Рис.349

Привеска Перуна и мое чтение надписей

Привеска с именем Перуна. В городище Звенигорода, в постройке № 11, найден ряд предметов XII-XIII вв., среди них — привеска, позиция 1 на рисунке. По поводу находок в этой постройки исследователи пишут: Магическую силу могли иметь собственно все предметы, найденные на святилищах. ... Предметов с орнаментом и с изображениями на святилище Звенигород немного. Все они происходят с капища 3 и лежали компактно в сооружении 11 около этого капища. Прежде всего, это две половинки парных колтов с изображением двух птиц, стоящих по сторонам дерева. Этот мотив, по мысли Б.А. Рыбакова, являлся отголоском космической легенды о творении всего живущего двумя птицами, гнездящимися на дереве среди океана. Само дерево олицетворяло центр мироздания и плдоносящие силы природы. Помимо колтов, изображение птиц и дерева находилось на квадратных матрицах, найденных здесь же и служивших для изготовления бляшек головного убора. По-видимому, они составляли такую же композицию на налобной повязке — дерево с птицами по его сторонам. На лежавшей поблизости круглой ажурной бляхе изображен крин — проросший росток, символизирующий возрождающиеся силы природы. Трилистник, вписанный в круг, является классическим типом крина, составляет основной элемент орнамента на древнерусских вещах с эмалью. Мотив крина был распространен в земледельческих культурах Европы и Византии. Орнамент в виде ромба с точкой в центре, сделанный пунктиром на пластинчатых браслетах, являлся по Б.А. Рыбакову символом дома или пахотного поля 140. — Итак, исследователи не забыли отметить магическую силу всех предметов, найденных в святилище, и, что очень важно, подчеркнули, что в самом святилище было налажено производство бляшек для налобной повязки женщин. Очевидно, это неспроста; святилище — не место ремесленного производства, и если там оно налажено, значит, оно имеет сакральный характер и переносит магический смысл на изготавливаемые изделия. Продемонстрировали археологи и само найденное изделие, бляшку или подвеску, о которой идет речь и у нас. Все это, на мой взгляд, необычайно интересно и можно несомненно поставить в заслугу исследователям.

Но, к сожалению, магическая линия до конца прослежена не была, и в трактовке сюжета было использовано земледельческое, то есть несакральное объяснение. В принципе, это тоже хорошо, ибо передает внешнюю мотивировку орнамента, но только внешнюю. Вписанность в круг характерна и для печатей — ног обычно в печатях есть текст. Вот я и предположил наличие текста, но только сакрального, неявного для обычных людей, но понятного для жрецов. Только в таком случае производство бляшек было бы оправданным в расположении святилища.

Я перевернул ее изображение вверх ногами, (позиция 2), и прочитал: наверху КИЕВЪ, РУСЬ, (позиция 3), внизу ПЕРУНЪ, (позиция 4). Для этого пришлось прочитать не только знаки орнамента, но и пробелы между ними, образующие знак ПЕ, первый слог имени бога. Вероятно, привеска была талисманом Перуна141, так что помещение 11 было посвящено именно этому богу.

Промежуточный итог. В данном разделе рассмотрено два лика села Иванковцы, лик Живы, Промежицкий лик и лик из деревни Велье, лик из деревни Каменец, валун из деревни Горки, 4 лика, упомянутых Б.А. Рыбаковым, лик из Альтенкирхена, два лика из Бамберга, лик из Юрьева-Польского — всего 15 каменных ликов, 5 на витражах Кёльнского собора и 2 деревянных, то есть 22 лика. Из них 12 — восточнославянских. Как видим, лики изготавливались из разных материалов.

Для всех ликов, кроме лика Перуна из Юрьева-Польского характерна слабая проработка скульптурной стороны изваяния, что, вообще говоря, совсем не удивительно, поскольку, как мы уже видели прежде, главное для сакрального камня — передача энергетики, воздействие на верующего. Поэтому ряд изображение лишь смутно напоминает человеческую фигуру, тогда как в других случаях (Жива) имеется очень отдаленное сходство с человеческим лицом. Таким образом, каменный лик скорее намекает своими изобразительнми средствами на того или иного бога, чем воспроизодит его внешность. Это вводит в заблуждение часть исследователей, которые по данным намекам судят о степени развития эстетического и религиозного чувства наших предков, что глубоко неверно. Напротив, лик Перуна в Юрьеве-Польском выполнен в той же манере, в какой католики скульптурно передают вид Иисуса Христа. Увидеть такую высокую степень проработки человеческого лица, да еще в русской православной церкви, было совершенно неожиданно, и я усмотрел в этом влияние христианства.

Как и прочие камни, антропоморфные лики имели надписи, из которых следовало, что они принадлежали храму Макоши. Больше всего антропоморфных ликов Перуна, но есть лики Волоса, Рода, Макоши, Живы, то есть тех богов, которые входили в “иконотас”, что согласуется друг с другом. На деревянных ликах, степень достоверности которых существенно ниже, ибо один из них реконструирован, а другой предложен художницей, принадлежность храму Макоши не прослеживается, а бог Чур (выходящий за пределы пантеона Макоши), судя по надписи, принадлежал храму Волоса, о котором ничего не известно. Зато на этих деревянных ликах видны очень крупные надписи (уже не для жрецов, но для верующих), призывающие ЧАЯТЬ этих богов, что соответствует надписям и на некоторых камнях, рассмотренных в первой главе. В этом я усматриваю косвенное указание на то, что они были не представительскими столбами, а вмещающими, то есть сами могли являться богом-храмом. Однако анализ такого типа изображений не входил в задачу данной книги и был приведен лишь как материал для сравнений.

Самое удивительное, конечно, было связано с ликами на витражах Кёльнского собора, где в качестве волхвов-царей были изображены славянские языческие боги. Рассмотрение этой ситуации показало, что Макошь, Род и Перун передают свою эстафету (“дар волхвов”) деве Марии, которая еще не знает, как она назовет сына; он помечен как СЫНОК МАРИИ. При этом название волхвов вполне соответствует названию богов: так, Балтасар или Балта-Царь — это Перун, Каспар или (МА)Кас-Пара — это Род. Только Мельхиор, которую А.Т. Фоменко правильно отождествил с женщиной, имеет странное имя, трудное для этимологии; наиболее близкое значение слова — Малый Храм, однако это значение тоже не совсем близко. Как бы то ни было, но на витражах подчеркивается, что все персонажи являются славянами, и, стало быть, мариинство как промежуточная религия между славянским язычеством и христианством, была тоже чисто славянским явлением. Так что предположения о данной промежуточной ступени, высказанные в предыдущих главах, теперь нашли весьма интересное подтверждение. И “дар” Марии преподносит самый молодой из языческих богов, Перун.

Общий итог

В данной главе была предпринята попытка понять суть славянских языческих ликов, то есть тех камней, которым славяне заведомо поклонялись, и постараться выяснить, чем они отличались от обычных валунов или камней-лежней. Для примера были рассмотрены 26 лежачих предметов языческого культа, 25 стоячих камней (в том числе и 2 креста), 4 камня-столпа, 15 антропоморфных лика — всего 70 объектов. Первоначальное предположение о том, что обычные камни расположены горизонтально, а лики — вертикально не подтвердилось: лики могли быть и лежачими, а стоячие камни могли быть не ликами, а столбами (менгирами). Не подтвердилась и другая мысль — о том, что лики главным образом имеют антропоморфную форму, поскольку ликов в виде валунов и менгиров оказалось больше.

Одно отличие кажется несомненным и вполне проверяемым: наличие слова ЛИКЪ, которое обязательно было начертано руницей (что говорит о его очень древнем происхождении и традиционном написании)и часто представляло собой лигатуру слоговых знаков ЛИ и КЪ. Из этого можно сделать вывод о том, что возведение камня в достоинство лика представляло прерогативу жрецов, и только они имели право на такое решение. Из этого следует, что если обычные валуны, сделавшись объектом религиозного почитания и получив надписи, еще могли считаться в своем отдаленном прошлом продуктом непосредственного почитания, то лики с самого начала воплощали в себя то или иное славянское божество, относящееся либо к пантеону храма Макоши, либо к пантону храма Мары. Других ликов найдено не было. Иными словами, лики богов однозначно свидетельствуют о том, что славяне-язычники поклонялись не камням, а воплощенным в них божествам. Однако именно наличие надписей никак не фиксируется современной археологией.