Хорошо бы больше никогда не встречаться с этим Говардом!

До Сорела, небольшого туристского городка, было миль десять. Морган медленно проехала мили две, затем, убедившись, что ее никто не преследует, свернула на обочину.

Почему она умолчала о том, что слышала какой-то странный звук?

Ездят ли сотрудники ФБР на ржавых грузовичках? Отправляются ли они на задание, вооруженные ружьями? Есть ли среди них тупые громилы вроде Дэза? И почему она не присмотрелась внимательнее к удостоверению в бумажнике Говарда?

Потому что испугалась, вдруг оно ненастоящее, — вот почему.

К этим вопросам, мучившим ее, добавились новые. Что за крик она слышала на берегу реки? Существует ли на самом деле беглый преступник? А если нет, почему Говард и Дэз так старались заставить ее уехать подальше от каньона? У этого Говарда такой неприятный взгляд!..

Коллеги Морган по бостонской школе знали, что не в ее привычках опускать руки, столкнувшись с трудностями. Закусив губу, девушка съехала с дороги и поставила свою машину в тополиную рощицу. Быстро запихнув в рюкзак еще один спальный мешок и несколько бутылок с водой, Морган проверила, не видно ли машину с шоссе. Затем, чувствуя себя героем дешевого детектива, она, выдернув с макушки несколько волосков, старательно прикрепила их к дверцам, капоту и багажнику.

Замечательно! Кем она себя вообразила: Джеймсом Бондом в юбке? Разумнее всего было бы поехать в Сорел, переночевать там в гостинице и выяснить, объявился ли в здешних местах беглый преступник.

Теперь она была почти уверена, что услышанный ею крик принадлежал не животному. Это кричал человек. Говард явно не вызывает доверия. А Дэз — Морган готова была поклясться — сам впервые услышал рассказ про сбежавшего преступника, именно поэтому Говард постоянно обрывал его.

Если эти двое из ФБР, то она служит в ЦРУ.

Но кто тот неизвестный?

Это-то она и должна сейчас узнать, думала Морган, возвращаясь назад. Но сначала надо проверить, нет ли здесь поблизости Говарда с Дэзом. Вдруг они все же решили направиться на поиски «беглеца».

Минут через сорок девушка увидела знакомый красный грузовичок: он стоял на прежнем месте. Сняв рюкзак, она прислонила его к стволу тополя и бесшумно приблизилась к машине. Из кабины доносились голоса.

Низко пригнувшись к земле и прячась за кустами, Морган подкралась к грузовику настолько близко, что смогла разобрать слова.

— Не понимаю, почему мы его не ищем, — услышала она недовольный голос Дэза.

— И что мы будем делать, когда найдем? — язвительно спросил Говард.

— Прикончим сукина сына — и все дела! — злобно воскликнул Дэз.

— Не горячись, надо представить его смерть как несчастный случай на охоте. Случайный выстрел — такое здесь бывает каждый год. Но кто в это поверит, если бедняга будет нашпигован пулями? Или если ему размозжат голову камнем? Знаю, с мозгами у тебя небогато, но, ради Бога, шевели теми, что имеются!

Последовала пауза, в течение которой Дэз, судя по всему, пытался следовать совету приятеля.

— Как же нам быть? — наконец спросил он.

— Останемся здесь. Будем следить за шоссе — вдруг ему удастся добраться до него. А если над пустыней закружат стервятники, мы поймем, что он сдох.

Морган непроизвольно поежилась.

— Кабы ты прицелился повыше… — не унимался Дэз.

— Прекрати! — Голос Говарда звучал настолько омерзительно, что Морган глубже нырнула в кусты. — Я же прострелил ему ногу, забыл? Он не может ходить — нам даже не очень-то нужно наблюдать за шоссе, ему до него все равно не добраться. И машину его мы спрятали, так что полиция хватится, когда уже будет поздно. Нам совершенно не о чем беспокоиться. Бедолага умрет от потери крови и жажды — и все будут считать, что произошел еще один несчастный случай на охоте. — Его голос наполнился самодовольством. — Нам остается только подождать. А потом мы отправимся в Солт-Лейк-Сити, и Лоренс нам заплатит, хорошо заплатит.

— Как ты думаешь, эта девка не наболтает про нас в Сореле?

— Нет, — в голосе Говарда впервые появились другие нотки. — А она была что надо!

— Не волосы, а патлы! Во все стороны торчат.

— Дурак, кто же на волосы смотрит! — оскалился Говард. — Давай пожрем чего-нибудь.

Морган поспешно отползла от машины. В голове у нее закружился вихрь вопросов. Ей ни разу не приходилось иметь дело с ФБР, но, конечно же, Говард и Дэз кто угодно, только не федеральные агенты. Зачем ФБР пытаться выдать смерть беглого преступника за несчастный случай? И если это действительно беглый преступник, агенты должны искать его, не так ли? Призвав на помощь все силы местной полиции.

Так кто же этот неизвестный, за которым гоняются Говард и Дэз? И почему они хотят его убить?

Кто бы это ни был, сейчас он один с простреленной ногой. Если — Морган ощутила пугающую пустоту в желудке, — если он еще жив. Почему, ну почему она не придала значения тому крику?

Вернувшись к рюкзаку, Морган быстро надела его на плечи и поспешила к пересохшему руслу. Пока Говард и Дэз едят, у нее есть время вернуться по тропе, ведущей к палатке, — мимо того места, где она слышала страдальческий крик.

Солнце уже почти скрылось; хотя у девушки был фонарик, она предпочла идти в полумраке. Уверенно ступая по скользким камням, Морган поднималась по тропе, прислушиваясь к каждому шороху.

Наконец она достигла россыпи валунов, где слышала, как ей тогда показалось, крик раненого животного. Остановившись, она прислушалась, ловя в прохладном вечернем воздухе малейший шорох, пристально всматриваясь в быстро сгущавшуюся темноту. Ничего. Молчаливые, пришедшие из глубины веков и уходящие в вечность огромные камни, бездонное небо и нежный шепот можжевельника.

Морган громко окликнула:

— Я знаю, что вы где-то здесь. Подайте голос, и я отвезу вас к врачу. Доверьтесь мне.

Тишина.

— Послушайте, — снова заговорила Морган, — я слышала, что говорил о вас Говард, и я не верю, что вы беглый преступник. Доверьтесь мне — пожалуйста.

Ласковый ветер пощекотал ей лицо, будто играя с нею. Даже птицы, казалось, умолкли. Морган снова прошлась по тропе, пытаясь найти хоть какие-нибудь следы присутствия человека. Отпечатки ног. Пятна крови. Ничего. Отчаявшись, девушка обвела взглядом лежащее внизу ущелье. Каньоны уже превратились в непроницаемые черные полосы на поверхности скал.

Вот уже семь лет Морган на практике проходила курс выживания в экстремальных условиях, множество раз ночевала одна в горах, в лесу и считала себя не из пугливых. Но сейчас ей было страшно. Чего она боялась? Найти тело погибшего человека, которого она могла бы спасти, если бы искала его внимательней? А может, еще больше ее пугало то, что она никого не найдет?

Пытаясь сохранять хладнокровие, Морган сняла рюкзак и, прислонив его к скале, поползла в первую черную расселину, моля Бога, чтобы ей не встретились гремучие змеи и скорпионы и вслушиваясь в малейший шорох. Достав фонарик, она осветила стены каньона, рассеянно отметив причудливые узоры многовековой работы ветра и воды. Футов через двадцать проход сузился настолько, что идти дальше было нельзя. Вернувшись назад, Морган зашла в следующий каньон. Тот закончился футов через пятьдесят.

Третья расселина оказалась более широкой. Она была усыпана щебнем, шуршащим под ногами Морган. Девушка провела лучом фонарика по стенам, и вдруг у нее екнуло сердце. На гладкой каменной поверхности виднелся отпечаток человеческой ладони. Засохший кровавый отпечаток.

В шесть лет Морган мечтала, когда вырастет, отправиться врачом в полярную экспедицию. В семь, когда отец ее порезался перочинным ножиком, она обнаружила, что от вида крови ей становится плохо, и решила лучше стать пилотом реактивного истребителя. А к виду крови так и не смогла привыкнуть.

Остановившись, Морган постаралась произнести как можно более естественным тоном:

— Доверьтесь мне. Я не заодно с теми двумя, что ранили вас… Я хочу вам помочь, пожалуйста, поверьте.