Конечно, он все еще выглядел хмурым, и губы неодобрительно сжимались в тонкую линию. Но глаза! Темно-карие, цвета расплавленного шоколада. Самые длинные ресницы, какие она когда-либо видела у мужчин, подчеркивали уникальный цвет глаз и придавали им сексуальное выражение. Но морщина между бровей, очевидно, залегла на все оставшиеся дни.

  — Меня зовут Бруди, — недовольно буркнул он. — Вам не следовало давать моей дочери надежду, говоря, будто она может прийти к вам поиграть.

  Неприятно, что он сразу взял нравоучительный тон.

  — Я сказала, что она должна сначала обсудить это с вами, но если вы не возражаете...

  — Я вас не знаю. — Он еще больше помрачнел. Кариcса не собиралась строить с этим парнем долговременные отношения. Особенно после последней катастрофы. Это реальный мир, дорогуша, а не фантастическая земля.

  И если кому-нибудь это надо было узнавать, то она уже давно знала.

  В три года потеряв родителей, Кариcса осталась сиротой. Две ее сестры тут же были удочерены, а она на целый год задержалась в приюте, чтобы в одиночку противостоять задирам, голоду и нашествию мышей. Она и сегодня вздрагивала при мысли об этих маленьких тварях. Когда через год ее, наконец, удочерили, ей хватило одного взгляда на новых родителей, чтобы представить, что ее ждет.

  И правда, если сиротство было дурным сном, то жизнь с Лавеллами — кошмаром...

  Да, реальный мир суров, а плохие воспоминания детства сохраняются всю жизнь. На лице Молли, несмотря на вызов, с каким девочка смотрела на мир, Кариcса разглядела болезненную ранимость и приняла решение — оградить малышку хотя бы от половины обид, какие выпали на ее долю.

  — Послушайте, Бруди. Я честная гражданка, плачу налоги, у меня собственный бизнес, и любой в этом городе поклянется, что я очень люблю детей. Вы слышали о магазине «Все для веселья»?

  — Меня долго не было здесь, — покачал он головой. — А сейчас у меня много дел: надо устроиться в доме, найти подходящую для Молли школу.

  Во всяком случае, за это она не может винить его.

  — У меня лавка с ярмарочными игрушками. Дети любят ее.

  И она тоже любила. Это был ее маленький островок магии в окружающем ужасном мире. Пусть это всего лишь ряды полок с нарядными феями, золотыми эльфами или танцовщицами в алых тюлевых пачках или с серебряными крыльями, усыпанными блестками, Кариcса получала несказанное удовольствие от своей работы.

  — Лавка с ярмарочными игрушками? — Насупленные брови разошлись и взлетели вверх.

  — Лучшая по эту сторону от Сиднея, — проговорила она, не понимая, почему должна отчитываться перед этим мужчиной. К тому же он выглядел человеком, готовым насмехаться над любой фантазией.

  — Сказочные феи, да?

  На мгновение ей показалось, что выражение его лица смягчилось.

  — И волшебники, и эльфы, и Санта-Клаусы, и пасхальные кролики, — Кариcса посмотрела на часы и вздохнула. — Знаете, это все игрушки, в которые парни вроде вас не верят. Я говорю об этом потому, что мне нужно срочно найти пасхального кролика, так что...

  — И вы хотите, чтобы я попытался помочь вам найти этого исчезнувшего пасхального кролика?

  — Он не исчез. Он в последнюю минуту оставил меня в трудном положении, не говоря уже о тридцати местных ребятишках. — Девушка попыталась не заметить чувство печали, неожиданно охватившее ее.

  — По выражению вашего лица, похоже, что вы поджарите этого сбежавшего кролика, когда в следующий раз увидите его.

  И это случилось!..

  Бруди Эллиот улыбнулся. Эффект получился сногсшибательный. Будто солнце вышло из грозовых облаков, осветило все на земле и согрело Кариссу до самой души.

  — Я не увижу его, — проговорила она, пытаясь, навести порядок в уме. — Не увижу никогда.

  Улыбка потускнела. Мужчина явно испытывал неловкость и отвел взгляд в сторону.

  — Извините, вынужден вас покинуть. Мы с Молли собирались обедать.

  Молли! Она чуть не забыла о главном.

  — Кстати, о Молли. Я бы очень хотела, чтобы она пришла ко мне поиграть. У меня горы игрушек.

  — Я против, — покачал он головой. — Теперь, если вы не возражаете, я удалюсь.

  Конечно, она возражает. Что происходит с этим парнем? Почему нельзя позволить дочери немножко порадоваться?

  — Хорошо. Не стану вас удерживать. Но почему бы вам не привести Молли на пасхальный праздник? Там соберутся все местные дети. И вы своими глазами увидите мое искусство дружить с детьми. Праздник будет в моей лавке на главной улице, начало в одиннадцать утра. Кстати, Молли сумеет познакомиться с местными ребятишками.

  А вы, быть может, снова улыбнетесь своей неповторимой улыбкой. Хотя, заметив еще больше углубившуюся морщину между бровями, Кариcса усомнилась в своем предположении.

  — Не знаю... Скорее всего, завтра я буду занят.

  Сумеет ли она достучаться до него?

  — Итак, одиннадцать часов. «Все для веселья». Молли понравится. А теперь мне надо найти пасхального кролика. До завтра. — Девушка помахала рукой в воздухе и пошла, подавив улыбку в ответ на его сердитый взгляд.

  Итак, Бруди Эллиот грубый брюзга? Она справлялась и с худшими экземплярами, вроде ее приемного отца. И ничего, выжила. Одна только надежда, что он не обижает Молли. Правда, Молли явно умеет постоять за себя. А Кариcса доброволец, готовый ввести несколько капель веселья в ее организм.

  Остается только надеяться, что большой, плохой Бруди придет на праздник.

  — Папа! Ой-ей, посмотри на игрушки, на фей! Разве это не лучшая лавка в мире? — Молли перескочила через порог магазинчика «Все для веселья». Бруди нехотя последовал за ней. Интересно, что заставило его прийти сюда?

  У него и так хватает забот, он не может напрасно терять время. Ему бы лучше воспользоваться случаем и продумать, как воспитывать собственного ребенка. Впрочем, втайне Бруди наслаждался вкусом краткой свободы от ответственности, какую принес ему этот день.

  Он огляделся. Вся лавка была задрапирована прозрачной розовой марлей. На полуночном потолке блестели серебряные звезды. Вдоль стен тянулись бесконечные ряды фей, эльфов, гоблинов, волшебников, лягушек и принцесс всех размеров и очертаний.

  Если бы Бруди был ребенком, он бы считал, что достиг цели. Но взрослого Бруди заинтриговала загадочная женщина, управлявшая лавкой. Вчерашняя короткая встреча с Кариссой Льюис что-то расшевелила в нем. И Бруди поймал себя на том, что прошлой ночью провел несколько часов без сна, думая о любопытной соседке.

  Для второй женщины у него нет ни времени, ни сил. А единственная его женщина — Молли. И он не намерен что-либо менять.

  Он вздохнул и посмотрел на Молли. Девочка переходила от одной игрушки к другой. Лицо ее сияло от восторга. Его бесценная дочь — сгусток энергии и постоянный источник удивления, страха и тревог.

  Бруди понимал свою полную несостоятельность в роли родителя. Постоянное чувство вины за смерть матери Молли давило на него и проявлялось чаще всего в агрессии. Даже по отношению к собственной дочери...

  Бедная Молли. Бруди ни минуты не сомневался, что на конкурсе отцов не завоюет почетное звание «Отец года».

  Сейчас, будто чтобы еще больше усложнить дело, вмешалась соседка. Эта женщина практически бросила ему вызов, пригласив на праздник. И он послушно прибежал. Неужели он так глуп?

  И правда, глуп. Реакция его тела ясно свидетельствовала об этом.

  Кариcса Льюис обладала чудесной улыбкой. К этому надо добавить мягкие светлые локоны, обрамлявшие милое лицо, простодушные голубые глаза и такие ямочки на щеках, какие могли бы соблазнить и святого. Кариcса заставила его вновь смотреть на женщину так, как он уже давно не смотрел.

  Но его беспокоило, что она подружилась с Молли. Его дочь за свою короткую жизнь пережила и без того много потерь. Ей не обязательно привязываться к взрослой женщине, которая, по-видимому, может предложить лишь кратковременное развлечение.