Некоторые историки считают, что Воль- то-Санто из Маноппелло идентично чудесному лику из Камулиане в Каппадокии (Малая Азия), о котором рассказывается в древних текстах. Он тоже возник совершенно необычным об­разом, а в двух сказаниях, в которых в IV и V веках нашей эры упоминалось о нем, вся­кий раз огромную роль в его появлении играет вода. Вода и святые очень близки в том, что касается различных чудес и явлений, но ведь здесь речь идет о лике Спасителя.

Пелена из Камулиане стала быстро известна по всей Малой Азии и в других местах, к ней потянулись паломники. В 574 году торжествен­ная процессия доставила пелену в Константино­поль. Святой образ стал оберегом Византийской империи, его брали в военные походы, где он должен был поднимать боевой дух в войсках. А в VIII столетии след Вольто-Санто теряется... чтобы в 1506 году совершенно внезапно вновь появиться в Маноппелло, причем крайне таин­ственным образом: некий неизвестный передал узелок местному врачу. С тех пор пелена Воль­то-Санто выставляется в местном монастыре капуцинов.

Впрочем, Константинополю повезло: в 944 году сюда доставили еще один священ­ный плат Иисуса.

В Средние века больше всего святынь на­ходилось не в Риме, а в Византии

—

в Кон­стантинополе. Если более точно, в Фаросской часовне византийских императоров. В 1204 го­ду воины-крестоносцы, истовые христиане, во­рвались в сердце Византии вместо того, чтобы защищать от неверных Святые земли. Фран­цузский рыцарь Робер де Клари, впоследствии прославленный мемуарист, обошел соборы горя­щего в огне Константинополя. И собственными глазами увидел сидуан (пелену), в который было обернуто «тело Господа нашего»...

Это была плащаница из Эдессы. Именно по случаю ее переноса в Константинополь в 944 году референдарий Григорий произнес пла­менную речь. Референдарий оказался челове­ком науки: более всего на свете его интересо­вало, какими средствами («какими красотами написано») «сверхъестественное изображение». Глядя на плащаницу из Эдессы, референдарий Григорий сразу же понял, что «искусство живо­писи» здесь ни при чем. «Это изображение

—

да будет каждый вдохновлен сим рассказом! — за­печатлено только потом предсмертного борения на живоначальном лике, потом, стекающим как сгустки крови, и перстом Божьим».

Под его пылкую речь 16 августа 944 года на исходе дня пелена была внесена во дворец, в главный зал — Золотой Триклиний, и помеще­на на троне, где император обычно принимал самые важные решения. Над троном сверкала мозаика с фигурой Христа, восседающего на престоле. А референдарий Григорий пылко вос­клицал: «О, Совершенный Сын Совершенного Отца, Слово, Премудрость, Отпечаток, Изобра­жение... взгляни на венец, который благочестие царя возложило на лик Твоего изображения...»

Так что же это был за лик?

Это кусок полотна, на котором чудесным образом был запечатлен лик Иисуса. С самого появления мандилиона его называют неруко­творным (

греч.

acheiropoietos). Это и легенда, и символ.

Впервые мандилион появился в городе Эдесса. О мандилионе в 590-е годы упоминает цер­ковный историк Евагрий Схоластик (537

—

ок. 600). Антиохийский правовед отличался вооб­ще наиредчайшей беспристрастностью. В сво­ей весьма авторитетной «Церковной истории» Евагрий повествует о чудотворном могуществе мандилиона, проявившемся при отражении на­падения персидского войска в 540 году. Леген­да связывала эту ткань с именем царя Эдессы Абгара V (в русской традиции Абгара называ­ют Авгарь).

Царь Абгар был современником Иисуса Хри­ста. И не просто современником. Именно он написал Христу письмо с просьбой отправить­ся в Эдессу

—

царь страдал от тяжелого недуга, и только Иисус был способен излечить его. От­правься Иисус в Эдессу, и история христианст­ва могла повернуться совсем иначе... Но это из области альтернативной истории, мы же вернем­ся к легенде. А далее легенда расходится на два варианта. Предчувствуя скорый арест и казнь, Иисус не смог уйти в Эдессу. А потому благосло­вил изображение появиться на полотенце, кото­рым и обтер свое лицо, после чего отправил это исцеляющее изображение царю Абгару V.

Второй вариант легенды гласит, что Христос молился в Гефсиманском саду и, когда утер кровавый пот, образ его появился на полот­не. Уже после гибели и воскрешения Иисуса апостол Фаддей доставил пелену-мандилион в Эдессу, чтобы чудодейственная ткань исцелила Абгара. Сам царь поверил в Иисуса, а вот его потомки (более крепкие здоровьем) так и оста­лись язычниками.

Мандилион до поры до времени укрыли в тайном месте: замуровали в нише стены у го­родских ворот. Ровно пятьсот лет реликвия про­лежала в тайнике. А потом, в 525 году, в Эдес- се случилось страшнейшее наводнение, стену подмыло, пришлось ее перестраивать — так открылся мандилион.

Ровно через пятнадцать лет мандилион спас город от персов. В Эдессе мандилион считали величайшей святыней, не позволяя снимать с него копии и не выставляя публично.

Более того, когда Эдесса оказалась захва­ченной врагами, для освобождения мандилиона был предпринят военный поход. Вплоть до 944 года мандилион хранился в городе. А потом силой, несмотря на страшное возмущение эдес- ских горожан, мандилион увезли в Констан­тинополь и поместили в громадное собрание святынь Фаросской часовни. Его тоже хранили практически в тайне. Видеть мандилион могли только император и его почетные гости. Делать с мандилиона копии императоры Византии не позволяли.

Мандилион когда-то поразил воображение императора Константина. Впечатления импе­ратора сохранит для истории писарь. В уз­ком кругу, при свечах, Константин велел раз­вернуть мандилион. Главной неожиданностью для императора оказалось то, что образ был монохромным, а не цветным, как он предпо­лагал. Изображение было не совсем четким, некоторые вообще ничего не могли разглядеть на мандилионе. И лишь отойдя на несколько шагов, на пелене можно было различить лик Спасителя. В одном манускрипте XII столетия было обнаружено изображение сцены покло­нения императора перед развернутым святым мандилионом. Примечательно то, что в развер­нутом виде размеры данного мандилиона были соотносимы с размерами плащаницы Христа: его держат два человека, чтобы он не касал­ся земли.

И вот наступил 1204-й, роковой для Кон­стантинополя год. Крестоносцы разгромили го­род. Мандилион — плащаница Иисуса — исчез.

Погиб ли он в пожаре или же сделался трофеем какого-нибудь крестоносца?..

Некий «комплект» погребальных одежд Иисуса Христа также находился в Антиохии. В 1098 году крестоносцы увезли его с собой во Францию. По странному стечению обстоя­тельств они словно «охотились» именно за пла­щаницами. Ох уж эти Крестовые походы...

Продолжение легенды о плащанице

Семейство совсем молодого тогда еще Жана-Пьера де Вуази каждое воскресенье проде­лывало путь до церкви Св. Магдалины в Рэде. Барон Пьер III де Вуази и его супруга Женовефа выступали первыми. В этот день баронесса непременно надевала на себя зеленое платье с белыми кружевами. На голове ее всегда сиял по­золоченный серебряный обруч, скромная копия ее свадебной диадемы. К обручу прикреплялся прозрачный шелковый платок, укрывавший во­лосы баронессы.

Сам Жан-Пьер всегда следовал в паре с бра­том Жилем, его женой и маленьким сыном. По дороге де Вуази они ни слова не произнесли друг с другом, только приветствовали стоящих вдоль дороги горожан. В церкви семейство ба­ронов садилось на семейные скамьи на хорах. Отсюда все было превосходно видно: и пропо­ведника, и алтарь.