Ухаживал он за ней красиво. С курьером из цветочного магазина охранник фирмы, где она работала, уже здоровался, как со старым знакомым.

Это было всегда по-разному. То кино и поп-корн с кока-колой, то балет и шампанское с икрой. И она дрогнула. Ту проклятую поездку на форелевое хозяйство, на самом деле организовала она сама, подбив лучшую подругу, чтобы та напрягла мужа.

А потом набралась духу и позвонила.

А потом он исчез. Телефон его не отвечал и на рыбалку он не приехал. Она сходила с ума. Она подняла на уши всех его и своих друзей и знакомых. Десять джипов до темна мотались по долине и просёлку в горах, но никого так и не нашли.

На ночь Пашка отвёз её домой, а утром позвонила Маринка и сообщила, что Паша Макса всё-таки нашёл. Прямо на дороге. Вместе с машиной. В двух километрах от рыбного хозяйства. В стельку пьяного и облёванного.

Голос лучшей подруги стал немного извиняющимся и она добавила, что Паша не может понять, каким образом они его вчера не нашли.

Лейле было уже всё равно. Радость от того что он жив сменилась равнодушием и холодом.

Поблагодарив подругу, она положила трубку и, прямо с утра, напилась.

'Ему тоже нельзя доверять'

О том, что он видел и что пережил, Максим старался не вспоминать. Целый месяц он замаливал грехи перед любимой и просил прощения. Он даже сочинил простую, как мычание, историю о случайно встреченном в горах под Алма-Атой земляке-карагандинце и поклялся страшными словами, что никогда в жизни больше капли в рот не возьмёт.

Эта женщина ему была нужна. Как воздух. Как жизнь. Он разменял четвёртый десяток лет и другой такой у него уже никогда не будет.

Макс виртуозно объехал пробку по тротуару, наддал газу и рванул за Лялькой.

'Сегодня она ко мне переезжает!'

Чёрный ельник стоял сплошной стеной, притягивая к себе взгляд Максима. Над головой снова висели низкие серые облака, и снова моросил холодный дождь. Пахло травой и хвоей. В ельнике затрещала сорока и Макс проснулся. Сердце бешено стучало, а в глазах не было ни капли сна.

'Я там был. Я ЭТО видел! Видел! Видел!'

Спящая Ляля подкатилась к нему под бок и закинула на него свою стройную ножку.

Макс лежал, пялился во тьму, гладил подругу по голове и размышлял. Сны об этой… галлюцинации снились ему регулярно. Он терял покой и сон. Это было так интересно. Так захватывающе!

Жизнь у Макса всегда была весёлой и насыщенной, но она была… как бы это сказать… обычной. Бизнес-клиенты-переговоры-дом и так далее. А здесь была ТАЙНА!

Макс зажмурился и попытался припомнить подробности. О! А медведь то, медведь один чего стоил! Может снова попробовать? От этой мысли мужчина обмер. По телу пробежал табун мурашек. Он скосил взгляд на любимую. Врать и обманывать её он не хотел, но…

'Я только попробую, ладно? Всего один разок'

Лейла в ответ сладко причмокнула опухшими от поцелуев губами.

'Спасибо'

'Всего один разок' не получилось. Эта история его так увлекла, что он не мог себе самому окончательно заявить: — Ничего не было! Это был сон. Всё!

Макс перепробовал всё. Он приезжал утром, приезжал вечером и днём. Даже ночью, отговорившись тем, что надо встретить клиента в аэропорту. Он громоздил горы лжи между собой и своей женщиной. Но он ничего не мог с собой поделать. Этот чёртов просёлок тянул его к себе, как магнит.

Мужчина исколесил эту дорогу вдоль и поперёк. Он заехал на все обочины и вылез на своём паркетнике на дикий склон — всё без толку.

— Сегодня в последний раз.

Макс припомнил её недоверчивый взгляд и поёжился.

— В последний раз.

'А что тогда было? Ну выпивший с утра был. Могло это как-то… мда… могло. Быстро ехал, песни пел. Настр был отличным, она же мне позвонила тогда. Стоп. Настр. Так-так-так. Тепло-тепло-тепло… Я ехал, настроение — замечательное, я выпил — расслабился, я пел — эээ… напрягся? Или просто в какую то нирвану выпал?'

Максим напрягся и постарался припомнить свои ощущения.

'Ну да. Точно. Нирвана, блин, а сейчас то я весь в заботах… я ж ищу, я вру, я работаю!'

— Да! Есть!

Макс чувствовал — это то. Это оно. Вот так и нужно! Справа мелькнули домишки рыбхозяйства и руки сами собой крутанули руль к последнему на дороге магазинчику.

— Пива!

'Тааааак, где там диск с 'ЧайФами?'

— Ииииии… С неба каплет дождик, в подворотнях ветер…

— Поплачь о нём, пока он живой…

— …голосами друзей-мальчишек, голоса их всё тише — время не ждёт…

Макс не заметил, как он по-настоящему увлёкся. Два банки дрянного тёплого 'Дербеса' улетели незаметно. Тачка неслась по мокрому асфальту, повизгивая покрышками, но водителю было всё пофиг, ему было хорошо.

— А я похож на новый Икарус…

— Какая боль, какая боль, Аргентина — Ямайка…

КАКАЯ БОЛЬ! Голова снова оказалась проткнута раскалённым прутом от виска до виска. Затылок исчез.

Макс нажал на тормоз и страшно закричал.

'Кина не будет. Занавес!'

— Ой, мама, снимите с меня коньки! Тьфу ты! Шахрин, что ж ты так орёшь то?

Макс выключил магнитолу. Голова трещала по швам, а из носа ручьём текла кровь.

— Ё! Это же 'Пол Смит'! Первый раз надел. Ёлки зелёные.

Максим полез в бардачок за салфетками и не сразу обратил внимание на то, что, собственно происходит снаружи.

Снаружи были ёлки. Причём со всех сторон и впритык! Ветки плотной массой свисали даже с крыши. По всему выходило, что заехал он прямиком в молодой ельник.

'Краска!'

Макс застонал.

— Пипец! Два месяца как из автосалона!

Сквозь еловые ветки была видна заснеженная полянка и присыпанные белым огромные ели.

— Приехали! Добился своего, скотина!

Макс со злобой толкнул дверь, ожидая, что прижатая к ней елочка будет упираться изо всех сил, но ничего подобного не произошло. Ёлка отлетела на пару метров, а Макс от неожиданности просто вывалился в снег.

— Что за… — Мужчина замер. Ёлки были срублены! И просто прислонены к бортам машины. А на крыше и капоте его автомобиля толстым слоем лежал лапник, припорошенный снежком. Макс осторожно потянул за колючую веточку следующее деревце. Ёлочка послушно упала.

'А это чего это, а?!'

На снегу вокруг его 'парковки' совершенно чётко отпечатались десятки следов. Макс остолбенел, осторожненько поднялся на ноги и тихонечко сел в машину. Почему то было очень страшно повернуть голову и оглядеться по сторонам.

— Друг, друг, постой. Не уезжай. — Тихий просящий голос проник в салон через незакрытую дверь.

— Пожалуйста. Не уезжай.

Прямо впереди из снега медленно поднялся человек с поднятыми руками. Он был весь облеплен снегом, так что рассмотреть его подробно Максим не смог.

'Снеговик' осторожно попятился от Витары, постоянно повторяя 'друг', 'не уезжай' и 'опасности нет'.

Сбоку, из под елей, вылезло ещё два леших в белых маскхалатах и, стоя на месте, принялись уверять Максима в своей любви и дружбе. Он аккуратненько вскрыл банку пива и отхлебнул глоток, кося глазом на тех, кто был слева.

— Друг! Мы русские, свои! 'ЧайФ'! — Один из тех, что был слева, подпрыгнул на месте и сделал два малюсеньких шажка вперёд. Второй заорал 'Не спугни' и тоже двинулся к машине.

Нервы у работника шоу-бизнеса не выдержали и, резко захлопнув дверь, он дал по газам.

— Мы будет ждааааааать!

В голове само собой всплыло: 'Никто не услышит!'

БАБАХ!

На этот раз сознание он умудрился не потерять. Просто на пару секунд глаза заволокло чёрным, а голова как-то странно… онемела.