— Морган, а ведь тебе понравилось, — зловеще мягко произнес Райли. — Не забывай об этом.

— Прекрати! — воскликнула она, дрожащими руками вдевая шнурки не в те дырки. — Я собираюсь готовить завтрак, а ты можешь заниматься чем заблагорассудится.

Вынырнув из палатки, Морган ударилась коленом о камень. День был погожий, солнечный, но от этого ее настроение только ухудшилось. Ей сейчас нужны были вспышки молний и серая пелена дождя, а не безоблачное небо цвета глаз Райли и теплые солнечные лучи, обжигающие ее щеки жаром его рук. Проклятье, проклятье, проклятье! Морган бессильно стукнула кулаком по скале. Если бы можно было повернуть время вспять, сделать так, чтобы случившееся в последний час снова превратилось в сон!

Увы, это не в ее силах. Но она может притворяться, что все произошло лишь во сне. Притворяться перед Райли — и перед самой собой.

День тянулся мучительно медленно. Морган читала книгу, упрямо стараясь держаться как можно дальше от Райли, а ближе к вечеру совершила долгую прогулку в противоположную от шоссе сторону, все это время безуспешно стараясь стереть из памяти утренние события.

Но все вокруг говорило о Райли. Темные прожилки в толще известняка напоминали его волосы. Плавные изгибы скалы вдруг превращались в его плечо, а тени на ней становились ключицами. Навевающий сонливость зной пробуждал воспоминания о чарующем волшебстве поцелуев. Куда бы ни поворачивала Морган, ей не удавалось ускользнуть от Райли. Вся ее душа жаждала, чтобы голубое небо поглотили сумерки.

Как сможет она спать с ним в одной палатке?

Почему она не испытывала ничего похожего с Чипом? Или с Томасом, парнем, лишившим ее девственности на втором курсе университета? Без боли, но и без каких-либо приятных воспоминаний.

Если они займутся с Райли любовью, она запомнит все в мельчайших подробностях.

Когда Морган вернулась в лагерь, ее настроение нисколько не улучшил вид хромающего Райли — он ходил взад-вперед, явно стараясь разработать ногу. Для того чтобы уже завтра можно было выступить в путь.

Стараясь не замечать мешки под его глазами и исказившую лицо боль, Морган разогрела тушенку, добавив немного мороженых овощей, и испекла кекс из пакета.

— Готово! — Голос ее прозвучал довольно неласково.

Взяв у нее пластмассовую тарелочку, Райли съел весь ужин, не проронив ни слова. И только потом сказал:

— Все было очень вкусно. Спасибо, Морган.

От звуков его голоса у нее внутри все содрогнулось. «Морган, будь искренна сама с собой. Неважно, молчит ли Райли или болтает без умолку. Ты просто хочешь, чтобы он был где-то поблизости».

— Пожалуйста, — натянуто ответила она.

— Сегодня я сплю под открытым небом, — безучастно произнес Райли.

— И не думай, — вспыхнула Морган. — Не хватало еще, чтобы тебя ужалила гремучая змея.

— Мне до сих пор ни одна на глаза не попалась.

— Сегодня вечером я видела двух в ущелье. Змеи очень любят утреннюю сырость. Ты будешь спать в палатке.

— Знаешь что? — вскипел Райли. — Мне надоело слушать твои указания.

— Покажи мне хоть одного мужчину, которому бы нравилось, когда женщина ему указывает, — вспыхнула Морган. — Вот отвезу тебя в Сорел, и можешь делать все, что заблагорассудится. А до тех пор уясни твердо: я знакома с этими местами, а ты — нет, так что будь любезен подчиняться.

Глаза Райли вспыхнули бешеной яростью, но он, пересилив себя, проскрежетал:

— Тогда предлагаю заключить договор. Ведь мы взрослые люди.

— Нет-нет, — оборвала его Морган. — Никаких договоров. Мне спать с тобой в одной палатке хочется не больше, чем тебе со мной.

— Замечательно, — отрезал Райли, и голос его наполнился зимней стужей. — Я ложусь спать.

С этими словами он скрылся в палатке. Морган осталась сидеть у ведерка, в котором грелась вода для мытья посуды. Сейчас, оставшись одна, она могла признаться себе, что весь день вела себя по-детски глупо. Но как ей было поступить в совершенно незнакомой ситуации? Как находиться рядом с мужчиной, каждое движение которого напоминало ей о двух слившихся в обоюдной жажде телах?

Впервые с тех пор, как она начала в одиночку путешествовать, Морган поймала себя на том, что боится надвигающейся темноты.

Спать она легла уже за полночь, так и не найдя успокоения ни в звездах, ни в луне, ни в молчаливом одиночестве скал.

Когда Морган, не выдержав, стала расстегивать палатку, скрежет молнии показался ей таким громким, что она вздрогнула. Райли лежал, все так же отвернувшись к стене, но сейчас к тому же он чуть ли не с головой забрался в спальный мешок. Шестое чувство подсказало девушке, что у него, как и у нее, сна ни в одном глазу.

Но выяснять, так ли это, Морган не стала.

Раздевшись, она придвинула свой мешок к самой стенке и, забравшись в него, сунула голову в пушистый свитер.

Райли словно бы не дышал.

Морган прислушалась, чувствуя, как от ужаса у нее леденеет кровь.

— Райли, как ты? — наконец не выдержала она.

— Спи!

Он одернул ее, словно непослушного ребенка. Морган гневно раздула ноздри, разозленная тем, что в который уже раз совершила глупость.

— Я не услышала твоего дыхания и решила, что…

— Морган, ведь ты же отказалась заключать договор — не пытайся теперь идти на попятную.

Его слова разбередили незажившую рану. Действительно, она не хотела заключать договор. Но неужели Райли намекает на то, что она пристает к нему с определенными целями? Чувствуя себя униженной, Морган, смахнув слезы бессильной ярости, застегнула спальный мешок.

Неужели человек, только что оскорбивший ее, — это тот самый мужчина, который смог так утешить ее, нежно прижав к груди, когда она, обработав его рану, разрыдалась в истерике? И — Морган готова была поклясться — сделал это искренне.

А сейчас не было никаких сомнений, что Райли не испытывает к ней ни тени былой нежности. Больше того, как раз наоборот. Новые слезы обожгли глаза Морган. Выходит, Райли Ханрахан настолько глубоко проник в ее сердце?

Как могло это случиться?

Морган грустно подумала, что последние два дня только и делает, что задает себе вопросы и спорит сама с собой. Ворвавшись в ее одиночество, Райли нарушил оберегаемый ею душевный покой. Но завтра они расстанутся.

«Морган, держись крепче за эту мысль! Завтра Райли Ханрахан исчезнет из твоей жизни так же быстро, как и вошел в нее».

Но завтра — это так не скоро!

Морган все-таки забылась тревожным сном, наполненным смутными страхами, кульминацией которых явился отчетливый кошмарный сон. Женщина по имени Анна гонялась за ней по запутанному лабиринту коридоров, размахивая сверкающим ножом, а Райли, Говард и Дэз наблюдали за этим, ухмыляясь и потягивая пиво.

Скатываясь по лестнице, вдоль которой стояли огромные фигуры в ржавых доспехах, Морган, сдавленно вскрикнув, проснулась.

— Что с тобой?

Еще не до конца пришедшая в себя, девушка заморгала, уставившись на Райли.

— Ты не хотел мне помочь, — жалобно проскулила она. — Ты просто с улыбкой наблюдал за тем, как эта женщина пытается меня убить.

— Тебе приснился кошмар, — недовольно буркнул он.

По крайней мере, не эротическое сновидение. Хотя они с Райли снова оказались лицом к лицу в тесном пространстве палатки.

— Я одеваюсь, — резко заявила Морган. — Отвернись.

Ночью погода переменилась. Небо затянуло зловещими тучами, девушку встретил порыв холодного пронизывающего ветра. Поежившись, она направилась за водой. Когда Райли неуклюже выполз из палатки, завтрак уже был почти готов. Размешивая в каше изюм и, курагу, Морган смотрела, как он ковыляет взад-вперед вдоль края обрыва. Сильно хромает, подумала она, убавляя огонь.

— Кофе готов, — окликнула его девушка.

Учащенно дыша, Райли остановился, схватившись за опору навеса. Отложив ложку, Морган налила ему в кружку обжигающий ароматный напиток. Насыпав две ложки сахара — она уже успела узнать, что Райли сладкоежка, — девушка добавила в кофе сгущенных сливок.