Внезапная тишина — он не смог ее вынести. Фенн бездумно вырывался из укрытия и помчался через затемненную часовню так быстро, как только мог. Он рвался к дверям, удивляясь, что фальшивый техноповелитель даже не двинулся следом.

Слишком поздно Фенн понял, что что-то было неправильно. Мысль все еще формировалась в уме, когда он столкнулся с высокой, угловатой массой скрытой в тенях и упал на спину растянувшись на полу. Коробка-сервитор выбралась из темноты на железных ногах и двинулась к нему.

— Твой партнер из коммуникантов, — донесся голос. Теплота и бархатистость Гарана Серепенса исчезали замененные чем-то расчетливым и невероятно древним, — Такой ужасный несчастный случай. Капризный порыв ветра. Он упал с вершины цитадели.

Фенн дрожал, страх охватил его удушливой волной.

— Кто? — выдавил он почему. — Почему?

— Ты никогда не узнаешь, человечек.

Бока стоящей перед ним коробки заскользили, открываясь как сложная головоломка. Фенн увидел внутри движение — хлысты и клещи, двигающиеся и вращающиеся.

— Так будет лучше, — сказал самозванец, все следы маскировки испарились из его голоса. — Ты бы только рыдал, узнав, как я исказил твою великую работу. Лучше тебе умереть, чем увидеть это.

Раб поднял руку в безмолвной мольбе. Внутри коробки оказалось огромное паукообразное на медных ногах, с булькающими спиральными трубками. Оно прыгнуло к рабу. Металлические когти вспороли воздух.

РАФЕН КИВНУЛ Аджиру, когда подошел к дверям Великого Придела.

— Рапорт, — приказал он.

Кровавый Ангел склонил голову.

— Ничего важного, сэр. Конклав возобновил работу после короткого перерыва, — он наклонился ниже и прошептал. — Я думаю, что Мефистион устроил перерыв по серьезной причине. Изнутри до нас долетали раздраженные голоса.

— Этого следовало ожидать, — Рафен просмотрел на широкий вестибюль. Как и внутри Великого Придела, каждый Орден преемник представлял один или два бойцами в доспехах — эскорты или почетная гвардия для совещающихся старших офицеров. Его глаза встретились с сержантом Ноксом, который наблюдал за ним через зал, со спокойной открытой угрозой.

— Расчленитель занят этим весь день, — с гримасой сказал Аджир. — Если бы он мог убить взглядом, я бы уже истекал кровью.

— Не позволяй ему донимать тебя.

Аджир невесело улыбнулся.

— Конечно, нет. Я не Кейн. Могу держать себя в руках.

Рафен не обратил внимания на комментарий.

— Только будь внимателен.

— Всегда, — пришел ответ. Темное лицо другого космодесантника стало жестким. — Хотя признаюсь, мне не по душе, стоять в боеготовности в залах нашей собственной цитадели.

— Мы Астратес, — сказал Рафен. — Мы всегда в боеготовности.

Внимание Кровавых Ангелов привлек шум, они разом повернулись и увидели прибытие брата Цека. Женщина и космодесантник в капюшоне шли в ногу с ним.

— Отойдите, — сказал апотекарий, — Я должен войти в Великий Придел.

Вермилионовый Ангел преградил ему путь.

— Двери запечатаны. Так приказали наши Магистры.

— Это выходит за рамки тех приказов! — рявкнул Цек.

Рафен подошел, отстранив другого космодесантника.

— Старший? Что-то не так?

Он сразу заметил, что Цек очень возбужден, лицо горит, лоб наморщен.

— Откройте двери, — сказал апотеканий. — Сделайте это сейчас, брат сержант.

Аджир оказался рядом с Рафеном.

— Кто это? — Астартес указал на женщину. — Здесь служитель магос биологос? Кто предоставил ей доступ?

— Я, — ответил Цек. — Ниник находится здесь по моему приказу. Теперь откройте дверь! Во имя Крови, я должен сделать это сам?!

Апотекарий потянулся к механизму контроля, чтобы убрать массивный железный запор, но Рафен поймал его запястье бронированными пальцами.

— Вы…

Космодесантник в одеждах без знаков различия нарушил молчание низко зарычав. Со сверхъестественной скоростью его рука взметнулась, повторив жест Рафена. Незнакомец схватил сержанта за запястье, прежде чем он успел отстранить Цека.

Рафен бросил взгляд на фигуру в капюшоне и увидел загорелое лицо искаженное дикой гримасой.

— Нет, — твердо сказал Цек. — Отпусти его!

— Брат? — Рафен рассматривал человека, он не узнавал его, хотя внешность казалась странно знакомой.

— Брат, — человек в капюшоне повторил слово неразборчиво, будто учился говорить. Рука освободила запястье Рафена.

— В последний раз, — сказал Цек, повысив голос, — откройте двери! Я возьму на себя всю ответственность!

Нокс шагнул ближе.

— Вам лучше сделать, как он говорит, — сказал Расчленитель.

Рафен повернулся к Аджиру и кивнул.

— Открой.

НЕУВЕРЕННЫЙ относительно правил для вторжений такого рода, Рафен следовал за группой Цека, запоздало отметив, что на пятки ему наступает Нокс. Он нахмурился, и пошел дальше. Воздух в приделе загустел от напряжения. Он не сомневался, что они оказались в гуще споров.

— Что это значит? — усиленный голос дредноута Кровавых Мечей, Даггана был резким и скрежещущим.

— Это закрытое заседание!

Цек заговорил прежде, чем Рафен сформулировал объяснение.

— Простите меня, лорды, но то, что я должен сделать не может быть отсрочено. Я должен говорить сейчас, в эту самую минуту.

Мефистион бросил на Рафена раздраженный взгляд и перехватил Цека прежде, чем тот достиг кольца Магистров.

— Старший, независимо от того, что вы желаете сказать, это должно подождать до завершения конклава.

— То что я должен сказать, вполне может изменить это завершение! — сказал апотекарий. — У меня есть ответ на великую дилемму!

— Цек, — промолвил Данте, в его словах отчетливо звучало предупреждение.

— Подождите, кузен, — сказал Сентикан. — Это — ваш старший апотекарий, верно? Почему бы не позволить ему говорить? Какой вред от еще одного голоса?

Данте ощетинился.

— Мой брат Цек ученый человек. Но боюсь, что его кругозор может превышать его понимание.

— Нисколько! — возразил Цек. — Больше нет! Я овладел мастерством репликации… я достиг успеха!

— О чем он? — поднял голову Сет. — Клонирование? Это недостижимо! — Магистр оскалился. — Если бы такое было возможно, Расчленители использовали бы клонирование, чтобы поддержать численность собственного Ордена, столетия назад!

— Вы хотели применить репликацию, чтобы восполнить потери? — спросил Орлок.

— Нет, — лорд Кровавых Ангелов успокоился. Его лицо стало гранитно-твердым. — Цек. Вам приказали оставить эту работу. Вы бросили мне вызов?

Самоуверенность апотекария поколебалась под ледяным взглядом господина.

— Я… Вы только сказали, что у меня нет вашего благословения, лорд. Вы не приказывали мне остановился.

— Ты смеешь играть словами как какой-то лакей Министорума? — зарычал Мефистион. — Ты знал, что подразумевает твой господин!

Данте покачал головой.

— Я разочарован, брат. Я ожидал от вас лучшего.

— Причина для разочарования появилась бы только если бы он потерпел неудачу, — сказал Сет и выступил вперед с внезапным новым блеском в глазах. — Что насчет этого, Цек? Где тот успех, о котором говоришь?

— Здесь, лорды, — Ниник осмелилась заговорить, когда подошла к молчаливой закутанной фигуре и откинула капюшон. — Смотрите, первый из них. Первое Дитя Крови.

Воин стоял неподвижно.

В течение несколько минут над залом висела странная тишина. Магистры изучали клона, каждый взвешивал огромную важность факта существования клона. Реакции колебались от насмешливых улыбок до холодных изучающих взглядов.

— Это генетический дубликат? — сказал Армис, явно сомневаясь. — Он производит впечатление… обычного Астатес, только и всего.

— Это первый Sapiens Sanguina! — резко ответил Цек. — Полностью зрелый космодесантник, Кровавый Ангел, искусственно выращенный из типовой зиготы, воплощенный моей волей!

Сет повернулся к Данте.

— Почему вы скрывали это от нас, кузен?