Итак, я попыталась представить себе, о чем она сейчас думает:

     «С кем это там Джастин болтает? И почему он не смотрит на меня?»

     Следующим моим объектом стала Элана. Как же ей шел этот старомодный, изысканный стиль! Элана знала, как одеться, чтобы подчеркнуть свои достоинства. На ней была белая с оборками блузка и темно-зеленая юбка с запахом. Она по-прежнему улыбалась, демонстрируя прекрасные белые зубы, и очень смахивала на красоток из рекламных роликов, которые крутят по телеку.

     Элане все давалось легко. И все у нее было. Без особых усилий она училась на одни пятерки. Родители ее были люди состоятельные, и она ни в чем не знала отказа. Она была такой счастливой и при этом такой приветливой и доброжелательной, что было просто невозможно иметь что-то против нее.

     О чем же могла думать Элана?

     «Как приятно, что тебя куда-то выдвигают... Кто знает, вдруг когда-нибудь меня выдвинут на пост Президента Соединенных Штатов?»

     Теперь я повернулась к Доне, и та кивнула мне в ответ. Ее синие глаза так и сверкали, и трудно было оторваться от ее загорелого лица.

     Стоял конец апреля, как обычно, шли дожди, но Дона была загорелой всегда, независимо от времени года и погоды. Ее густые, длинные, светлые волосы отливали золотом, будто она часами находилась на солнце.

     Впрочем, отчасти так и было. Дона — великолепная теннисистка, да и в других видах спорта просто ас. В том числе и по части пожирания сердец.

     О чем были ее мысли? Они легко читались по ее глазам:

     «Я рассчитываю победить!»

     — Итак, каждая из вас, конечно, хочет стать королевой бала, — продолжал свою речь Маппет, — тем более что в этом году победительница получит специальную стипендию — три тысячи долларов от фирмы «Шевроле».

     Тут я случайно уловила выражение глаз Рейчел, вспыхнувших изумрудным блеском. Знаете, иногда рисуют такие карикатуры: вместо зрачка у человека доллар. Для Рейчел деньги значили много. Я-то знала. Впрочем, я и сама не отказалась бы от трех тысяч долларов.

     Я уже говорила, что Рейчел была из относительно небогатой семьи. Насколько мне было известно, ей одной из всей школы приходилось подрабатывать, и она просто замучилась, потому что работа отнимала много времени и это, естественно, отражалось на успеваемости. Недавно она сказала, что не сможет позволить себе поступить в колледж.

     Скорее всего, ее застенчивость порождала ощущение, что она не такая, как все. И ей даже в голову не приходило, какая она на самом деле хорошенькая!

     Последние слова мистера Сьюэла вернули меня из мира фантазий к действительности.

     — Занятия закончены!

     Начался обычный для конца дня бедлам — крик, шум, возня. Меня и других девушек, стоящих на сцене, бурно приветствовали и поздравляли. Только я собралась спускаться, как Дона схватиЛа меня за руку.

     — Я рассчитываю победить! — горячо прошептала она мне прямо в ухо. — Я чувствую, что выиграю!

     Мне не оставалось ничего другого, как только улыбнуться. За многие годы я привыкла к ее спортивному азарту и самоуверенности. Иногда казалось, что и жизнь для нее — большая игра и она готова столкнуть с дороги любого, кто помешает ей стать первой.

     Я еще только спускалась со сцены, когда мимо, чуть не сбив меня с ног, пронеслась вниз Симона. Расталкивая толпу, она пробилась к своему Джастину. Выглядела она очень сердитой, а Джастин стоял в явном замешательстве, и лицо у него было растерянное.

     — Эй, Лиззи! — окликнула меня Рейчел, и я едва расслышала ее негромкий голос в этом гаме. — Хочешь, приходи сегодня вечером уроки делать?

     — Я бы с удовольствием, — как можно мягче ответила я, — но родители просили быть дома пораньше и вообще не выходить на улицу, как стемнеет.

     Я была в семье единственным ребенком. Может, поэтому мои предки надо мной так тряслись. Но сейчас я, пожалуй, не возражала. Пока убийца на свободе, лучше перестраховаться.

     Симона все еще бурно ругалась с Джастином. Забавно. Знал ли он, чем кончится для него это безобидное собрание? Наконец Джастин, издав истошный вопль и комично всплеснув руками, бросился вон из зала.

     — До сих пор не верю, что меня выдвинули, — тихо сказала Рейчел.

     — Почему   бы  и  нет?   Ты  этого   заслуживаешь.

     — Знаю, но не догадывалась, что кто-то еще ., об этом знает!

     Я рассмеялась. Подошла Элана. Ее щеки, похожие на два румяных яблочка, горели от возбуждения. Она напоминала фарфоровую куколку.

     — Поехали,   отметим! — предложила  она. — Может, в пиццерию «У Пита»? Я на колесах. У меня сегодня «мерседес»!

     Рейчел буквально расплылась от счастья. Она всегда так радовалась, когда ее приглашали в какую-нибудь компанию.

     — Так держать, Элана! — бросил, проходя мимо, Брэд Коулмен и похлопал ее по плечу. Нашел повод прикоснуться, подумала я.

     Элана, одарив его своей безупречной улыбкой, крикнула ему вслед какие-то слова благодарности. Тряхнув светлыми волосами, она вскинула голову.

     — Симона!

     Симона стояла метрах в полутора от нас с несчастной миной на лице.

     — Нет, вы видели? — жалобно загудела она, подойдя к нам. — Во время собрания я засекла, как Джастин подкатывался к Мег Далтон. Если он за моей спиной начнет с ней встречаться, я убью его.

     Странно. Эта нелепая угроза первой всплыла у меня в памяти пару дней спустя, когда стало известно, что Симона пропала.

     — Вряд ли кто-нибудь дерзнет... — Элана пыталась перекричать радио, которое орало всю дорогу, — я хочу сказать, вряд ли кто дерзнет предсказать победительницу.

     Набившись в серебряный «мерседес» эланиных родителей, мы катили по направлению к пиццерии «У Пита». Я сидела сзади между Рейчел и Симоной. Дона, заняв место впереди, без конца крутила ручку приемника.

     — Слушай, да выключи ты его! — рассердилась Симона, не отрывая глаз от зеленой папки, раскрытой у нее на коленях. — Я же учу свой текст!

     Робби Бэррон ставил в школьном театре «Звуки музыки». Спектакль должен был открывать наш весенний смотр и показываться в пятницу вечером, накануне выпускного бала. Конечно же, Симона играла Марию фон Трапп. Ей всегда доставались главные роли. И даже в роли монахини она была, как всегда, очень убедительна.

     Дона наконец выключила радио и сказала:

     — Ты права, Элана, предсказать победительницу трудно, но я берусь. Королевой буду я!

     Симона наклонилась вперед.

     — Ты не умрешь от скромности, — съязвила она.

     — Если надо будет, я получу приз еще и за скромность, — продолжала Дона. — Я соперниц не боюсь.

     Рейчел театрально закатила глаза. Элана свернула на Дивижн-стрит и припарковалась у пиццерии.

     — Защелкните дверцы, — бросила она нам, выскакивая наружу.

     — Естественно, — пробурчала Рейчел, выбираясь из «мерседеса». — Нельзя допустить, чтобы такую машину угнали. А то купить другую вы сможете только на следующий день.

     Я хихикнула, не зная, как вообще реагировать на горькую шутку Рейчел.

     Должна признаться, мне было хорошо. Более того, я чувствовала себя счастливой. Пока Рейчел опять не вспомнила об убийстве.

     Пиццерия была полна, и нам никак не удавалось найти столик, чтобы сесть впятером. А когда мы устроились где-то в углу, официанта пришлось ждать целую вечность. Когда пиццу наконец подали и мы разобрали порции, Рейчел сказала:

     — А что если мэр по случаю убийства объявит комендантский час?

     Мы даже замычали.

     — Нет, я серьезно, — настаивала Рейчел. — А вдруг, например, отменят выпускной вечер?

     — Послушай, — остановила ее Дона, — и у тебя еще язык поворачивается упрекать меня в черствости. Человека убили — а у тебя одни танцульки на уме.

     Рейчел залилась краской.

     — Я вовсе не то имела в виду, — пробормотала она. — Я только хотела сказать... В общем, не важно.