Заглушив двигатель, посмотрел на часы. Уже пять вечера. На работу ехать уже поздно, так что останусь дома. Взяв из багажника папку с бумагами и ноутбук, пошел в дом. Жить за городом мне очень нравилось. Подальше от людской суеты, можно вечером посидеть на улице, покачиваясь в кресле-качалке. Или устроить с друзьями посиделки. Или попариться в баньке, построенной на заднем дворе.

С тех пор как ушел из ментуры и переквалифицировался в адвокаты, прошло уже два года. Вспомнил о семье. Два года назад умерла мама. Поругался с отцом. Брата вижу редко, хотя скучаю по нашим с ним отношениям и разговорам по душам. По отцу не скучаю, сердце гложет обида за мать, а вот с Макаром я бы виделся чаще, да пока гордость не позволяет извиниться за прошлые поступки.

Войдя в дом, принял душ, приготовил ужин.

— Ты мне позвонишь? — спросил я свой телефон, выводя на экран номер Варвары. Хм, точно началось старение мозга, не только с вещами разговариваю и с телевизором, но уже и с телефонными номерами, — Если не позвонишь, сам позвоню, — пригрозил я. Взяв бумаги, пошел в кабинет. Работа не клеилась. Из головы не выходила девчонка с зелеными глазами и длинными волосами цвета молочного шоколада. А я, между прочим, очень люблю сладкое.

Заставил себя поработать. Оторвавшись от бумаг, посмотрел на часы. Уже десять.

— Ты чего не звонишь? — спросил я свой телефон, — Ну все, сам звоню, как и обещал.

Вывел на экран номер абонента 'Варюша', послушал длинные гудки. На шестом гудке сняли трубку.

— Варюша? — спросил я, уже улыбаясь и собираясь уточнить, почему она мне не звонит.

— Аааа, не, ты эту телку потерял, чувак? — услышал я пьяный мужской голос, — Так ее нету. Гена ее наверх потащил, сказал не беспокоить.

Окончание разговора я уже не слышал, вылетел из дома, схватив ключи от машины. К нужному мне дому я домчался за минуту. *Цензура*, порву всех нахрен! Бросив машину у ворот, побежал в дом. Народ веселился, распивая спиртные напитки и слушая кислотную музыку. Парень сказал, что какой-то Гена потащил Варю наверх. Этажа два, значит, нужен второй. Не обращая внимания на удивленные лица молодежи, встречающейся мне на лестнице, побежал на второй этаж. Первым человеком, встретившимся мне, оказалась Людмила.

— Где она? — рыкнул я.

— О, Тимурчик, как дела? — пропела выдра.

— Я сказал, где она? — повторил я, грозно сверля ее взглядом.

— А я тебя не устрою? — продолжала гнуть свое это размалеванная кукла.

— Людочка, — елейным голосом сказал я, — Я тебя сейчас, *цензура*, придушу прям тут. Поняла?

Она испуганно распахнула глаза, указала на вторую дверь справа.

— Премного Вам благодарен, Людмила, — сказал я, уже подходя к указанной двери. Громко постучав в дверь, убрал в карман джинс ключи от машины, и порадовался, что надел капюшонку поверх футболки. Двигаться удобней будет, если придется бить морды.

— Вон пошли, — проорал голос, и уже тише прорычал, — Я тебе, сука, говорю, не двигайся.

Я услышал сдавленный писк моей Варюшки. Не раздумывая, двинул ногой по двери. Такс, морды придется бить однозначно. Мою девочку какой-то парнишка, довольно мускулистой наружности, привязывал к кровати. Блузка на ней уже была разорвана. От этой картины меня накрыло волной гнева и жаждой крови.

— Ты кто? — спросил меня парень, даже не пытаясь слезть с Варвары.

— Гораздо важнее другой вопрос, — обманчиво спокойным голосом сказал я, — Какого *** ты сидишь на моей девушке.

— А, так это твоя, — ухмыльнулся камикадзе, — Так ты подожди, я попользуюсь и верну.

Я посмотрел на Варвару. По ее щекам катились слезы, на щеке красовался фингал. В общем, когда я вышел из комнаты с Варварой на руках, парень ходить уже не мог. И когда сможет, не известно. Варя, доверчиво прислонив к моему плечу голову, плакала. Я только шептал ей на ушко всякие глупости. Опомнившись, поставил ее на пол. Быстро стянув свою капюшонку, надел на нее.

— Где твои вещи? — спросил я, спускаясь вниз по лестнице.

— Не знаю, — всхлипнула он.

— Там есть что-нибудь важное? — уточнил я.

— Паспорт и телефон, ключи еще от квартиры.

Я отнес Варю в машину, усадив на переднее сиденье, осторожно заправил ее волосы за ушки, стараясь не касаться расплывающегося багрового синяка на скуле.

— Побудь здесь, я быстро, — сказал я. Она кивнула. Быстро вернувшись в дом, без труда отыскал Людмилу. Она мило кокетничала с парнями. Вот же сука!

— Где ее вещи? — коротко спросил я, чувствуя, как во мне поднимается волна отвращения к этой кукле.

— Вот, — сказала она, держа на одном пальце Варину сумку. Я протянул руку за сумочкой. Людмила, дернула сумку к себе. Я,приблизив свое лицо к ней, хищно улыбнулся.

— Подойдешь к ней ближе, чем на сто метров, пожалеешь, — сказал я, рванув сумку, вышел из дома.

Варя сидела в машине, подтянув колени к подбородку. Она уже не плакала, на щеках остались разводы от косметики. Я сел за руль, завел двигатель. Руки все еще чесались придушить змеюку.

— Она это специально сделала, — то ли вопрос, то ли утверждение. Голос Варвары был хриплым, она опять начала плакать. Мне хотелось обнять ее, привлечь к себе, сказать какую-нибудь глупость, только бы она перестала плакать. Вместо этого надавил на газ, заставляя машину мчаться по направлению к моему дому. Резко притормозив у ворот, вышел, открыл пассажирскую дверь. Осторожно взял Варю на руки и понес ее в дом. Она ничего не говорила, только всхлипывала, пряча лицо в моей футболке.

— В душ хочешь? — спросил я, осторожно опуская ее на кровать в спальне. Снял с нее туфли, поставил их на пол около кровати.

— Да, — устало прошептала она. Я пошел в ванную, включил воду, приготовил полотенца, чистую футболку, носки, повесил свой банный халат.

— Давай я тебя отнесу, — сказал я, возвращаясь в спальню. Варя только грустно улыбнулась. Поставив ее в центре ванной комнаты, переступил с ноги на ногу.

— Сама справишься? — уточнил я. Совсем некстати вспомнились наши поцелуи, ее гибкое стройное тело в моих руках. Вот же я идиот, девочку едва не изнасиловали, а я тут невесть о чем думаю.

— Варюш, у меня шампунь только мужской, — улыбнулся я.

— Спасибо, — сказала она, опять всхлипнула и разрыдалась, прикрыв лицо руками. Я не выдержал, крепко прижал ее к себе, — Если бы не ты, меня бы… я бы…

— Все, тихо, тихо, — повторял я, чувствуя, как уже начинаю привыкать спасать ее от всяких мужиков. Приподнял ее над полом, входя в душ вместе с Варей в одежде. Несколько минут мы стояли под водой, малышка обнимала меня за талию, прижимаясь щекой к моей груди. Протянув руку к полке с шампунем, взял флакон, выдавил на ладонь немного шампуня, и начал намыливать ее длинные волосы. Некоторое время Варя молчала, потом ее плечи начали опять подрагивать.

— Ну, все уже, все прошло, — прошептал я, смывая пену с ее волос, — Глазки не открывай, иначе пена попадет.

Когда весь шампунь был смыт, я приподнял ее лицо к себе, ожидая увидеть слезы. Но Варвара смеялась.

— Меня так еще не мыли, — улыбаясь, прошептала она.

— Все когда-то бывает в первый раз, — почему-то тоже шепотом сказал я. Не отрывая глаз, любовался ее личиком. Заплаканные глазки, припухшие губки, даже синяк на скуле казались мне безумно привлекательными, манящими и возбуждающими. Все, точно старость, уже синяки начали меня безумно привлекать. Не успев взвесить все 'за' и 'против', наклонился к ее губам. Умопомрачительный поцелуй со вкусом Вариных слез и моего шампуня. Всё, кажется, я попал.

Отвез отца на очередной прием к врачу. За последний год он кардинально изменился. Стал мягче. О многом теперь сожалел. Каждый раз приезжая к нему домой, замечал, как он сидит у маминого портрета, держа в руках статуэтку в форме котенка. В его глазах стояла грусть и сожаление. Вернуть прошлое он не мог. Но хотел хоть что-то исправить. И единственным его желанием сейчас было помириться с Тимуром. Он взял с меня обещание, что я не скажу брату о болезни отца. И сейчас, впервые в жизни собираюсь нарушить обещание, данное отцу.