Филлис собиралась на встречу с Джонсоном. Она привела в порядок волосы, выбрала вечернее платье. Но делала все это механически, скорее, по привычке хорошо выглядеть, чем желая понравиться возлюбленному. Время от времени она обнаруживала, что сидит на постели с салфеткой или с флакончиком духов в руках, уставившись в одну точку. Нельзя сказать, чтобы она о чем-то упорно думала. Скорее, наоборот, была в какой-то прострации: просто надо было одеться, наложить макияж, поправить прическу.

«Да. Похоже, Лайен в очередной раз оказался прав, — подумала Филлис. — Не знаю, как Коннор, а я — так точно испытываю последствия от нашей встречи».

В дверь постучали.

— Входи, Пам! — Филлис не сомневалась, что это старшая сестра. После вчерашней ночи она все время смотрела на Филлис с печальной нежностью и старалась как-нибудь отвлечь ее.

Это, действительно, была Памела. Она присела на кровать и какое-то время молча наблюдала за тем, как Филлис ходит по комнате, бросая в сумочку то платок, то дезодорант.

— Ты сегодня встречаешься с Джонсоном? — спросила она, наконец.

Филлис кивнула.

— И ты ему что-нибудь скажешь?

— Не знаю. Наверное.

Она присела рядом с сестрой..

— Лайен был прав, Пам. Я действительно, не представляла себе все последствия возвращения Коннора. И в первую очередь, для себя.

Фил помолчала, машинально разглаживая рукой покрывало на кровати.

— Понимаешь, Джонсон — хороший и я, наверное, все-таки люблю его. Но Коннор… — она помолчала, подбирая слова, — Коннор — единственный! И он жив. Теперь я не смогу этого забыть. Понимаешь, Памела, я — вся — не смогу забыть. И не хочу. Я не знаю, как быть дальше, но…

Она закусила губу. Предательская слеза все же покатилась по щеке. Филлис с досадой вытерла ее.

— Я не смогу быть с Джонсоном прежней, и он это почувствует. Объяснить ему, что произошло, я тоже не смогу. И дело не только в Конноре. Даже если я решу забыть его, остаться с Джонсоном, как долго я смогу держать в тайне самое главное: что мы — Защитницы? Ты помнишь, как было у тебя с Диком? Он был отличным парнем, но не смог принять это. Не думаю, что Джонсон сможет.

Памела слушала сестру, и мысли ее текли вслед за речью Филлис. Дик…Как все было тогда! Как боролся Лайен за нее, за их право быть вместе! Ради нее он тогда не пожалел крылья. А теперь…Ее личная жизнь теперь, когда Лайен стал членом Совета Охраняющих и ушел, скрашивалась только присутствием маленького Уиллиса. Памела вздохнула. Филлис мучается от того, что вернулась старая любовь. А у нее, очевидно, никогда не будет новой.

— И что же ты решила?

— Не знаю. — Филлис помолчала. — Завтра он улетает в Сидней. И может быть, я просто ничего не скажу. Пока не скажу.

— А ночь? Ведь он, наверняка, захочет провести эту ночь с тобой, Фил.

— Предлог можно найти. Да и потом, — пожала плечами Филлис, — мне всегда была приятна его близость И это не изменилось от того, что вернулся Коннор.

— Филлис!

— Что — Филлис?! — младшая сестра в раздражении вскочила с постели. — Не спрашивай меня об этом, Памела. Я ничего еще не решила. Да и что я, в принципе, могу решить? Уйти в монастырь, замаливать грехи Коннора и свои?

— Дорогая… — было видно, что Памела растерялась.

— Кстати, Пам, — Филлис круто сменила тему разговора. — Я хотела спросить тебя. Тогда, в гостиной, когда Лайен рассказывал нам о спасении Коннора, ты все время молчала. У тебя был такой понимающий вид. Похоже, тебя не удивило то, что говорил Лайен. Ты знала обо всем?

Памела покачала головой.

— Нет, я не знала. Я просто вспомнила, как Лайен говорил, что человеческая сущность Коннора была всегда подавлена и он не виновен в тех преступлениях, которые творил Повелитель Тьмы. И я представила себе, как это несправедливо — расплатиться своей жизнью за чужие грехи. Почему-то я решила, что Совет Охраняющих тоже это поймет. И когда ты сказала, что Коннор вернулся, я подумала, что Лайен не остался в стороне. На этот раз решение Охраняющих было справедливым. И, думаю, не без влияния Лайена.

Она замолчала. Теперь Филлис присела рядом с ней, обняла сестру.

— Ты все еще любишь его, Пам?

Памела слабо улыбнулась:

— Это, наверное, еще одна особенность женщин семьи Харрисон. Мелинда, которую предал возлюбленный, прокляла его, но не перестала любить. А старая Глэдис? А мама? Да что говорить! Ты, несмотря на все, что пережила, любишь Коннора. А разве Лайен стал хуже от того, что ушел?

Она вздохнула.

— Я же говорю: похоже, женское счастье — не наш удел, Филлис.

Филлис издалека увидела Джонсона. К ее удивлению, за столом он был не один. Его собеседницей была довольно развязная особа, которая чему-то громко смеялась. Дама выглядела особенно вульгарной рядом с подтянутым и элегантным Джонсоном.

Нельзя сказать, что Фил равнодушно восприняла еще одну гостью этого вечера. Правда, не будь всех событий предыдущих двух дней, ее реакция была бы намного эмоциональней. А сейчас ей просто стало как-то не по себе.

Стараясь выглядеть спокойной, она подошла к столику. Джонсон коснулся губами щеки Филлис, а его собеседница уставилась на девушку.

— Что тебе заказать, дорогая? — невозмутимо произнес Джонсон.

— Сухой мартини, — так же невозмутимо ответила Филлис.

— Знакомьтесь: мисс Филлис Харрисон — мисс Саманта Смит.

— Очень приятно, — все так же спокойно кивнула головой Филлис.

— Как видите, у меня очень редкая фамилия, — захохотала ее визави.

Похоже, она уже влила в себя приличное количество спиртного. Филлис пожала плечами.

Идя на встречу с Джонсоном, девушка готовилась к долгому и трудному разговору. То, что он пригласил к ужину еще кого-то, перечеркивало все ее планы. Эта ситуация, с одной стороны, помогала Филлис избежать объяснений. Или, по крайней, мере, отложить их. С другой — все-таки неприятно задевала ее. Девушке захотелось встать и уйти. И она задавала себе вопрос: это — что, ревность? Значит, она все же любит Джонсона? А как же Коннор? Его она тоже любит? Или она вообще может любить двоих?

«Надеюсь, хороший глоток мартини поможет разрешить это противоречие» — подумала Фил.

Заиграла музыка и Джонсон, извинившись перед мисс Смит, пригласил Филлис на танец.

— Филлис, это получилось случайно, — начал он сразу, как только обняв за талию, повел ее в танце. — Мисс Смит — деловой партнер. Она пришла с друзьями — они сидят за крайним столиком. Мы только что обговорили решение одной серьезной проблемы. И в весьма выгодном для меня варианте.

— Джонсон, мне ничего не надо объяснять.

— Я просто стараюсь тебя развлечь, — улыбнулся он. — Филлис, ты сегодня сама на себя не похожа. Что происходит?

— Нам надо поговорить. Но…Наверное, сейчас не самое подходящее время для разговора. Если у тебя еще дела, я могу уйти.

— Филлис, дорогая! Она скоро уйдет. Я слишком редко вижу тебя, чтобы вот так отпустить.

Музыка закончилась, и они подошли к столику. Мисс Смит с аппетитом обгладывала ножку цыпленка.

— Вы прекрасно танцуете, деточка, — обратилась она к Филлис. — Джонсон, у тебя хороший вкус. Твоя подружка очень привлекательна.

Чувствовалось, что мисс Смит не только хорошо закусывала, но и еще раз выпила. По крайней мере, язык у нее хоть и был явно без костей, но работал с трудом.

— Саманта, ради бога!

В общем-то, вечер был уже испорчен, несмотря на то, что через какое-то время один из друзей мисс Смит увел основательно нагрузившуюся даму.

— Теперь мы сможем спокойно поговорить. Я хочу, чтобы ты улыбнулась, Филлис.

Филлис улыбнулась. Но это была печальная улыбка. Этот незначительный эпизод вдруг показал ей, насколько жизнь Джонсона далека от нее, от того, чем живет она. Медиа-бизнес и спасение невинных, деловые связи и бескорыстная помощь. Что может быть несовместимее?

Джонсон…Нет, он был добрым, этот веселый парень с жестким взглядом. Но Филлис понимала, что в бизнесе нельзя быть ни добрым, ни злым. Надо уметь четко ставить цели и также четко их добиваться. И Джонсон Дан умел это делать.