— Вы уверены?

— Женщин мы пропускаем вперед, — подтвердил он, отходя от стола.

— Вы абсолютно уверены? Давайте бросим монетку.

— Нет-нет. Разбивайте.

Когда Риган разбила пирамиду, один шар сразу упал в угловую лузу, а потом она загнала еще шесть шаров.

Алекс уже на середине игры рухнул в кресло, давясь от хохота. Риган до сих пор не приходилось слышать, как он смеется — смеется по-настоящему. Его смех вдохновил ее неудержимо носиться вокруг стола, посылая шары в лузы. Выиграть ей не составило труда, поскольку в подвале дома, где она родилась, стоял старый бильярдный стол и отец буквально с пеленок научил ее игре.

Она предоставила братьям возможность отыграться — уж очень они настаивали! Однако и во второй раз безжалостно расправилась с ними. Часы к этому времени показывали десять вечера. Поставив кий, Риган щелкнула пальцами.

— Платите, мальчики!

Мерл протянул ей несколько банкнот.

— Вы злая, коварная женщина.

— Если и впредь будете одаривать меня такими комплиментами, я стану у вас постоянным гостем.

— Алекс, ты накормил эту женщину ужином, и смотри, что она с нами сделала.

— Я-то уже ее знаю. Это ты удивлен тем, что она вытерла о нас ноги. — Алекс положил руку на плечо Риган. — Пойду провожу мисс Красотку до машины.

— Не отпускай ее до тех пор, пока она не согласится прийти на матч-реванш, — мрачно буркнул Мерл.

Смеясь, Риган вышла вслед за Алексом на улицу. Она с удовольствием наблюдала за тем, как братья постоянно подначивают друг друга.

Наконец-то за весь вечер они с Алексом впервые остались наедине. Вокруг — чудная южная ночь, словно созданная для влюбленных. В лунном свете волшебным блеском сверкала покрытая росой трава; в бархатных складках черного неба прятались звезды; мягкий ветерок ласкал кожу. В такую ночь пробуждается пьянящее чувство тоски и желания любить… Но Риган не собиралась давать волю этому чувству!

— Кажется, твой брат так и не определился насчет меня, — с улыбкой произнесла она.

— Ты что! У тебя получилось великолепно. Надо будет мне поучиться. В последнее время Мерл постоянно лезет в мои дела, говорит со мной покровительственным тоном. Ничего такого с ним не было до…

— До тех пор, пока ты не познакомился с Гвен, — закончила за него Риган.

— Да. Но он никогда не вмешивался в мои любовные дела — как и я в его. Личная жизнь есть личная жизнь.

— А теперь представь, что братьев четверо. Но что делать?

Они подошли к машине, и Риган улыбнулась. Алекс улыбнулся в ответ. Не строгой, сдержанной улыбкой, а такой, от которой она затрепетала, словно старшеклассница, хотя сейчас ей было уже тридцать три года.

— Все было просто замечательно… — прошептала она и сопроводила свои слова поцелуем.

— Риган…

— Правда, спасибо за приглашение. Ты действительно хорошо готовишь.

Алекс не отрываясь смотрел на нее.

— Теперь, когда ты познакомилась с моим кулинарным дарованием, мы можем повторить, — произнес он после паузы.

— В любое время, — небрежно бросила Риган и села в машину.

Направляясь домой, она размышляла: нет ничего страшного в том, что вечер завершился быстрым поцелуем, между друзьями это естественно. Она не привыкла сдерживаться — и Алекс поймет ее правильно. Он все еще влюблен в Гвен. Весь его образ жизни полностью отличен от того, к чему привыкла Риган. Сомнительно, чтобы их отношения получили развитие.

Через несколько минут она подъехала к своему дому. Войдя в темную прихожую, включила свет и тут же подверглась нападению котят.

— Можешь сегодня спать со мной, Скарлетт, — на ходу бросила Риган, — только не занимай всю кровать.

Но кошку с котятами, похоже, больше интересовал ужин, а не то, с кем предстоит делить постель. Все семейство довольным мурлыканьем возблагодарило хозяйку, когда та их покормила.

Готовясь ко сну, Риган продолжала размышлять. Ей нельзя обрывать отношения с Алексом. Между ними завязывается настоящая дружба. Она поможет ему расслабиться, забыть о сердечной ране. А один мимолетный поцелуй сегодня вечером… что-то в глазах Алекса заставило ее поверить, какой восхитительно-опасной, не похожей ни на что может быть любовь настоящего благородного мужчины.

Но Риган уже давно, тысячу лет назад разуверилась в рыцарях и благородных возлюбленных. Вероятно, все дело в пьянящем месяце мае. Она не допустит, чтобы Алекс похитил ее сердце.

Она слишком многое успела повидать в жизни. Слишком реалистично ко всему подходит. И это главное.

Алекс проводил взглядом отъезжающий автомобиль, и его лоб пересекла задумчивая морщина. Оказывается, Риган легкоранимая. Когда он впервые встретился с нею, это определение даже отдаленно не подходило ей. Веселая. Привлекательная. Сексуальная. Уверенная в себе и полная жизненных сил. От нее просто нельзя было не заразиться жизнерадостностью.

Однако у него из головы не выходил ее мимолетный, застенчивый поцелуй. Риган поцеловала его. Никто ее не принуждал, она сама сделала первый шаг, и это изумило Алекса.

Погруженный в свои размышления, он вошел в дом, но звон посуды тотчас же вывел его из задумчивости.

— Мы не убрали за собой посуду, — сказал ему гремевший тарелками Мерл. — Я совсем забыл об этом.

— И я тоже.

— Остатки еды засохли. И твоя красотка оставила все нам. К чему идет мир, если нельзя рассчитывать, что женщина тебя накормит и вымоет посуду?

Схватив несколько тарелок, Алекс направился на кухню.

— Возможно, с точки зрения эволюционной спирали, теперь наш черед мыть посуду.

Мерл гневно сверкнул глазами.

— Черта с два! Все было выяснено еще во времена пещерных людей: мужчина охотится и выполняет мужские обязанности, оставляя женщинам заботы о доме. Так прошли века. Вот что я скажу тебе, Алекс: женщины пытаются перевернуть естественный порядок вещей во вселенной. Мы полностью потеряли контроль.

— Угу.

Странно. Алекс медленно обвел взглядом кухню: буфет со стеклянными дверцами, белый пол. Это помещение было ему знакомо, как собственное отражение в зеркале, однако сейчас показалось абсолютно незнакомым. Почему у меня из головы не выходит этот легкий, сладкий поцелуй, пронзивший меня до глубины души? — не к месту снова подумал Алекс.

— Черт побери, все так засохло. Видимо, посудомоечная машина не справится! — Мерл в отчаянии опустил тарелки в раковину.

— Справится. Только придется пропустить несколько раз.

— Предлагаю замочить все в раковине, — пробормотал Мерл.

— Чтобы оставить это безобразие на утро?

— О Боже, ты прав! Слушай, а если посуда не отмоется, давай выкинем ее и купим новую.

— Гмм.

Мерл удивленно оторвался от посудомоечной машины.

— Я только что предложил выкинуть бесценный сервиз ручной росписи, принадлежавший прабабушке. Я ожидал, ты бросишься на меня с ножом в руке. Ты что, заснул?

— Гмм.

Отложив тарелки, Мерл внимательно вгляделся в лицо брата.

— Энергия из нее бьет ключом, — небрежно заметил он.

— Точно.

— Я не могу припомнить, чтобы ты когда-нибудь так смеялся. Даже до того, как познакомился с Гвен. Эта девчонка словно только что вышла из преисподней.

— Точно, — опять безучастно повторил Алекс.

Мерл зажег верхний свет и снова внимательно вгляделся в лицо брата.

— Да, достаточно одного взгляда на фигуру Риган, чтобы совратиться любому монаху. Даже я, знаток в этом деле, ставлю ей десятку… а тебе известно, что просто так я высокими оценками не бросаюсь.

— Ты мог бы ну хоть раз в жизни обратить внимание на что-нибудь другое, помимо красивой внешности?

— Женщин ценят не только за ум! По-моему, ты наконец-то это испытал.

— Мы как, будем мыть посуду или болтать всю ночь? — раздраженно спросил Алекс.

Мерл начал бросать в машину столовое серебро.

— Знаешь, у тебя никогда не было женщин, даже отдаленно похожих на Риган.

— Согласен.