— Зачем? Почти сто лет это было моей судьбой. Я обрел смысл жизни, только узнав любовь. И не жалею о своем выборе. Конечность человеческой жизни тоже имеет смысл. У нереального нет бытия, реальное — не перестает быть.

— Ты заговорил, как наш отец, — усмехнувшись, произнес Гор.

— Что ж, он был человеком. Гарольд отказался от реальной жизни только из-за стремления к совершенному знанию. И душа его не потерялась в бесконечности.

Разговаривая с Гором, Коннор взглянул на сидящего на земле Роя. Тот оставался недвижимым как изваяние. Но, похоже, что он слушал их разговор и слышал его. Внезапно, молодой демон встал.

— Подожди, Гор, — голос его звучал глухо.

Он обратился к Коннору.

— Ты предлагаешь нам обменять вечное одиночество на короткую человеческую жизнь. А что будет потом? Куда уйдет моя душа, когда все кончится?

— Туда же, куда уходят все человеческие души.

— Откуда такая уверенность?

Коннор понял, что пора все объяснить.

— Я здесь не один, — нехотя начал он. — Сюда меня переместил Охраняющий. Думаю, он лучше меня ответит на твой вопрос, Рой.

— Охраняющий?! — изумлению Гора не было предела. — Ты и Охраняющий — вместе? — демон развел руками. — Поистине что-то странное происходит во Вселенной! Демон…прости, бывший демон и Охраняющий путешествуют вдвоем и предлагают обменять вечную демоническую сущность на короткую человеческую жизнь! Это что-то новенькое!

Братья смотрели на Коннора во все глаза. Тот опять опустился на землю и, махнув рукой, предложил им сесть рядом.

— Разговор будет долгим.

И Коннор начал рассказывать. О том, как после ста лет бурной и полной жестокими приключениями жизни, встретил Филлис и первое время смотрел на нее, как на законную добычу демона. Как понял, что она стала для него единственной во Вселенной. Волнуясь, Коннор рассказывал, как они любили друга друга, а потом, поссорившись, расстались. Тогда он решил, что жизнь для него закончилась навсегда. Коннор не смог сидеть спокойно, вспоминая, как вернулся Повелителем Тьмы. Он встал и начал расхаживать рядом с руинами монастыря по маленькой площадке, на которой они сидели. На его совести было много темных дел, но даже тогда продолжал любить Филлис. Затем, Коннор опять присел на плоский камень у стен монастыря. Он долго смотрел на огромную луну и неправдоподобно яркие звезды, и молчал, потому что ему трудно было рассказывать, как Филлис и ее сестры решили уничтожить его.

Ни один из братьев не перебивал его, не задавал вопросов. Гор слушал, и время от времени недоверчиво хмыкал. А Рой, не отрываясь, смотрел на Коннора. Он вглядывался в него, как будто искал в нем ответ на какой-то вопрос.

Потом Коннор рассказал, как Совет Охраняющих решил подарить ему жизнь, дав другую жизнь и другое имя. Как он жил простой человеческой жизнью обычного юриста, пока случайно не встретил Филлис. Поняв, что она любит его по-прежнему, он решился на опасное путешествие в Чистилище, чтобы навсегда остаться с ней, избавившись от двойственности своей сущности. И как Охраняющий, несмотря на запрет, помог ему выбраться из Чистилища. И теперь они вдвоем решили рассчитаться со своими долгами. Один — вернув Солнечный камень. Другой — Искуплением.

— И все это — ради женщины… — вздохнув, произнес, наконец, Гор.

— Я люблю, и любим. Этого мне достаточно, чтобы быть счастливым, — помедлив немного, улыбнувшись, сказал Коннор. — Тебе трудно представить себе это, Гор. И мне тебя жаль.

Они опять замолчали и долго сидели молча.

— Хорошо, — сказал, наконец, Гор, вставая. — Мы сообщим тебе.

А в это время Дайана Дрейк переживала нечто очень странное и загадочное. Расставшись с Пэт, женщина отправилась к матери. Необычный разговор с мисс Меттэрс не выходил у нее из головы. Поэтому, поцеловав дочку и переговорив с миссис Дан о житейских проблемах, Дайана поднялась на чердак старого дома. Она помнила старинный секретер, который перекочевал туда после смерти прабабушки Агнесс. В детстве он жутко нравился Дайане обилием полочек, потайных ящичков, большим и в то же время изящным ключиком. Один раз, разыгравшись, она ввалилась в комнату статной и красивой старухи, какой была Агнесс, в то время, когда та закрывала нижний ящичек секретера. Старая дама тогда здорово рассердилась. Дайана помнила, как после ее сердитого крика плакала, а мать уговаривала ее не обращать внимания на причуды старой Агнесс.

Вспомнив о старой Агнесс после разговора с мисс Меттэрс, миссис Дрейк решила проверить, не осталось ли что-либо интересное в каком-нибудь из таинственных уголков этого секретера. Ключа от него, конечно, не было. Но Дайана уже имела практический опыт женщины, живущий без мужчины. Она взяла тонкую отвертку и со второй попытки подцепила ее кончиком язычок замка. Крышка секретера медленно начала опускаться. Бронзовые петли не заржавели, но работали с трудом.

Взору Дайаны предстала печальная картина разрушения. Половины ящичков не было. У двух полочек дверцы висели на одной петле, и одна из них отвалилась, как только миссис Дрейк прикоснулась к ней. Все полочки и ящички были пусты. Похоже, идея найти прабабушкины сокровища кем-то из домашних была уже реализована.

Но таинственность внутренностей старого хранилища не могла быть разрушена так просто. Решив так, Дайана стала сантиметр за сантиметром обследовать стенки секретера, простукивать их не хуже заправского искателя сокровищ. Она возилась уже почти полчаса, когда ее усилия увенчались, наконец, успехом: узенькая щель между боковиной секретера и внутренней стенкой была слишком широка для естественного крепления. Взяв тонкий нож, Дайана провела им вдоль этой щели.

Раздался резкий металлический взвизг, и миниатюрная дверца открылась. Маленький сверток свернутых в трубочку и перевязанных выцветшей ленточкой бумажек лежал в узком ящичке. У миссис Дрейк перехватило дыхание. Вся эта возня со старым секретером, поиск чего-то таинственного, были таким необычным для нее занятием, что она чувствовала себя авантюристкой, пустившейся в неведомое плаванье.

Дайана смотрела на этот сверток, но не решалась взять его. Ей казалось, что если только она возьмет и прочтет эти пожелтевшие от времени листки бумаги, то произойдет что-то настолько необычное, что вся ее предыдущая жизнь разом закончится. А то, что начнется, будет так отличаться от этой жизни, что вместо Дайаны Дрейк жить ею будет другая, еще неизвестная ей женщина.

Наконец, она решилась. Бережно взяв в руки сверточек, женщина осторожно развязала ленточку и медленно распрямила хрупкие листки бумаги. Крупные, украшенные затейливыми виньетками заглавные буквы сливались в текст, который сразу прочитать было невозможно. Но подпись в конце первого листочка была вполне читаема: Сьюзен Тайлор.

Коннор вернулся в обшарпанную комнату, которую они с Лаейном за большие деньги сняли в крохотном домике на окраине деревушки. Из всей мебели там был большой стол, сколоченный из гладко оструганных досок, два скрипучих топчана, с набросанной на них кучей одеял, стул и колченогий табурет.

Лайен ждал Коннора. Открыв дверь, он вопросительно посмотрел на него. Тот пожал плечами.

— Мы встретились, — сказал он.

Лайен кивнул.

— Поговорили? — спросил он, немного погодя.

— В общем — да. Рой здорово изменился, — задумчиво сказал Коннор. — Что-то в его жизни произошло. И это «что-то» для него очень важно.

Он сел на стул перед пытающим очагом.

— Такое впечатление, — продолжал Коннор, — что Рой пережил какую-то трагедию, которая здорово повлияла на его жизнь. Он уже не такой жизнерадостный, каким был когда-то.

— Это хорошо или плохо? — поинтересовался Лайен.

— Кто знает? — опять пожал плечами Коннор. — Все зависит от того, что именно произошло.

— А Гор?

Коннор усмехнулся.

— Похоже, для Гора мало что изменилось. Хотя…Вечное изгнание не способствует оптимизму. И он знает, что произошло с Роем. Демонам не свойственно сострадание. Но, похоже, человеческая сущность Гора сочувствует брату.