по средней полосе Ист-Дунстейбл под вой сирены и мигание проблесковых огней, Майк сунул руку под рубашку, сжал медальон в кулаке и стал умолять Господа вмешаться еще раз.

А Тугодум Эд говорил:

— В прошлом году тоже был один случай с трехлетним малышом из Ревера. Тогда шел сильный снег, а идиотка мамаша ушла в дом, оставив ребенка одного, без присмотра, в палисаднике. Потом она снова выходит на улицу, а сына-то и нет, представляешь? По его следу пустили собак, и через пять минут они обнаружили его в соседском гараже. Малыш был без сознания и лежал под колесами грузовичка. А водитель даже не заметил, что сбил его и протащил по улице.

Очередная история со счастливым концом должна была вселить в Майка надежду и заглушить хор сомневающихся голосов, все громче звучащих у него в сознании: «А если собаки не найдут ее, что тогда? Что тогда делать?»

Тугодум Эд свернул на Андерсон-стрит. Буря уже намела на обочинах и тротуарах от шести до восьми дюймов снега.

— Нам понадобится какая-нибудь личная вещь Сары, нa которой остался ее запах. Когда вы в последний раз стирали ее постельное белье?

— В прошлое воскресенье, — ответил Майк.

— Ты уверен?

— Джесс всегда затевает стирку по утрам в воскресенье. Она снимает постельное белье перед тем, как мы идем в церковь. — Майк увидел, что в кухне и гостиной горит свет. А ведь он перед уходом выключил его. Значит, Джесс уже дома. — Сделай мне одолжение — выруби сирену и мигалку. Когда в последний раз Джесс видела копа, выруливающего на подъездную дорожку, он приехал сообщить о смерти ее отца.

Тугодум Эд выключил сирену и проблесковые огни. Майк услышал, как под колесами скрипит снег. Он указал на почтовый ящик в конце подъездной дорожки. Тугодум Эд подъехал туда и остановил машину.

— Хочешь, я пойду с тобой?

Если Джесс увидит у себя в доме синюю полицейскую форму, с ней случится истерика.

— Не надо, я сам справлюсь, — отказался Майк и открыл дверцу.

— Постой. У вас есть недавняя фотография Сары?

— Мы фотографируемся в ателье «Сирз» на каждое Рождество.

— Фургон службы новостей канала «Ченнел Файв» случайно оказался поблизости. Они ехали по шоссе № 1, делали репортаж о буране и согласились подъехать сюда, чтобы показать Сару в телеэфире. Вреда от этого не будет.