Есть еще важное обстоятельство: 28 февраля у дочери И.В. Сталина Светланы был день рождения. Почему Сталин не поздравил Светлану с днем рождения? Почему Сталин не пригласил Светлану к себе в связи с ее днем рождения? Поссорились? Или он уже был отравлен и уже чувствовал себя очень плохо?

Есть серьезные основания утверждать, что 28 февраля никакого ужина с «четверкой» не было. Сталин был один и, видимо, напряженно работал над книгой по политэкономии. Скорее всего, версия разработана Хрущевым и доведена до сведения охраны после убийства Берии 26 июня 1953 г. Тут я согласен с Ю. Мухиным.

История про кино в Кремле и ночные посиделки тоже явно выдумана. Почему же Хрущев и охранники упорно сдвигают визит на глубокую ночь? Ответ прост. Им нужно событие, которое могло бы привести к повышению артериального давления. Мол, Сталин перепил после застолья, и тут его хватил гипертонический криз.

Далее. Хрущев очень старается уверить читателя своих мемуаров в том, что настроение у Сталина в тот вечер было превосходным. «Он много шутил, замахнулся вроде бы пальцем и ткнул меня в живот, назвав Микитой. Когда он бывал в хорошем расположении духа, то всегда называл меня по-украински Микитой. Распрощались мы и разъехались». Для того чтобы воспоминание выглядело достоверным, нужна характерная деталь. Такой деталью являются слова Сталина о Миките.

Еще одна деталь — очень крепких напитков не было, лишь несколько бутылок молодого вина «Маджари», застолье без излишеств. Я попытался спроецировать поведение Хрущева на себя и вспомнить, а какое вино было на застолье, которое я устраивал после защиты своей докторской диссертации несколько лет назад,— и не смог. Хрущев же, будучи довольно старым человеком (он вспоминал и писал свои воспоминания в 1969—1970 гг. в возрасте более 75 лет), вдруг отлично помнит детали одного ничем не примечательного вечера. Ведь это только потом этот вечер вдруг стал примечательный — после него очень быстро умер Сталин, а до этого ничего особенного, по словам Хрущева, не произошло.

А вот любимую марку вина, любимого Сталиным, Хрущев забыл. Выше уже приводились слова бывшего телохранителя Сталина А. Рыбина, который говорил, что Сталин предпочитал вина «Цинандали» и «Телиани».

* * *

Идем дальше. Существующие версии событий 1-2 марта 1953 года принадлежат людям, которые при наличии заговора неизбежно были его прямыми или косвенными участниками. Они не заинтересованы в раскрытии правдивой картины случившегося. Если отбросить как недостоверные рассказы работников охраны, записанные через 40 с лишним лет отъявленными лжецами вроде Волкогонова и Радзинского, и очевидно лживый рассказ Хрущева, то не остается абсолютно никаких источников о событиях, которые происходили с течение 28 февраля и вплоть до 7 часов утра 2 марта, когда прибыли врачи и начали осмотр Сталина.

Почему-то большинство журналистов и публицистов, описывавших 1 марта, употребляют слова «доподлинно известно». Это полная чушь. На самом деле не известно почти ничего. Пока никто не может достоверно сказать, что же действительно произошло 1 марта 1953 года.

С большей или меньшей долей вероятности можно лишь считать, что состав персонала, который был 28 февраля — 2 марта на даче Сталина, установлен. В воскресенье, 1 марта 1953 года, у коменданта дачи в Кунцеве полковника МГБ Орлова был выходной. В служебном помещении дачи, примыкавшем к комнатам, где жил Сталин, дежурили старший сотрудник М. Старостин, помощник коменданта П. Лозгачев и некоторые другие офицеры. Дежурила также кастелянша Матрена Петровна Бутусова, о которой Хрущев пишет как о «преданной служанке Сталина, работавшей на даче много лет». Следующим установленным с определенной долей вероятности фактом является прибытие врачей и начало осмотра ими Сталина в 7 часов утра 2 марта. И все!

Если брать официальную версию, то дело было так. Днем 1 марта Сталин никого не вызывал к себе в течение всего дня. А без вызова войти к нему никто не осмелился бы, за исключением внезапного важного события. Уже вечером нашли предлог: привезли секретную почту. Его застали на полу малой столовой, возле дивана. Лежал, видимо, давно, успел даже обмочиться, был в сознании, но говорить уже не мог. Сталина бережно перенесли на диван в Большой зал. На дачу срочно приехали Берия с Маленковым. Берия якобы распорядился с вызовом врачей не торопиться: «Он же просто спит!» Врачи появились на Ближней лишь на следующий день, констатировав у вождя инсульт.

Предполагается, что утром Сталин чувствовал себя плохо и потому долго лежал в постели (все-таки, лег спать около 5—6 часов утра). И никто не чесался — все ждали... В 18 часов постовой с улицы (значит — с охраной все в порядке, она начеку) сообщил, что у Сталина «зажегся свет в малой столовой», но вызова не последовало. И все снова стали ждать. Человек не появляется, ничего не ест — и никакой реакции со стороны охраны, а это прямой повод для объявления тревоги. 1 марта в 22.30 — помощник коменданта сталинской дачи в Кунцеве П. Лозгачев с пакетом из ЦК, почтой, полученной в 22 часа, вошел в комнаты, где жил И.В. Сталин, и увидел его лежащим на полу в пижамных брюках. На помощь прибежали Старостин, Туков, Бутусова. Вчетвером перенесли Сталина в большую комнату, уложили на диван и укрыли пледом. Однако это ложь. Согласно истории болезни, на Сталине была надета не пижама, а нормальная одежда.

Между тем, маловероятно, что личная канцелярия Сталина или оперативные дежурные Генерального штаба в своих контактах со Сталиным зависели от обслуживающего персонала дачи Сталина, от людей вроде Старостина или Лозгачева. Маловероятно, что за весь день в воскресенье, 1 марта 1953 года, Сталину никто не позвонил по одной из нескольких линий правительственной или особой кремлевской связи, и что в его канцелярии в Кремле *не было получено ни одной секретной депеши. В Корее, где шла война, был, кстати, уже понедельник. Глава такой супердержавы, как СССР, не мог рассчитывать на то, что в

воскресенье его оставят в покое.

* * *

По официальной версии, последний человек, якобы видевший Сталина живым и дееспособным, был Хруста- лев. Будто бы он вернулся от Сталина и сказал двум другим охранникам — Тукову и Лозгачеву — слова, которые можно назвать ключевыми для разгадки тайны смерти Сталина: «Хозяин сказал: «Ложитесь-ка вы спать. Мне ничего не надо. И я тоже ложусь. Вы мне сегодня не понадобитесь». Как будто речь идет не о людях, охранявших жизнь главы сверхдержавы, а о садовниках. Ему-то они могли и не понадобиться, а вот он недобрым людям мог понадобиться запросто. Лозгачев утверждает, что указание Сталина якобы передал им И. Хрусталев, который добавил: «Ну, ребята, никогда раньше такого распоряжения не было...». Никогда ранее охрана такого разрешения от хозяина не получала, а тут на тебе. А это не подозрительно?

Все трое будто бы разошлись. Это было не просто грубое нарушение порядка. За сон на посту охрана наказывалась и наказывается как за нарушение Устава, воинское преступление. Это то же самое, что часовой, спящий на посту. Такую команду Сталин, как человек, немало повоевавший в своей жизни, дать не мог. А если бы Сталин и в самом деле дал команду, то охрана обязана была ее не выполнять. Случись что со Сталиным — его слова никто не слышал, а трибунал в такую чушь не поверит, скажет, сам все придумал, чем ты докажешь, что Сталин действительно это сказал? Устав — вот он, а чем ты подтвердишь слова Сталина?

Представим ситуацию— появляется охранник начальника Гознака (где печатаются деньги) и заявляет охране объекта— «а ложитесь-ка вы, ребятки, спать, на- чальник разрешил!» В самом лучшем случае он был бы послан подальше, а о его поведении было бы доложено по всем инстанциям. А то и мог бы оказаться в подвале «до выяснения». Очевидно, что значение руководителя сверхдержавы посерьезнее охраны Гознака со всеми деньгами, напечатанными за смену. Такое поведение охранников можно было бы объяснить только одним — они (включая Хрусталева) были недееспособными дебилами от рождения, во что поверить решительно невозможно.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: