— Не очень хорошо, — ответила Дебора, хоть на этот раз имея возможность сказать правду. — Мне пришлось забрать ее из школы. Ей тяжело, и беседы не помогают.

— А что говорят другие дети?

— Я не знаю. Она мне не рассказывает.

— Это такой возраст, — сказал Джек, кивнув головой. — Трудный. Они хотят отвечать за свои поступки, пока не получат такой возможности. Кстати, — добавил он, почесывая верхнюю губу, и посмотрел на Дебору, — должен вас предупредить. Сегодня утром мне звонила жена мистера МакКенны. С ней могут быть проблемы.

— Какие проблемы?

— Она очень расстроена. И хочет быть уверенной, что вы не отвертитесь благодаря хорошей репутации. Именно из-за миссис МакКенны вам нужно заставить свою страховую компанию пошевеливаться. Она очень сердита.

— Ия тоже! — взорвалась Дебора. — Не надо ему было бегать в темноте! Она сказала, что он там делал?

— Нет. Похоже, ее не было дома, когда он ушел. Но не беспокойтесь. Мы выполняем свою работу, и никто не сможет сказать, что мы предвзято относимся к той или другой стороне. — Джон побарабанил пальцами по столу и встал. — Если я задержу вас надолго, мои люди этого не одобрят. После обеда вы должны навестить новорожденного сына офицера Боудоина. А он без ума от ребенка.

Дебора наконец-то улыбнулась.

— Ия. Обожаю навещать новорожденных.

— Вы подходите на эту роль.

— Сегодня это станет моим девизом. — Она встала, держа бланки в руках. — Когда это нужно вернуть?

Она должна была сдать заполненные бланки в течение пяти дней с момента аварии. Но едва выйдя из отделения полиции, Дебора решила покончить с этим как можно быстрее.

Она сделала копии и весь вечер заполняла их. Пришлось несколько раз переписывать, пока она не почувствовала, что написала все правильно. Потом Дебора сняла копии с окончательного варианта, одну для полиции, одну для реестра и одну для страховой компании. Последние две она вложила в конверты, подписала, наклеила марки и спрятала в сумку.

Но убрав бумаги с глаз, Дебора не могла выбросить их из головы. Первое, о чем она подумала, проснувшись на следующее утро, был отчет.

Вторая мысль была о Дилане. Не успела Дебора выйти из своей спальни, как тихий звук электронного пианино заставил ее подойти к двери в комнату сына. Он играл песню Боба Дилана «Blowin in the Wind» с такой душевной простотой, что у нее к горлу подкатил комок. Ее взволновала не песня, а вид сына. Он сидел с закрытыми глазами, еще не надев очки. Дилан играл с четырехлетнего возраста, на слух подбирая мелодии на рояле в гостиной, задолго до того, как начал заниматься с учителем музыки. Даже сейчас, когда учитель пытается заставить его читать ноты, мальчику куда больше нравится играть мелодии, которые так любил его папа.

Не обязательно быть психологом, чтобы понять, что Дилан любит музыку только потому, что может играть без очков. Уже в три года у него была сильная дальнозоркость, а к семилетнему возрасту развилась дистрофия роговицы глаза. Очки исправляли дальнозоркость, но из-за дистрофии правый глаз будет видеть все нечетко, пока не станет достаточно взрослым для операции по пересадке роговицы.

Войдя в комнату, Дебора, как обычно по утрам, обняла сына.

— Почему ты такой грустный?

Он убрал руки с клавиатуры и аккуратно пристроил очки на нос.

— Скучаешь по папе? — спросила она.

Он кивнул.

— Ты с ним увидишься через неделю, на выходных.

— Это не то, — тихо сказал Дилан.

Она понимала это. Два дня в месяц не компенсировали четыре недели без отца. Они с Грэгом всегда знали, что им сложно будет распределить время между семьей и работой, но тогда речь не шла о разводе.

Дебора достала из комода футболку с символикой «Red Socks», и Дилан воскликнул тонким от испуга голосом:

— А где футболка с Бобом Диланом?!

— В корзине для грязного белья. Ты надевал ее вчера.

— Я могу надеть ее и сегодня.

— Солнышко, она вся в соусе для спагетти, который готовила Ливия.

— Но это моя счастливая футболка.

Отец подарил ему эту футболку на день рождения, и еще плеер, с песнями в исполнении его тезки. Отсюда и звучавшая несколько минут назад песня. Дебора понимала, что Грэг пытался привлечь сына к чему-то, что любил сам. Но футболку нужно было постирать.

— Папе нравится, как Ливия готовит соус к спагетти? — спросила она.

— Он его ненавидит.

Точно.

— Думаешь, ему понравится соус на твоей футболке?

— Нет, но ты слишком часто стираешь эту футболку. Она полиняет.

Дебора импровизировала на ходу.

— Полинявшая футболка — это круто. Папа согласился бы со мной, — добавила она, чтобы окончательно убедить Дилана, хотя совсем не была уверена, что это так.

Грэг был ненамного выше Деборы, но тем не менее обладал эффектной внешностью. У него были густые светлые волосы, он стильно одевался. Но все это осталось в прошлом. Она не знала мужчину, которым он стал сейчас. Она не знала, каким мужчиной нужно быть, чтобы вот так, одним махом, бросить жену и детей.

— Можно ему сейчас позвонить? — спросил Дилан.

— He-а, слишком рано. Позвонишь ему после обеда. — Дебора взъерошила густой шелк его волос. — Пока надевай эту футболку, а папину мы постираем, чтобы она принесла тебе удачу завтра.

Взгляд Дилана был грустным.

— А папа когда-нибудь придет на мою игру?

— Сказал, что придет.

— Я знаю, почему он не приходит. Он ненавидит бейсбол. Он никогда не играл со мной в эту игру. Я тоже ненавижу бейсбол. Я не вижу мяча.

У Деборы сжалось сердце.

— Даже в новых очках?

— Ну, может быть. Но я все равно почти все время сижу на скамье запасных.

— Тренер Даффи говорит, что в следующем году ты будешь играть чаще. Он рассчитывает, что ты станешь правым принимающим игроком вместо Рори Мейхана, когда тот уйдет играть в старшую лигу. Дорогой, нужно собираться, а то опоздаем.

Дебора была в душе, когда зазвонил телефон. Грейс вошла в ванную, высоко держа трубку, чтобы мать ее увидела.

— Тебе нужно ответить на этот звонок! — громко произнесла девочка.

Выключив воду, Дебора схватила трубку. Звонили из больницы. Хотели сообщить, что мистер МакКенна умер.

Сердце Деборы остановилось. Когда она наконец смогла говорить, в ее голосе слышалась едва сдерживаемая паника:

— Умер? Как?!

— Кровоизлияние в мозг, — сообщила медсестра.

— Но ему делали сканирование мозга, когда привезли. Почему ничего не увидели?

— Тогда кровоизлияния не было. Мы предполагаем, что оно случилось вчера. К тому времени, когда основные показатели состояния организма изменились, было слишком поздно.

Дебора не понимала, что произошло. Она сама осмотрела его на дороге. Никаких опасных для жизни повреждений, ровный пульс. Он хорошо перенес операцию и пришел в сознание. Он не мог умереть.

Стянув полотенце на груди, она спросила:

— Вы уверены, что говорите о мистере МакКенне?

— Да. Вскрытие будут делать позже.

Дебора не вытерпела:

— Кто дежурил, когда это произошло?

— Доктор Райд и доктор МакКолл.

— Я могу поговорить с кем-то из них?

— Вам придется подождать. Только что привезли людей с аварии, во время которой столкнулось много машин. Передать, чтобы вам перезвонили?

— Да, пожалуйста. — Дебора поблагодарила и нажала на кнопку «отбой».

Грейс была в слезах.

— Ты говорила, что он не умрет!

Совершенно растерянная, Дебора отдала ей телефонную трубку и, чувствуя, что сама сейчас расплачется, сказала:

— Не знаю, что пошло не так.

— Ты говорила, что повреждения не опасны для жизни.

— Так и было. Грейс, для меня самой это загадка. — Она изо всех сил пыталась понять, что происходит. — Его состояние было стабильным. Осмотр и анализы ничего не показали. Не имею ни малейшего понятия, как это произошло.

— Мне плевать, как это произошло, — всхлипывала девочка. — Я боялась представить, как буду смотреть ему в глаза на уроках, зная, что это я его сбила. Но теперь никаких уроков не будет. Я его убила.