— Наконец-то мы в чем-то согласны, — кивнул Рафен и подозвал Корвуса. — Брат. Ты изучил планировку этого места во время полета. Где зал терминации цитадели?

— Вы собираетесь уничтожить весь комплекс? — спросил Туркио. — Лорд, вы уверены, что это мудро?

— Цитадель Виталис построена на геотермальном выходе, — пояснил Корвус. — Водоносный слой нагревается магматическим очагом в километрах под поверхностью, — он указал на тянущиеся по стенам трубы теплообменника. — Канализированная работами механикусов, он обеспечивает тепло и энергию для всего комплекса. В зале терминации находится система управления, которая отключит регулятор.

— Все что создано механикусами, Астартес могут разрушить, — сказал Рафен. — И мы сейчас не можем использовать хирургические удары, — он осмотрелся. — Мы уничтожим это место и уничтожим всех этих уродов вместе с ним.

Ни один из воинов не подверг сомнению логику его слов.

Корвус настроил ауспик и поднял его. Карта на экране показывала схематичную модель комплекса.

— Зал терминации под нами, лорд. Десять ярусов вниз.

Рафен кивнул.

— Кейн, Туркио. Останьтесь здесь и охраняйте «Громовой Ястреб». В крайнем случае, поднимайтесь в небо и держитесь на расстоянии. Ждите моего сигнала.

Два Кровавых Ангела отсалютовали. Нокс кивнул паре своих людей.

— Ты и ты, помогите им.

Началась бурная деятельность, когда космодесантники стали готовиться к вылазке. Они перезаряжали оружие и проверяли целостность брони. Рафен позволил сорваться с губ долгому медленному вдоху

— Снова на арену, — сказал Нокс. — Но теперь по-другому.

— Да, — согласился Кровавый Ангел. — Здесь никто не даст передышки.

ЦЕК потерял чувствительность в правой руке после того, как парировал четвертую — или возможно она была пятой? — атаку. Бесполезная конечность повисла на боку, вся пурпурная от мяса, с белыми пятнами кости, высовывающейся из порванных и намокших остатков рукава. Кровавая капель падала с бессильных пальцев, алый пунктир тянулся по полу, будто отмеряя его жизнь. Он чертил линию через сердце безумия, вверх по спиральной лестнице, по коридорам. Он не знал, что он найдет в конце.

Боль мешала ясно думать. Оставленные когтями раны, порезы — и мелкие и глубокие, пели новыми толчками боли всякий раз, когда он делал шаг. Он мог почувствовать лихорадочную работу импланта Ларрмана боровшегося с потерей крови — сражение, которое тело космодесантника в конечном счете проиграет.

Сначала Цек не мог понять, почему ублюдок Фабий просто не убил его, как Фенна, других апотекариев, и даже свою прислужницу Ниник. Мутанты изгнали апотекария из лабораторума и погнали дальше через воняющие залы цитадели. Прислужник Хаоса был удивлен. Он как-то следил за ним, возможно через магические приборы в коридорах, возможно прямо через глаза мутантов. Твари не бросились на него все сразу, если бы они так поступили, он был мертв за считанные секунды. Нет, они хотели прикончить его медленно, истощением. Делая паузы, Демоны Крови падали из темноты, обрушивалась на него, били и резали, а затем вновь скрывались в тенях. Он был безоружен, а твари невероятно быстры, и он замедлялся с каждым шагом, истекая кровью, изо всех сил пытаясь сделать следующий.

Он постепенно умирал и не мог ничего противопоставить врагам.

— Нет! — крик вырвался внезапной страстью. Цек плюнул кровью с разбитых губ. — Я не побежден, нет, пока у меня есть… у меня есть он… — здоровая рука шарила в карманах спутанных промокших одежд, ища фиал, который он принес из Часовни Красного Грааля. Страх подкатил к горлу, Цек вывернул карман, и его рука нашла дыру, оставленную в ткани когтем. — Пусто…? — Он почувствовал себя столь же опустошенным как слово, которое произнес, — Нет!

Стеклянная трубочка исчезла. Он закрутился на месте, бросился назад, ища ее на полу. Боль бесчисленных порезов заставила его пошатнуться. Кровь. Смешанная кровь жрецов ста поколений и самого примарха, коренная вита его Ордена, потеряна. Цек испустил стон, страдая от боли, которая была сильнее, чем все испытанное прежде.

— Что я наделал?!

Казалось, что он мог услышать далекий издевательский смех, тихий и презрительный. Не потерянна. Взята. Взята Фабием. Здоровая рука Цека коснулась лица и ощутила горячие слезы, текущие по избитым щекам. Апотекарий споткнулся и упал в обморок.

ОН ОЧНУЛСЯ от ощущения льда в горле. Цек мигнул и увидел, что его окружили высокие фигуры в красно-черном керамите. Раздалось шипение инжектора нарцетума. Холод помчался в него, к мыслям вернулась некоторая ясность. Боль казалась отдаленной и незначительной.

— Это он, — сказал низкий голос рядом с ухом. — Старший.

Один из гигантов низко согнулся. Цек увидел расплывчатое лицо. Гнев исходил от темноволосого воина как жар.

— Он действительно жив?

— Едва, — снова низкий голос, с запинкой. — Если мы вернем его в «Громовой ястреб», есть шанс, что он может выжить. Медик-сервитор на борту может вызвать стазисный сон.

— Цек, — сказал сердитый воин. — Я брат-сержант Рафен.

— Лорд, вы…

Рафен посмотрел в направлении, куда Цек не мог повернуть голову.

— Я услышал то, что ты сказал. Теперь мое дело, Корвус.

Он попытался заговорить. Первая попытка закончилась тонким хрипом.

— Это намного хуже, чем вы думаете, — справился он, наконец. — Они свободны. Демоны Крови… рука Хаоса за всем этим, — дыхание Цека оборвалось, и он выкашлял венозную кровь. Что-то в нем было сломано, он мог ощутить это с каждым тяжелым вдохом. — Фабий Байл. Он здесь.

Кровавый Ангел схватил его за одежды и приподнял.

— Здесь? — прорычал он. — В домашнем мире? — Некоторые из космодесантников рефлекторно сплюнули при упоминании отступника. Лицо Рафена потемнело, когда он изо всех пытался совладать с гневом. — Это — твоя ошибка, ты эгоцентричный дурак! Ты открыл дверь.

— Я дал ему, что он хотел… — сумел он кивнуть. — Я буду проклят за мою гордыню. Я буду проклят…

Рафен разжал хватку и апотекарий упал спиной на стену.

— Так и будет, — пришел ответ. Черная пасть болтера поднялась закрыв поле зрения. — Цек. Во имя Ордена я сужу вас и нахожу виновным. Вы не найдете прощения в свете Императора.

— Пусть будет так, — он справился с дыханием, странное спокойствие пришло к нему, когда он принял правду о своих слабостях. — Я не заслуживаю ничего меньше.

ВЫСТРЕЛ эхом разнесся по коридору, и каждый боевой брат отвернул лицо от свершившегося правосудия.

Рафен посмотрел на Пулуо, следящего за ним. Космодесантник постучал себя по груди над тем местом, где были имплантированы протогеноидные железы. Крошечные узелки плоти содержали сложную ДНК, необходимую для каждого поколения Кровавых Ангелов, и их извлечение из тел павших обеспечивало новую жизнь в тени смерти.

— Нет, — сказал Рафен. — Никакого сбора для него. Преступление Цека осквернило его без прощения. Никакого следа не должно остаться, — сержант махнул Рону, указал на ручной огнемет Расчленителя. — Вы. Сожгите его.

Поток вспыхнувшего прометия вздыбился и охватил труп. Все молчали пока тело Старшего превращалось в пепел.

Нокс прикрыл свои мертвые глаза и, наконец, нарушил тишину.

— Если агент Гибельных Сил в пределах этих стен, как наши псайкеры его не обнаружили?

— Сейчас это имеет значение? — спросил Аджир. — Каждый Астартес знает предателя Фабия Байла. Ему десять тысяч лет. Чтобы прожить так долго, у него должны быть трюки, о которых мы только догадываемся.

Рафен медленно кивнул. Некогда сам Адептус Астартес, воин, который был братом Фабием из Легиона Детей Императора, отдал себя богам Хаоса во время восстания Гора против Терры в 31-вом тысячелетии. Он отрекся, вместе со своим примархом Фулгримом и остальной частью III Легиона, и принял путь предателя. Было много историй о человеке, который называл себя Фабий Байл, самозваном «прародителе» орд Хаоса, все они вызывали отвращение и ненависть. Не примкнувший к своей старой группе развращенных ренегатов, он, как было известно, действовал в качестве свободного агента архиврага. Наемник, предлагающий знание извращенной науки любому, кого он выбирал. Фабий Байл много раз переходил дорогу Кровавым Ангелам, но никогда прежде, не не осмеливался сделать это так близко к сердцу их Ордена.