Эммалин просияла.

— Согласна.

— Итак, как идет восстановление в «Тексаз лайте»? На днях я проходила мимо, и все выглядело замечательно.

— Мы заканчиваем, но ты знаешь подрядчиков. Обещают месяц, а он превращается в четыре. Все о них это говорят, но меня всегда удивляет, как подтверждается этот стереотип.

Кейт рассмеялась.

— Наверное, вам не терпится открыться.

— Да, — сказала Эммалин и подняла скрещенные пальцы. — Думаю, теперь самое большее — месяц или два. Конечно, ты должна прийти на вечеринку по случаю открытия.

— Я бы с удовольствием. — Уголком глаза Кейт увидела, что Бьянка подходит к Райану Бенедикту.

Эммалин посмотрела туда же и сказала:

— О-о. Твоя сестра опять за свое.

— За что?

Эммалин понизила голос:

— Она сказала, что хочет кое с кем познакомить Криспина. Хочет, чтобы он пошел на свидание.

Кейт застонала про себя. Если не действовать быстро, Бьянка снова поставит ее в неловкое положение.

— Эта Бьянка! — Она притворно рассмеялась. — О, вот Бен Девиер. Ты извинишь меня? Я должна с ним поговорит.

— Конечно. Я была рада снова с тобой увидеться, Кейт. Дам тебе знать, когда отель откроется.

— Пожалуйста. Не могу дождаться, — сказала Кейт. Она говорила серьезно. Потом взглянула на Бена и собралась с силами.

— Хорошо, ты заключил сделку… — начала было Кейт.

Бен повернулся к ней с удивленным видом.

— Прошу прощенья?

— Погоди. — Она взглянула на Пенелопу Финнеган, пышную блондинку. — Извини меня. Пенелопа, ты не возражаешь, если я уведу его на минутку?

Пенелопа нахмурилась.

— А что, если возражаю?

— Тогда тебе, наверное, не везет.

Меньше всего на свете Бену хотелось участвовать в очередной сцене, устроенной Кейт.

— Я дам тебе эту информацию позже, Пенелопа, — сказал он с улыбкой.

— Ты не забудешь? — Она говорила воркующим голосом и так, что Бен понял: Кейт сейчас рассердится.

Он едва удержался от смеха.

— Обещаю.

Пенелопа улыбнулась ему и бросила на Кейт презрительный взгляд. Потом зашагала прочь плавной походкой, покачивая пышными формами.

— Ты не можешь так поступать, Кейт, — сказал ей Бен.

— Как?

— Все время перехватывать передачу.

Она раздраженно взглянула на него.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Ты не можешь прерывать разговор, который я веду с кем-то другим. Ты затеяла свой разговор, к черту то, о чем говорили другие, — и мне это не нравится.

Она явно смутилась.

— Я этого не хотела, — сказала она так искренне, что Бен устыдился излишней резкости. — Просто это важнее.

— Что важнее?

Кейт огляделась по сторонам.

— Моя проблема с Бьянкой, — настойчиво прошептала она.

Он рассмеялся. Разумеется, не следовало думать, будто она раскаивается по каким-либо другим причинам, кроме эгоистичных.

— Может, это важнее для тебя, дорогая, но не для меня. — Конечно, это была ложь. Ему так же, как и ей, было нужно, чтобы она действовала по плану и успокоила Бьянку. Вообще-то ему — еще нужнее.

Потому что, честно говоря, если Бьянка будет счастлива, то Виктор будет счастлив. А от Виктора, насколько знал Бен, зависело очень многое в судьбе потомства Огненного Полета. Но когда Бен позвонил ему по этому поводу пару недель назад, Виктор забеспокоился относительно продажи семенного материала соперничающему ранчо без семейного согласия.

Но Бен не собирался привлекать Кейт на свою сторону, совершая отчаянные поступки. Это пошатнет равновесие в их взаимоотношениях, а он этого не хотел. Женщины вроде Кейт распознавали подобную слабость и цеплялись за нее.

Нет, на отсутствие интереса Кейт отреагирует лучше, чем на что-нибудь еще.

— Собственно говоря, я думаю, что мое предложение только что потеряло силу. — Он посмотрел на часы так, чтобы заметила Кейт.

Она закатила глаза.

— О, хватит, Беи. Час назад ты на нем настаивал.

— Час назад от тебя было меньше проблем. Страшно подумать, чем это обернется через час.

Она вздернула подбородок и как будто собиралась что-то сказать, но передумала.

— Как насчет хорошего холодного пива? — спросила она вместо этого.

Он приподнял бровь.

— Пытаешься меня подпоить?

— Вовсе нет. Мне просто хочется пить. Я подумала, может быть, ты выпьешь со мной пива. — Она небрежно пожала плечами. — Потом мы могли бы поговорить в цивилизованной манере. — За этим последовала такая ослепительная улыбка, что, хотя Бен видел Кейт насквозь, ему захотелось чуть-чуть продлить игру. — Но если ты не хочешь, не страшно. Я уверена, что Бьянка сможет найти мне кого-нибудь другого. — Она улыбнулась.

— Тебе какое, местное или импортное?

— Выбирай сам. — Ее янтарные глаза загорелись. Уверенная в своем превосходстве, она выглядела привлекательно. — Встретимся на террасе, хорошо?

Он колебался.

— Бен, пожалуйста. Уступи немного.

— Хорошо, хорошо, согласен.

Она повернулась и ушла, двигаясь гораздо грациознее — и гораздо обольстительнее, — чем Пенелопа Финнеган несколькими минутами раньше.

Кейт Грегори выглядела так, словно ей было на все наплевать. Бен находил это невероятно волнующим.

Так было не всегда. Он до сих пор помнил, какой робкой она была в детстве, всегда боялась худшего, о чем бы ни шла речь: что лошадь ее отца проиграет или что фейерверк подожжет деревья. В начальной школе она повсюду брала с собой свитер на случай, если будет пожарная тревога и им придется выйти из здания.

Долгое время личность Кейт целиком определяли ее страхи.

Кроме того, она была не очень общительной. Предпочитала помогать учителям заботиться о младших детях на перемене, а не общаться со своими одноклассниками.

Потом, где-то в старших классах средней школы, после нескольких спокойных и успешных лет в Грегори Фармз, она начала расцветать. Неожиданно в ее походке появилась уверенность, в голосе — убедительность. И хотя она всегда ему нравилась, по крайней мере немного, его интерес возрос десятикратно.

Однажды на вечеринке он даже набрался мужества и поцеловал ее. И какой это был поцелуй!

Но на следующий день приятель Бена Лу Паркер увидел Кейт с другим парнем. Гораздо богаче и успешнее. Лу утверждал, что Кейт сказала, будто с Беном она только дурачится, пока не появится кто-нибудь получше, а теперь он появился.

Ему было больно, но хуже всего оказалось то, что Бен не мог всерьез ее винить. Никто никогда не думал, что он чего-нибудь добьется. Черт возьми, его родной отец говорил ему это бессчетное количество раз.

Он не любил думать о тех днях.

— Вот, держите, — сказал бармен чересчур громко, и Бен понял, что тот не впервые пытается привлечь его внимание.

— О, спасибо. — Он дал парню чаевые и взял пиво. Шагая, он чувствовал замешательство, словно был юношей, покидавшим Эйвон-Лейк, и ему казалось, что все на него смотрят и не одобряют.

Очевидно, не только у Кейт были в детстве комплексы.

Но он очень быстро смог освободиться от них. В конце концов, тогда в этом захолустье ему вообще мало на кого хотелось произвести впечатление.

Он нашел Кейт в дальнем конце террасы. Она сняла туфли и сидела на каменной стене, по-детски болтая ногами.

— Неужели тебе не холодно? — спросил он, протягивая ей пиво.

— Вообще-то немного холодно. — Кейт взяла напиток и поставила его на стену рядом с собой. — Но у меня ужасно болят ноги. Я редко ношу туфли на каблуках, так что, когда это происходит, всегда натираю волдыри.

Он снял смокинг и набросил ей на плечи.

— Я не могу вылечить тебе ноги, но, может, это тебя согреет.

Она взглянула ему в глаза.

— Спасибо, но теперь тебе будет холодно.

— Беспокоишься обо мне?

— Нет, просто не хочу слушать твое нытье. — Она улыбнулась.

— Тогда верни смокинг.

Она рассмеялась.

— Я воспользуюсь шансом.

— Не говори, что я тебе его не предоставил. — Он поднял бутылку пива, глядя на Кейт. — За твое здоровье! — Сделав большой глоток, он сказал скорее не ей, а самому себе: — До чего же я ненавижу такие балы.