В дверях появилась Бекки. Увидев ее, Джеррид поднялся с циновки. Изящное лиловое платье туго обтягивало ее стройную фигуру, пышные волосы были собраны на затылке. Скинув туфли, вслед за любезным хозяином-японцем она направилась к столику.

— Я опоздала. Извини, — тихо произнесла она.

— Бекки, ты такая… — вымолвил Джеррид, зачарованный ее красотой. — У меня нет слов, чтобы выразить свои чувства!

Кровь прихлынула к ее щекам.

— У меня тоже… То есть я хочу сказать: довольно милый ресторанчик.

Джеррид мягко прикоснулся к ее руке и ощутил тепло ее кожи. Его взгляд скользнул ниже, туда, где глубокий вырез платья приоткрывал два полушария ее грудей. У него возникло неодолимое желание прижаться губами к ложбинке между этими возвышенностями.

«Спокойно, Джеррид, спокойно», — мысленно осадил он себя. Взяв Бекки за руку, подвел ее к столику и помог сесть.

— Ну, что будем заказывать? Как обычно? «Суши»?

— Да, конечно. Как обычно.

— Тогда я попрошу шеф-повара приготовить тунца так, как ты любишь, — сказал Джеррид, поднимаясь с места.

— Замечательно! — отозвалась она.

Бекки чувствовала, как ее начинает охватывать беспокойство. От одной мысли, что рыбу надо есть сырой, она испытала приступ тошноты. Но ради того, чтобы быть похожей на Пэм, придется пересилить себя.

Бекки поерзала на циновке, устраиваясь поудобнее. Узкое лиловое платье сестры туго обтягивало грудь, бедра и ягодицы. Короткий подол слишком высоко открывал ее голые ноги. Перед выходом из дома, в самую последнюю минуту, она решила не надевать колготки. Теперь Бекки жалела об этом.

Зря она послушалась Пэм и вырядилась как дура.

— Бекки, «суши» выглядит просто… — Взгляд Джеррида упал на ее оголенные бедра. — Прекрасно! — закончил он.

Поймав его исполненный вожделения взор, Бекки вновь ощутила уже знакомое приятное покалывание в нижней части живота.

Джеррид опустился на циновку рядом с ней. Своим плечом она почувствовала бугристые мускулы на его руке, его крепкое бедро прижималось к ее ноге.

Подошедший официант поставил на стол изящно сервированное блюдо, на котором в окружении морских водорослей возвышалась горка риса, увенчанная кусками сырого тунца.

Немного нервничая, Бекки взяла с салфетки палочки для еды. Жаль, что Пэм не упомянула в своем дневнике о том, что ей нравится японская кухня, и в особенности сырой тунец.

Джеррид стал накладывать на ее тарелку «суши», выбирая лучшие куски. Лицом он касался ее волос, его теплое дыхание обдувало ей щеку.

Наполнив тарелку, Джеррид выжидающе взглянул на нее, предоставляя право снять пробу. Бекки подцепила самый маленький кусок и, стараясь не глядеть на него, положила на язык.

— Ммм, — промычала она, попытавшись изобразить на лице удовольствие.

Едва прожевав, Бекки с трудом проглотила сырую рыбу и тут же почувствовала стремление желудка вытолкнуть обратно эту гадость. Она непроизвольно дернулась, намереваясь зажать рот ладонью, но, остановив руку на полпути, потянулась за чашкой с водой.

— Ты в порядке, Бекки? — встревожился Джеррид.

Она хотела кивнуть, но голова сама, помимо воли, сделала отрицательное движение.

— Извини, — удалось ей произнести через некоторое время. — Дело в том, что я терпеть не могу сырую рыбу.

— Но я думал… — начал было Джеррид.

— За эти годы мои кулинарные пристрастия несколько изменились, — поспешила объяснить Бекки. — Со временем у многих меняются вкусы.

Аккуратным движением Джеррид смахнул крошку с ее губ.

— Ты изменилась не только в этом, и, по правде говоря, мне нравятся эти перемены. — Он взял Бекки за руку. — В таком случае, может, перекусим где-нибудь еще?

Она кивнула, озабоченная тем, как ей теперь поприличнее подняться в этом куцем платье. Попыталась резко вскочить и услышала громкий треск — слабые швы разошлись по обеим сторонам до самой талии.

Бекки ощутила прохладу, волной пробежавшую по обнажившимся бедрам и ягодицам.

— О, нет! Только не это! — воскликнула она, хватаясь за разошедшиеся края и стараясь стянуть их вместе. От такого конфуза ей хотелось провалиться сквозь землю.

— Бекки, возьми мою куртку, — пришел на выручку Джеррид.

Быстро скинув с себя серую спортивную куртку, он обернул ее вокруг талии Бекки и узлом завязал рукава на животе. Расплатившись с официантом, Джеррид взял ее под руку, и они покинули заведение.

На город уже опустился вечер. Легкий теплый ветерок доносил аромат цветущего жасмина. Стоя на тротуаре у входа в ресторан, они ждали, когда служитель подгонит их машину.

Нервничая, Бекки покусывала нижнюю губу.

— Не волнуйся, — наклонившись к ее уху, прошептал Джеррид.

— Посмотри, пожалуйста, сзади ничего не видно? — также шепотом попросила Бекки.

Отступив немного в сторону, он попытался оценить, насколько надежно она укутана. В это мгновение порыв ветра взметнул край куртки вверх, на мгновение открыв верхнюю часть ее бедер и едва прикрытые узкой полоской трусиков ягодицы. Джеррида бросило в жар, и он порывисто расстегнул воротничок рубашки.

— Ты такая сексапильная! — вырвалось у него помимо воли.

В эту минуту к ним подскочила какая-то женщина с кудряшками на голове. За ней следом подошел высокий мужчина.

— Джеррид?! Бекки?! Неужели это вы! Не могу поверить. Вы снова вместе?! — в радостном изумлении выпалила дама.

Джеррид сразу же узнал ее.

— Конни Уокер?! Какими судьбами?

Он обратил внимание, что стоящая рядом Бекки вроде бы как-то напряглась, однако приписал это чувству неловкости, которое она испытывала из-за своего разорванного платья.

Джерриду припомнился тот замечательный период его жизни в Нью-Йорке, когда они часто проводили время вчетвером. Две пары: он с Бекки и его друг Тим с Конни.

— Теперь я Конни Джексон, — широко улыбаясь, поправила давняя подруга. — Это мой муж, его зовут Джозеф, мы живем в Шерман-Оукс. — Она горделиво взяла своего спутника под руку.

— Бекки, если бы ты знала, как я рада тебя видеть!

Бекки почувствовала, как кровь отлила от ее лица.

— Я тоже рада, Конни. Ты отлично выглядишь, — попытавшись улыбнуться, вымолвила она.

«Конни Уокер, Конни Уокер», — мысленно повторяла Бекки, стараясь вспомнить, не попадалось ли ей это имя в дневнике Пэм. Но — безуспешно.

— Ты помнишь тот вечер, когда мы в последний раз были вчетвером — ты, я и Тим с Джерридом? — поинтересовалась Конни. — Ведь ты так и не рассказала мне, почему вы с Джерридом улизнули от нас тогда.

Бекки запаниковала.

— У тебя отличная память, Конни. Столько лет прошло с тех пор.

Ну конечно! Те самые, залитые чем-то страницы. Те самые строчки, которые могли бы помочь ей ответить на вопросы Конни.

— Давай, Бекки, выкладывай, — не отставала «подруга». — Я просто умираю от любопытства.

Бекки лихорадочно соображала.

— Я даже не могу припомнить тот вечер, — сказала она наконец. — Вероятно, ничего важного тогда не произошло.

Ей показалось, Джерриду было не совсем приятно услышать такие слова.

— Да, это так, — тем не менее подтвердил он. — Ничего такого, что стоило бы вспоминать.

Бекки взглянула на него, их глаза встретились, и она поняла, что ее ответ все-таки обидел его.

Обстановку разрядил служитель, подогнавший серебристый микроавтобус Джеррида. Бекки облегченно перевела дух.

— Слушай, Конни. Может, соберемся как-нибудь вместе? — предложил Джеррид. — Посидим, поговорим.

— Я обеими руками «за»! — согласилась Конни. — Вы найдете наш домашний номер в телефонной книге. Не забудьте: мы — Джексоны. Конни и Джозеф.

Прощаясь, Бекки обняла «подругу юности», кивнула ее мужу и поспешила забраться в микроавтобус, вознося небесам благодарность за избавление от этого допроса.

Джеррид молча вел машину. Бекки тоже не решалась заговорить. Нельзя было не заметить его подавленного состояния. Вероятно, те недавние слова так подействовали на него. Ощущение неловкости тяготило ее. Поерзав на сиденье, она поплотнее обернула куртку вокруг бедер.