— Соедините меня, пожалуйста, с мистером Картером, — выпалила девушка. — Это Филлис Харрисон, ведущая колонки в «Мире женщины», — дождавшись соединения, затараторила она. — Мистер Картер, мы отправили Вам письмо, — не запнувшись, соврала Филлис, — с просьбой о консультации, но дело не терпит отлагательства. Вы не могли бы принять меня сегодня в любое удобное Вам время?

Она замерла, ожидая ответа, и с облегчением услышала:

— Хорошо, мисс Харрисон. В пятнадцать часов Вас устроит?

— Конечно!

«Фу! Слава богу!»

Филлис с деловым видом вновь направилась в редакцию. Теперь она знала, что сказать Элизе. А письмо отправит с курьером.

Переезд был скромным. Своих вещей у Коннэла было немного, а вещи его жены были убраны из квартиры еще до его возвращения из больницы мистером Уиллисом. Он посоветовал Коннэлу так распорядиться, чтобы лишний раз не напоминать себе об утрате.

Миссис Дрейк, хозяйка коттеджа, оказалась привлекательной молодой женщиной с печальными добрыми глазами. Чувствовалось, что молодая вдова еще не совсем оправилась после смерти мужа. Она была высокого роста и под просторным блузоном, который миссис Дрейк носила с джинсами, угадывалась стройная фигура. Прямые светлые волосы мягко ложились на плечи.

Все ее внимание и забота были направлены на дочь. Крохотная девчушка смешно ковыляла по лужайке, пробовала забраться на качели, что-то деятельно копала в песочнице, пока миссис Дрейк разговаривала со свои квартирантом.

Дом был большим. Широкая веранда опоясывала весь первый этаж. Чтобы как-то разделить ее на две половины, на веранде поставили большие кадки с растениями, которые свободно вились по обе ее стороны. В углу веранды на стороне Коннэла уютно примостились маленький столик и два кресла. Этот уголок скоро стал любимым местом вечернего отдыха для Коннэла. «Мой наблюдательный пункт» — с усмешкой говорил он себе.

Теперь Коннэл с удовольствием возвращался с работы. Подъезжая к повороту, он видел огни в окнах на половине хозяйки и от этих огней дом казался ему уютным убежищем. Иногда, по вечерам, не включая свет, он стоял у окна, наблюдая за тщетными попытками миссис Дрейк уговорить дочурку идти спать. Малышка придумывала разные отговорки, пыталась затевать игру в прятки между деревьями. Но потом можно было видеть, как полусонная, она лежит на руках матери, а та несет ее к дому и что-то нежно шепчет на ушко. Коннэл не был сентиментален, но эта картина трогала его. От нее на сердце становилось непривычно тепло.

Воспоминания о погибшей любви тревожили его все реже и становились не такими резкими. Они как бы покрывались тонкой пеленой печали. Время действительно лечило его рану.

И только один раз эта боль вернулась.

Однажды вечером, когда он занял свой наблюдательный пункт, расшалившаяся девчушка побежала в сторону его половины.

— Филлис, детка, иди сюда, — громко крикнула миссис Дрейк девочке.

Филлис! Ее звали Филлис! Коннэл до этого случая не интересовался, как зовут дочь хозяйки. Он никогда не слышал, как мать звала ее по имени. Честно говоря, его не интересовало, как зовут и саму миссис Дрейк. Но меньше всего он ожидал услышать именно это имя: Филлис!

Он резко встал и ушел в дом.

Идя на встречу с мистером Картером, Филлис вспоминала события вчерашнего вечера. Вся эта лирика, сопли-вопли — ерунда! Гораздо важнее другое: действительно ли Коннор вернулся и чем это ей грозит? Рассказывать об этом сестрам или решать что-то самой?

Погруженная в эти мысли, Филлис пересекла вестибюль, поднялась на пятый этаж и направилась к солидной двери, рядом с которой находилась внушительная вывеска «Картер, Клейн и Такер. Юридическое бюро». Было без десяти три, когда она вошла в приемную Картера. Миловидная секретарша вопросительно подняла на нее глаза.

— Мисс?

— Мисс Харрисон. Я к мистеру Картеру. Мне назначено на три часа.

— Он освободится через пять минут.

Филлис села в кресло и постаралась сосредоточиться на вопросе читательницы. Чего, в конце концов, хочет эта баба? Чтобы ей бесплатно давали советы, как законно обустроить свою личную жизнь? Конечно, обращение к юристу было перестраховкой, но после памятной истории с демоническими кознями Коннора, когда читательница подала на нее в суд, Филлис старалась на всякий случай обезопасить редакцию от претензий к своим советам.

Послышался шум шагов, дверь кабинета отворилась и в приемную вышли сразу трое. Выходя, они еще продолжали разговор. Филлис поднялась из кресла и сделала шаг навстречу. Одного из этих мужчин она знала — это был мистер Картер. Второй, совсем молодой человек, был ей незнаком. А вот третий…

Филлис попятилась, ноги ее подкосились и она буквально плюхнулась в кресло. Третий был…Коннор!

Мистер Картер повернулся на шум и увидел Филлис.

— Мисс Харрисон! Одну минуту, — извинительно произнес он. И, обернувшись к Коннору, продолжил:

— Такер, ваше предложение остается в силе. Завтра мы обговорим детали.

Повернувшись к Филлис, Картер приветливо улыбнулся. Она машинально поднялась, не отрывая глаз от…Коннора? Или — как его назвал Картер — Такера?

Тот внимательно посмотрел на нее, удивленно поднял брови. И, как при первой встрече, то ли боль, то ли тоска промелькнула в его взгляде.

Картер заметил, что она уставилась на его партнеров, и представил:

— Мисс Харрисон — мистер Такер, мистер Фултер. Мистер Такер решит ваш вопрос, мисс Харрисон.

— Прошу вас, мисс Харрисон.

Такер показал Филлис в сторону своего кабинета. Она двигалась как в замедленной съемке: ватные ноги медленно шагали, глаза тупо констатировали — дверь, стол, кресло у стола.

Мистер Такер дождался, когда она сядет (чего там «сядет» — рухнет!) в кресло и сел за стол напротив нее. Некоторое время он сидел молча. Филлис чувствовала, что он внимательно смотрит на нее. Наконец, Коннэл заговорил:

— Мистер Картер ввел меня в курс вашей проблемы. Не думаю, что будут какие-то затруднения.

Он продолжал что-то говорить, а Филлис уставилась на ковер на полу. Опять его голос! Он звучал так знакомо! Она не могла поднять на него глаза, потому что ей казалось, что тогда произойдет что-то ужасное: она заорет в истерике, запустит в него настольной лампой или сделает еще что-нибудь кошмарное.

— Вы согласны, мисс Харрисон? — услышала она.

Не глядя на него, Филлис кивнула.

— Тогда мы подготовим соответствующий документ. — Такер нажал кнопку. — Миссис Гантер, письмо для мисс Харрисон.

Он повернулся к Филлис.

— Это займет две минуты.

Продолжая глядеть в пол, она опять кивнула.

Мистер Такер помолчал немного. Она чувствовала, что он разглядывает ее, стараясь делать это незаметно.

— Мисс Харрисон, вы в порядке? — осторожно спросил он.

И опять Филлис молча кивнула.

В кабинет вошла миссис Гантер, подала Такеру бумагу. Он подписал ее и протянул Филлис.

— Ваш документ.

Все еще не поднимая на него глаз, Филлис протянула руку за листом, взяла бумагу и положила ее в сумку.

«Надо заставить себя встать, — подумала она. — Это уже становится смешным». Девушка глубоко вздохнула и взглянула, наконец, на него. Лицо Коннора… то есть Такера, было в тени, но Филлис узнавала его! Нет… Это лицо было совсем другим, не тем, которое помнила Филлис. Это был не тот красивый парень с выразительными голубыми глазами и чувственными губами, которого она знала. Это был зрелый мужчина, многое переживший, привлекающий той красотой, которую дает внутренняя сила. Вокруг губ обозначились чуть заметные горькие складки. Умные глаза, казавшиеся то серыми, то черными, смотрели внимательно и серьезно.

«Это не Коннор! — с облегчением вдруг решила Филлис. — Это — не он!»

У нее отлегло от сердца. Она откашлялась, улыбнулась какой-то неестественной улыбкой и чуть хриплым голосом сказала:

— Благодарю вас, мистер…Такер.

Тот вежливо поднялся, проводил ее до двери. Он уже взялся за дверную ручку, но вдруг остановился и спросил: