«Итак, что же здесь делает Тедди Логан? Что вообще может делать такаяженщина в этой дыре?» — снова и снова недоумевал Мэк Карлино, сидя за обшарпанным угловым столиком в баре «У Слая» с кружкой давно остывшего кофе и разглядывая заведение и его посетителей…

В самом баре не было ничего примечательного: около дюжины завсегдатаев, намертво прикипевших к высоким табуретам и, похоже, вознамерившихся перекачать в свои желудки все пиво, запасенное хозяином; ленивые разговоры о распустившихся политиках, нестабильной экономике и разыгравшейся непогоде; незатейливая песенка музыкального автомата и зыбкое мерцание экрана старенького телевизора под прокопченным потолком.

Обычная забегаловка, типичная для любого провинциального городишки, и все-таки совершенно особенная: где еще в подобном месте встретишь женщину вроде той, что царит за стойкой?

Той, которую Мэк разыскивал. Тедди Логан.

Сквозь клубы табачного дыма сияла ее потрясающая улыбка — она рождалась в уголках полных губ и светилась в ясных глазах. Улыбка одновременно и целомудренная и дразнящая, сулящая неземное блаженство и таящая множество секретов, явно не относящихся к обитателям городка Бердси в горах Колорадо.

Мэк предпочел бы думать, что не сводит с Тедди глаз просто потому, что ему за это платят, однако нарастающее напряжение в паху и нетерпеливый стук сердца всякий раз, когда расцветала чудо-улыбка, не оставляли сомнений в том, что его интерес отнюдь не исчерпывается профессиональным долгом. А ведь ему никогда прежде не нравились блондинки! Его, выросшего на окраине Нью-Йорка, в районе, прозванном Маленькой Италией, всегда тянуло к более броским женщинам, смуглым и темноволосым…

Мэк заерзал на стуле, словно школьник, застигнутый за разглядыванием эротического журнала, попытался отвести взгляд от женщины за стойкой, и… не смог.

Он наблюдал за причудливой игрой света и тени на безупречной коже, смотрел на волосы цвета расплавленного золота и пытался представить себе, каковы эти волосы и кожа на ощупь — так ли мягки и нежны, как кажутся… Плавность ее движений завораживала, и он — когда Тедди поправляла непослушную прядь, тянулась, чтобы достать что-нибудь с верхних полок, или поворачивалась, чтобы перекинуться парой слов с официанткой, проворно снующей между столиками, — мысленно оглаживал каждый изгиб соблазнительного тела, но ощущение прикосновения было столь пугающе реальным, что Мэк поспешил спрятать руки в карманы куртки — чтобы унять вдруг охватившую их дрожь.

Входная дверь распахнулась, пропуская внутрь двух новых посетителей; ворвавшийся с ними холодный воздух слегка остудил горевшую голову, и Мэк, выругав себя за излишнюю впечатлительность, переключил свое внимание на вновь вошедших. Те успели подойти к стойке, где их уже ждали наполненные кружки и приветливый кивок барменши. Тедди опять удивила Мэка; впрочем, на этот раз он поразился не красоте женщины-загадки, а тому, что, проживя в Бердси, по его подсчетам, не больше двух недель, она, похоже, знала здесь всех, а все знали ее.

Мэк положил перед собой полученную от заказчика фотографию. Жених Тедди (а именно он нанял Мэка) говорил, что снимок сделан прошлой осенью в Денвере: прекрасная амазонка уверенно и спокойно держала под уздцы роскошного гнедого жеребца — ветер переплел золото волос с ореховой гривой и взметнул с земли оранжево-желтые кленовые листья, словно праздничное конфетти. Карлино сразу пленился глазами той, которую ему предстояло найти. Глаза просто удивительные! Под обманчивой холодностью их пронзительной синевы угадывалась улыбчивая теплота, согревающая сердце. И очень хотелось понять, какую тайну прячет эта полуулыбка, что за женщина может так улыбаться. Эти вопросы занимали Мэка последние несколько дней, и сам он не взялся бы утверждать наверняка, в чем причина острого интереса, который гнал его по следу Тедди Логан, — поручение клиента или собственное желание получить ответы на свои вопросы…

— Принести погорячее? — раздалось над самым его ухом, и Мэк, вздрогнув от неожиданности, едва успел накрыть ладонью фотографию. Обладательница охрипшего от постоянного курения голоса — большеглазая официантка — вроде бы ничего не заметила. Она стояла возле столика, одной рукой удерживая на узеньком бедре поднос с собранной посудой, и свободной рукой показывала на его недопитый кофе. — Я спрашиваю, не принести ли другую чашку?

— Нет, спасибо, не надо. — Он отодвинул от себя чашку и достал бумажник. — Сколько с меня?

— Шесть восемьдесят.

— Сдачу оставь себе. — Мэк протянул десятку.

— Вот и спасибо. — Женщина положила деньги в кармашек передника, но уходить не спешила. — Ты ведь не из этих мест? — спросила она.

— Нет.

— Я так и подумала, — удовлетворенно кивнула официантка и сказала еще что-то, но Мэк ее уже не слышал — снова смотрел на Тедди, которая теперь разговаривала с немолодым человеком, беловолосым и белобородым, что делало его похожим на Деда Мороза. — И каким же ветром тебя занесло в Бердси? — любознательная официантка почти дернула его за рукав.

— Сквозным, — коротко бросил он, поднимаясь из-за стола: судя по всему, Тедди собиралась уходить.

— Стало быть, ты не лыжник, — продолжала официантка. — Их тут полно. Приезжают, арендуют коттеджи в горах. А ты не задержишься?

— Я ведь сказал, что в Бердси проездом, — Мэк нетерпеливо мотнул головой.

— Ну так проезжай осторожнее: парни говорят — метель разыграется не на шутку. В долине и то небезопасно, а уж наверху…

— Ценю твое беспокойство. Учту.

— Марианна, поторопись, пора выставлять бутылки, — «Дед Мороз» призывно махнул рукой.

— Зовут. — Официантка поудобнее перехватила поднос. — Ты уж смотри, береги себя.

Мэк только кивнул в ответ и опять взглянул на стойку. Тедди зачем-то повернулась и буквально натолкнулась на его внимательный взгляд. Их глаза встретились, и Мэк почувствовал, что тонет в холодной синеве. А потом она улыбнулась — чуть-чуть, самыми уголками губ, и Мэк почувствовал себя на седьмом небе. В другой ситуации он бы прямиком направился к ней, представился, заказал что-нибудь выпить, и не исключено, что отважился бы пригласить ее на танец, и она оказалась бы в его объятиях, вокруг звучала бы негромкая музыка «кантри», и под ее звуки они прижались бы друг к другу…

Нет! Никаких «если бы»! Он здесь по делу, им и должен заниматься. Его наняли, чтобы отыскать Тедди Логан, и он справился с задачей. Теперь надо немедленно звонить в Денвер. Впрочем, позвонить следовало уже час назад, и Мэк сам не знал, почему тянет время.

…Тедди показалось, что незнакомец чересчур поспешно отвел взгляд, который, собственно, и заставил ее обернуться. У него глаза чернее ночи и волосы черны как смоль. Он так смотрел на нее, что на мгновение ей почудилось: вот сейчас он шагнет к ней, но… он резко развернулся и, на ходу поднимая воротник куртки, пошел к выходу. Секунда — и растворился в снежной круговерти.

Час назад, когда незнакомец только появился в баре, Тедди сразу его приметила и то и дело украдкой посматривала на него, каждый раз заставляя себя не слишком задерживать взгляд. Абсолютно очевидно, что он не из местных. Да и на туриста, каких в Бердси наезжает множество, мало похож. Весь его облик выдавал обитателя крупного города. Что могло привести такого в здешнюю глушь? Тедди, наполняя бесконечные кружки и рюмки, частенько развлекалась тем, что пыталась угадать или придумать истории жизни своих посетителей. Это началось еще во время учебы в колледже, когда она, постигая премудрости юриспруденции, подрабатывала в студенческом баре. Не ради денег: отец с готовностью оплачивал любые расходы, включая последнюю модель «BMW», просторную квартиру в Манхэттене и частые перелеты из Нью-Йорка домой, в Денвер, и обратно. Подработка была средством самоутвердиться, отстоять свою независимость, лекарством от одиночества и отдушиной среди занятий. Сейчас все иначе: бар «У Слая» в городке Бердси, расположившемся в стороне от большого мира и главных дорог, был настоящей работой. И Тедди были очень нужны деньги. К счастью, Слай ничего не имел против расчетов наличными.