— И что означают эти вздохи? — пытливо заглянула ему в глаза Филлис.

Коннор провел рукой по ее шелковистым волосам и поцеловал их. Девушка обхватила его щеки ладонями и внимательно посмотрела в глаза.

— Кон… Ты что-то хочешь скрыть от меня, да?

И Коннор решился. Конечно, общая гостиная — не самое подходящее место для таких разговоров. Но, возможно, больше у него не будет времени для объяснений.

— Фил, — притянув девушку за плечи, начал он. — Я хочу попросить тебя…Не спрашивай пока ни о чем. Я просто не могу, не имею права рассказать тебе о том, что будет происходить. Если можешь, просто прими все как есть.

— Но Коннор… — Филлис тревожно смотрела на возлюбленного. — Ты…ты опять что-то затеваешь?

— Нет-нет, родная. Успокойся, — он крепче прижал ее к себе. — Ничего опасного не будет. Просто я…возможно, сменю профессию.

Филлис вытаращила глаза и вывернулась из-под его руки.

— Ты сменишь профессию? О, господи! И почему так таинственно? Тебе надоело быть юристом?

Коннор тихонько засмеялся и опять притянул ее к своей груди.

— Наверное, надоело.

Фил, прижавшись к нему, затихла. Но потом решительно освободилась от его объятий и села прямо.

— Коннор! Скажи мне серьезно: нет ли каких-то сил, каких-то… — она не нашла подходящего слова и тряхнула головой. — Словом, не повторится ли опять…

— Нет, — твердо ответил Коннор и тоже выпрямился. — Никогда не повторится. Если бы я хоть на секунду усомнился в этом, я бы убил себя.

Филлис пристально посмотрела ему в глаза. Коннор ответил ей прямым и решительным взглядом. Помедлив немного, она опять прильнула к нему и замерла.

— Все будет хорошо, дорогая, — ласково произнес Коннор, осторожно поглаживая ее по плечам — Все будет хорошо. Просто у меня есть определенные обязательства, которые я должен выполнить.

. — Какие-то дурацкие обязательства, которые не дают человеку возможность быть полностью счастливым, — пробурчала Филлис.

— Да…Но иногда именно они помогают нам идти дальше и удерживает на краю пропасти, в которую так легко упасть и почти невозможно подняться. Лежать разбитым на дне и чувствовать, как уходит жизнь… Жизнь, которая не прожита так, как хотелось бы — в счастье и радости, в любви и понимании.

— Наверное, ты прав, — вздохнула Фил. — Но это — горькая правота.

— Будем считать, что это горькое лекарство, которое нам поможет выздороветь от лихорадки.

Она подняла голову:

— Это ты о нашей любви?

— Нет. Это я о своих метаниях, — засмеялся Коннор, крепче прижимая ее к себе.

— А если я не хочу выздоравливать? Если наша мечущаяся лихорадка мне нравится?

Коннор взял лицо девушки в свои ладони и теперь уже грустно улыбнулся:

— Лихорадка рано или поздно проходит. Человеку нужна ровная, нормальная температура, которая дает ему возможность жить полной жизнью, не боясь осложнений.

Филлис положила голову ему на грудь и замолчала.

— Наверное, ты прав, — опять повторила она через некоторое время. — Но я не жалею о том, что перенесла лихорадку. В этом бреду было столько…столько такого… — она не смогла найти слова, передающие ее ощущения. Вместо этого она поцеловала его легким поцелуем, едва касаясь губ.

Филлис сделала это так, что у Коннора защемило сердце. Господи! Он ощущал такую невыразимую нежность к этой девушке, к той, которая ему дороже всех магических сил Вселенной!

Дайана, выслушав миссис Рединг, сидела на диване, застыв от потрясения. То, о чем говорила ей Джина, было немыслимым! Невероятным! Просто фантастическим! Магия! Женщина замерла от волнующего предчувствия: вот она — новая жизнь, новое предназначение! Неужели она, Дайана Дрейк, может вот так круто изменить свою жизнь, свою судьбу? А малышка Филлис? Боже мой, ее дочь — Будущая Верховная Жрица старой магии! Дайана прижала ладони к вискам, закрыла глаза и потрясла головой. Все это пока никак не укладывалось в сознании. А сама Джина? По тому, о чем и как рассказывала миссис Рединг, Дайана догадывалась: в этой новой и фантастической для нее жизни, Джина наверняка занимала не последнее место в иерархии Жриц старой магии.

— Я не буду тебя торопить. Подумай, дитя мое! — негромко и проникновенно говорила миссис Рединг. — Каждый из нас должен выполнить свое предназначение. Твой путь был предрешен задолго до того, как ты появилась на свет. Сможешь ли ты теперь принять свою новую судьбу?

— Все это так неожиданно… — растерянно произнесла миссис Дрейк.

— Разве мы не говорили с тобой об этом каждый вечер? — мягко улыбнулась Джина.

— Да…Но…Одно дело, когда это были разговоры вообще. И совсем другое, если я…Если мне…

— Я не тороплю тебя, дитя мое, — повторила миссис Рединг. — Хотя, должна признаться, времени у меня мало.

— Но я…

Внезапно миссис Дрейк увидела, что Джина замерла на месте.

— Подожди, Дайана, — она подняла руку вверх и, закрыв глаза, как будто прислушивалась к чему-то внутри себя.

Миссис Дрейк с удивлением видела, как лицо миссис Рединг вдруг изменилось. Оно как будто потемнело и стало напряженным. Так продолжалось минут десять. Наконец, Джина перевела дыхание и открыла глаза. Взгляд ее был странно отрешенным. Как будто, она была где-то далеко и еще не совсем вернулась оттуда. Поморгав, Джина медленно обвела взглядом гостиную миссис Дрейк, осознавая, где находится. Потом тряхнула головой, как бы отбрасывая ненужные мысли, и глубоко вздохнула.

— Похоже, времени у нас нет совсем, — медленно проговорила она и задумалась.

Миссис Дрейк, затаив дыхание, расширенными от удивления глазами смотрела на свою необычную родственницу.

— Дайана, — сказала, наконец, Джина, — мне надо срочно позвонить.

— Что? Ах, да…Вот! — Дайана показала на телефонную трубку, лежащую на журнальном столике.

— Как звонить мистеру Такеру?

— Мистеру Такеру? — захлопала глазами миссис Дрейк. — А…Но… он сейчас, скорее всего у своей…у мисс Харрисон.

Джина пристально взглянула на нее и чуть заметно улыбнулась. Набрав номер, миссис Рединг терпеливо ждала.

— Будьте так любезны, позовите мистера Такера. Скажите, что его спрашивает миссис Рединг, миссис Джина Рединг. — Подождав минуту, Джина обратилась к своему телефонному собеседнику. — Мистер Такер? Обстоятельства изменились, и у меня нет больше времени. Мы должны решить вопрос о…, - она помедлила, — об аренде сегодня. Я жду Вас у миссис Дрейк.

Дайана слушала и теперь понимала еще меньше. В голове ее все вмешалось в кучу. О какой аренде может идти речь после того, что говорила миссис Рединг? И почему надо вот так срочно вызывать мистера Такера? Дайана растерянно смотрела, как Джина, прижав сложенные руки к губам, явно волнуясь, расхаживает по комнате взад-вперед. Наконец, миссис Рединг перестала вышагивать по гостиной и посмотрела на часы.

— Через полчаса, самое позднее — через час, он будет здесь. Да! — тряхнула она головой. — Похоже, время пришло.

Она подошла к дивану, на котором в немом изумлении застыла миссис Дрейк, и села рядом с ней. Джина взяла руки Дайаны в свои, и та удивилась, какими они были горячими. Казалось, от этих тонких пальцев в нее вливается какая-то мощная сила, заставлявшая распрямится, поднять голову и с напряженным и пристальным вниманием вглядываться во все вокруг.

— Дайана, дорогая… — обратилась к ней миссис Рединг. — Новости, которые мне сообщили, заставляют меня торопиться. Я должна буду еще многое рассказать тебе сегодня. Но боюсь, что ты не выдержишь всего. Постарайся настроиться на перемены, на неведомое тебе пока бытие. Хорошо?

Дайана машинально кивнула.

Миссис Рединг нахмурилась, тяжело вздохнула и медленно подняла голову Дайаны за подбородок, заставляя ту смотреть ей прямо в глаза. Джина как будто завораживала Дайану своим взглядом, притягивала ее к себе и одновременно успокаивала, вливая в нее свою силу.

Звонок в дверь прервал это странное упражнение. Джина сама открыла дверь, остановив поднявшуюся, было, миссис Дрейк.